Хотел в лоб, но в последний момент устрашился, что мои пальцы, хоть и аугментированные, могут не выдержать и сломаются, косточки там тоненькие, а лоб у курсанта, что пошёл на военную кафедру, как у носорога, потому ударил, как уже наловчился, в нижнюю челюсть.

Тот сполз на стенке на пол, первый уже лежит, по лицу со лба течет кровавая струйка.

— Получите и распишитесь, — прошипел я. — Кто идёт за шерстью, возвращается стриженым.

Быстро снял с их рук родовые перстни, браслеты, пошарил в карманах и выгреб всё, что отыскал: деньги, скомканные записки, явно женский носовой платочек, сорвал с шеи защитные амулеты на золотых цепочках.

Последних двух вырубил тоже замком и прямым с правой в челюсть, никакого разнообразия, зато надежно.

Не промахнулся, аугментация хорошо направляет руку, просчитав траекторию, потому замок впечатался первому в лоб, а под ударом кулака хрустнули зубы. Ну да ладно, у них хорошие лекари, как уже знаю, быстро подлечат, если кому совсем худо.

Утром ещё до начала занятий меня перехватил Клингхоффер, бледный и жалкий, встретился мне во дворе, подошел с опаской, шепнул:

— Вадбольский, ты выиграл… Сколько хочешь за наши родовые перстни и амулеты?

Я посмотрел с высокомерным изумлением.

— А кто сказал, что это был я?

Он прошептал:

— Мы проиграли, признаю. Больше нас на такое не подобьют. Но без родовых перстней дома ждет ад. Говори, что хочешь?.. Ты же и так забрал все наши деньги!

— Что, — удивился я, — разве все? А в банках и сейфах?.. Нет уж, карманными не отделаетесь.

Он вздохнул, но проигрыш есть проигрыш, сказал угрюмо:

— Назови.

— Первое, — сказал я, — прекращаете всякие поползновения в мою сторону, но это ты уже озвучил без всякого моего нажима. Второе, с вас штраф в сто тысяч рублей.

Он скривился, но кивнул.

— Согласен.

— Отвечаешь за всех?

— Мы сразу переговорили ещё вчера ночью.

— И ещё, — сказал я с расстановкой, — двести тысяч рублей за оскорбление княжны Глорианы! Вы осмелились впутать и её имя, я мог бы передать всё ей, стала бы вашим личным врагом… но вам лучше отделаться штрафом… и я ей ничего не скажу.

Он жалко проговорил:

— Где мы возьмем триста тысяч рублей?

— Вы все пятеро богатенькие, — напомнил я.

Он сказал торопливо:

— Нам родители ежемесячно выдают только на карманные расходы…

— У вас хорошие расходы, — сказал я. — Но мне неважно, срок — неделя. Иначе и Глориана узнает, как прикрывались её именем, и я тоже приму такие меры, что вам и жить не захочется.

Через два дня, как только Анрыл, хозяин оружейного магазина, и обещал, к его домику подогнали старый ободранный автомобильчик, даже я, ботаник, понял, собранный из частей разбитых и выброшенных богатеями.

Я как раз прибыл с полным мешком добычи, Анрыл смерил меня уважительным взглядом, не всякий крепкий мужик донесет такую тяжесть из Щели Дьявола, а я всё-таки шестнадцатилетний школяр, студент, барчук, должен быть изнеженным и хлипким… ну, в какой-то мере, слишком хлипких вообще не берут в Академию, она с военным уклоном.

— Сейчас разберу, — пообещал он, — а ты пока осмотри авто. Тебе повезло, удалось быстро. Готовили для одного типа из воровского мира, но я перехватил, а старого Анрыла уважают…

— А почему без верха? — спросил я. — Сэкономили на крыше?

Он посмотрел на меня свысока, хотя чуть смутился, и я понял, что угадал.

— Тебе же нужен пикап, — заявил он авторитетно. — Рабочий автомобиль! Для перевозок. На шикарный и закрытый сам заработаешь! А это рабочая лошадка.

— Цена та же?

Он кивнул.

— Плюс двадцать тысяч. Пришлось накинуть, чтоб перехватить, но машина того стоит. На ходу, а пока то да сё, ты на ней заработаешь на новую. А то и на две, я же вижу, как пашешь! Такие, как ты, долго внизу не остаются, у меня глаз наметанный.

— Спасибо за оценку, — пробормотал я.

Он сказал самым деловитым голосом:

— Теперь у тебя грузовичок, можешь привозить и тушки. За них тоже платят.

Я сдвинул плечами.

— Не вопрос. Хотя кому нужны?

Он усмехнулся.

— Кому для дорогих ресторанов, кому-то для алхимии. Да и не наше дело, как с ума сходят, лишь бы платили. Твой вещмешок, кстати, тоже прибыл! Из кожи одной дьявольской ящерицы. Или двух, не помню. Плюсую в долг?

— Спасибо, — сказал я. — Анрыл, ты меня в самом деле выручаешь!

Он ухмыльнулся.

— Я же Мизгирь, должен чувствовать, с кем можно иметь дело, чтобы и самому не упустить выгоду, и клиенту помочь в заработке.

Я осмотрел вещевой мешок, что он вынес из кладовки, слишком мал с виду, но если в самом деле растягивается и не рвётся, это как раз то, что надо.

— Хорошо, — сказал я. — По возможности буду брать и туши. Только вон у этих туш, от которых головы, тела по шесть-семь саженей в длину. Не смотри, что головы такие крохотные.

— Чудные дела твои Господи, — пробормотал он. — В общем, сам смотри.

Я и смотрел, смотрел на безобразно истрепанный и поношенный в сильнейшем сомнении. С новыми деньгами «а ля Глебов» можно купить автомобиль поновее в личное пользование, но если Глебов следит за мной, то вот и первая для него зацепка, автомобили здесь неимоверная роскошь, откуда у безземельного баронета такие огромные деньги?

— Водить умеешь? — спросил он хитро.

Я спросил в ответ:

— А здесь уже правила дорожного движения придуманы? Знаки на перекрёстках повесили?.. Нет? Тогда умею!

Конечно, умею только с автоводителем, там вообще ни руля, ни педалей только адрес назови, но с шепчущим в уши зеттафлопником, как сомнамбула, трогал, щупал, нажимал, двигал, поворачивал, и автомобиль зарычал, затрясся, медленно двинулся со двора на улицу, ничего не задев и не разломав.

Анрыл крикнул довольно:

— Нигде не пропадешь!

Этого мне мало, подумал я и покрепче ухватился за руль. Эх, суметь бы доехать без аварий, а так в жисть за руль не сяду. Кто-то из ребят вдруг да умеет, а нет, научим.

Добираться пришлось чуть ли не через весь город, так показалось, хотя оружейный магазин Анрыла всего за пять кварталов, а встречать меня высыпала вся команда.

Я вылез, держа на лице счастливую улыбку, хотя ноги дрожат, а внутри всё трясется, сказал победным голосом:

— С этой рухляди начнется наш парк автомобилей! Новых и мощных!.. А пока поработаем с этим. Антон, Тадэуш… снимите задние сиденья.

Антон вытаращил глаза.

— Зачем ломать?

— Нужен простор, — сказал я. — Это рабочая лошадка. Кресла перенесите в сарайчик. Понадобятся, поставим снова. Только и делов, что сперва кузов отмыть от крови и кишков всяких.

У всех лица шокированные, Иван нахмурился, поинтересовался:

— Кровь… откуда возьмется?

— Из дьявольских тварей, — ответил я. — Кто-нибудь там бывал?

Все пятеро отрицательно замотали головами, причем Антон с таким усердием, что уши захлопали, как паруса под быстро меняющимся ветром.

— Хорошо, — сказал я, — начнем приучать потихоньку. Кто умеет водить автомобиль?

Тадэуш широко заулыбался.

— Только я.

— В армии?

Он покачал головой.

— В армии авто ещё не было. Уже на пенсии подрабатывал у одного, пока хворь не свалила.

— Завтра поедешь со мной, — велел я. — Вернее, повезешь до Щели Дьявола. И подождешь, пока не выйду.

Он посерьезнел, взглянул с сочувствием.

— Это же опасно одному.

— Я осторожный, — заверил я.

В первой поездке Тадэуш показал себя неплохо, с автомобилями точно знаком, сперва проверил сколько в приёмном ящичке осталось энергии в тёмном кристалле, промыл и отчистил от грязи и копоти какие-то детали, потом сел на место водителя и довольно уверенно с третьей попытки завел громко чихающий вонючим чёрным дымом двигатель.

Вообще-то я мог бы ездить и в одиночку, в автомобиле будет больше места, но автомобиль без человека за рулем выглядит то ли брошенным, то ли чересчур соблазнительным, могут попытаться угнать. А так Тадэуш ждет у кромки Щели Дьявола, а потом таскает от Края туши убитых зверей и укладывает покомпактнее в кузове, а я только выношу и сразу бросаю на землю, тут же возвращаюсь.