Говоря так, мы опираемся на высокий авторитет, а именно на самого г-на Уитворта. Нам известно, что г-н Уитворт отказался от своего принципа механического прилегания, поскольку это касалось его винтовки, и что в настоящее время большинство стреляет из его винтовки не твердой, плотной шестигранной пулей, а мягкой свинцовой цилиндрической пулей. Эта пуля — полая в своем основании, наподобие пули Энфилд, но без втулки; она очень длинна (одна, весом в 480 гран, в три раза длиннее своего диаметра, другая, весом в 530 гран, в три с половиной раза длиннее своего диаметра) и вдавливается в нарезы силой пороховых газов, образующихся при взрыве. Итак, мы видим, что принцип механического прилегания пули г-на Уитворта совершенно оставлен во имя принципа расширения, и винтовка Уитворта стала одной из разновидностей винтовки Минье, совершенно так же, как это когда-то было с винтовкой Энфилд. Остается шестиугольный канал ствола; но насколько он будет пригоден для ружья с расширяющейся пулей?

Шестиугольный канал ствола имеет, конечно, шесть нарезов, а мы видели, что для расширяющихся пуль четное число нарезов было признано менее пригодным, чем нечетное, так как нежелательно, чтобы два нареза были диаметрально противоположны друг другу. Нарезы у большинства ружей с расширяющимися пулями очень неглубоки; так, например, у винтовки Энфилд они едва заметны. В шестиугольнике разница между диаметром внутреннего круга (представляющего собственно канал) и диаметром внешнего круга (проведенного через шесть углов) составляет около двух тринадцатых внутреннего круга или немногим менее одной шестой его части; другими словами, свинец должен расшириться примерно на одну шестую своего диаметра, прежде чем он сможет надлежащим образом войти в углы нарезов шестиугольного канала ствола. Из этого должно было бы вытекать то, что шестиугольный ствол, хотя и чрезвычайно остроумно задуманный для системы механического прилегания пули, казалось бы, не должен отвечать требованиям системы с расширяющейся пулей.

Но, как показывают результаты испытания почти каждой винтовки, он все же отвечает требованиям этой системы. Как же это могло случиться, если г-н Уитворт, отказавшись от существа своего принципа, теперь применяет принцип, к которому его винтовка не приспособлена?

Прежде всего, это объясняется высоким мастерством изготовления винтовок. Как известно, по точности изготовления мельчайших и даже микрометрических деталей г-н Уитворт не имеет соперников. Как его технические инструменты, так и его винтовки являются превосходными образцами по конструкции деталей. Взгляните на мушку на дуле его винтовки и сравните ее с мушкой винтовок других систем! Нет никакого сравнения, а для винтовок с дальнобойностью в 1000 ярдов это является огромнейшим преимуществом.

Во-вторых, и это главное: калибр винтовки Уитворта равен 0,451 дюйма в наименьшей части канала (то, что мы назвали внутренним кругом). Винтовка Энфилд имеет калибр 0,577 дюйма; швейцарская винтовка метких стрелков, о которой мы не раз упоминали как о ружье, дающем самую отлогую траекторию, имеет калибр 0,413 дюйма. Теперь обратите внимание на различие форм пули. Расширяющаяся пуля Уитворта в 530 гран почти на три восьмых дюйма длиннее пули Энфилд, имеющей тот же вес; в то время как первая в три с половиной раза длиннее своего диаметра, вторая едва только вдвое длиннее своего диаметра. Очевидно, что при одинаковом весе и при одинаковом заряде легче преодолевать сопротивление воздуха, то есть давать более отлогую траекторию будет та пуля, которая тоньше и длиннее, чем та, которая короче и толще. Далее, заряд пороха у винтовки Энфилд весит 68 гран; для винтовки Уитворта употребляются заряды в 60, 70 и 80 гран, но хорошие стрелки, которые пользовались этой винтовкой, нам говорили, что для того, чтобы заставить пулю достаточно расшириться и дать хорошие результаты стрельбы на большую дистанцию, требуется 80 гран. Итак, заряд для винтовки Уитворта на одну шестую больше, чем для винтовки Энфилд; и этот заряд должен действовать лучше (даже при одинаковом весе), так как он воспламеняется в более ограниченном пространстве и действует на значительно меньшую поверхность пули.

Здесь, следовательно, мы имеем другой пример огромного преимущества малого калибра, дающего длинную тонкую остроконечную пулю. Любой из наших читателей, кто внимательно следил за исследованием преимуществ различных систем винтовок, должен был давно прийти к выводу, что форма пули имеет гораздо более важное значение, чем система, по которой сконструирована сама пуля или винтовка, и что для того, чтобы солдат имел легко носимую пулю лучшей формы, мы должны иметь малый калибр канала ствола. Именно этому вновь учит нас винтовка Уитворта.

Отсюда мы также можем сделать вывод, что при малом калибре длинное тяжелое острие пули оказывает достаточное сопротивление, чтобы позволить ее полой хвостовой части должным образом расшириться без помощи втулки. Пуля Уитворта имеет лишь небольшое углубление в своем основании, не имея втулки. Она должна расширяться по крайней мере в три раза более других расширяющихся пуль; и все же при 80 гранах пороха (которые ружье выдерживает без особенно большой отдачи) она вполне удовлетворительно входит в нарезы.

Мы сильно сомневаемся в том, что винтовка Уитворта станет когда-либо боевым оружием; напротив, мы думаем, что шестиугольный ствол скоро совсем выйдет из употребления. Если бы волонтеры, убедившись на практике в превосходстве стрелковых данных винтовки Уитворта над нынешней винтовкой Энфилд, предложили вооружить их винтовкой Уитворта, то они, конечно, впали бы в крайность. Мы думаем, что совершенно невозможно сравнивать эти два вида оружия. Винтовка Уитворта является предметом роскоши, так как ее изготовление по крайней мере вдвое дороже, чем производство винтовки Энфилд. В своем настоящем виде она представляет собой слишком хрупкое оружие для того, чтобы дать его в руки каждому солдату; а между тем, удалите, например, ее тонкую мушку и замените ее другой, не требующей столь бережного обращения, и меткость ружья при стрельбе на дальние дистанции значительно уменьшится. Чтобы вооружить и армию, и волонтеров винтовками Уитворта, нужно сделать одно из двух: либо оставить без изменения калибр ручного оружия, принятого ныне на вооружение, но тогда винтовка Уитворта с калибром винтовки Энфилд дала бы гораздо худшие результаты, чем современная винтовка Уитворта; либо уменьшить калибр, скажем, до размеров нынешней винтовки Уитворта, — но тогда очень вероятно, что и винтовка Энфилд с уменьшенным калибром, если на ее изготовление израсходовать столько же, сколько и на винтовку Уитворта, дала бы такие же хорошие, если не лучшие результаты.

В заключение перечислим вкратце различные системы винтовок, находящиеся ныне в употреблении, и те принципы, которые мы можем считать установившимися для этого вида оружия.

Имеются следующие различные системы винтовок:

1. Система забойного заряжания, при которой плотно пригнанная пуля, обернутая в пластырь, загоняется с дула сильными ударами молотка по шомполу. Это самый старый способ вдавливания пули в нарезы. В настоящее время для боевого оружия он почти нигде не применяется; наиболее важным и заслуживающим внимания исключением является новая швейцарская винтовка метких стрелков, имеющая очень малый калибр и длинную остроконечную пулю и дающая из всех существующих ныне винтовок самую отлогую траекторию. Винтовка эта предназначена для вооружения не всей массы пехоты, а лишь отборных частей, и требует аккуратного заряжания для обеспечения благоприятных результатов, которые и отличают ее от всех известных ружей.

2. Система сплющивания свободно входящей в ствол пули о какое-нибудь препятствие на дне казенной части (край суженной каморы — Дельвинь — или стержень, помещенный в середине каморы, — Тувенен), чтобы таким образом вогнать ее в нарезы. Этот способ, одно время принятый повсеместно, теперь более или менее вытесняется другими системами. В то же время заметим, что для него требуется довольно крупный калибр ружья, так как в противном случае камора будет очень узкой.