Но с первыми же наноботами, ещё очень простыми, уже можно было менять как внешность, так и пол, даже отращивать себе добавочные руки и ноги. Правда, на это уходили недели, а то и месяцы, но уже не под ножом хирурга, просто работали изнутри запущенные в кровь наноботы первого поколения.

Так что ажиотаж утих, к тому же готовились к выпуску наноботы второго поколения, в рекламе обещалась возможность перехода на кремнийорганику, что увеличит как силу, так и мозговую активность в тысячи раз, а в институте начали разрабатывать наноботы третьего поколения, что позволит их хозяину перейти из биологического мясного тела сразу в силовые вихри, что сделает человека хозяином вообще вселенной.

Во мне, к великому сожалению, наноботы самого первого поколения, даже на то, чтобы изменить лицо, требуется час-два, от силы полчаса, если изменения не слишком затратные. Правда, потом, когда уже есть образец, переходить от одного образа к другому гораздо проще и быстрее, да и то, здесь такое проделывать могу только я.

А вот графиню Одиллию могу только снабжать «омолаживающими» средствами, что на самом деле не омолаживают, а всего лишь приводят организм в состояние, соответствующее возрасту.

А так как женщина в сорок-пятьдесят лет, если не дать ей стареть преждевременно, должна выглядеть как двадцатилетняя, то восторг графини понять можно.

— Никому-никому, — предупредил я ещё раз. — А если вдруг… никаких ссылок на меня! Это, графиня, и в ваших интересах.

Она улыбнулась, кивнула.

— Спасибо, мой дорогой. Но всё же мне бывает ужасно стыдно, словно со своим сыном вот сейчас в постели…

— Ещё месяц, — сказал я, — и будем как брат и сестра! Ладно, пусть сестра будет старшая.

Она улыбнулась, словно хотела сказать, что брату и сестре тоже непристойно находиться в одной постели и под одним одеялом, но лишь молча кивнула.

— Ты удивительный.

— Мне везет, — сообщил я. — Кстати, я тут сделал для тебя… и твоих подруг ещё пару шампуней. И гель для увлажнения кожи.

Он взвизгнула, словно школьница:

— Покажи!

— Оставил в прихожей, — ответил я мирно. — Потом разберешься.

Она сказала быстро и с восторгом:

— У меня от того, что ты принес в прошлый раз, волосы стали такими роскошными и пушистыми!.. Все спрашивают, завидуют.

— Подумай, — сказал я, — выгодно ли будет наладить выпуск небольшими партиями? На большие не рассчитываю, это нужно людей нанимать, обучать…

Она сказала горячо:

— Конечно же, всё пойдет нарасхват!.. Конечно, если большими партиями, то цены чуть упадут, всё-таки воспользуется не только высшее сословие, но и простые дворяне, может быть даже дочери богатых купцов… но всё равно это выгодно!

— Займись, — повторил я. — В случае успеха, тебе этим и заниматься. У меня других дел по самое не могу, но тебе помогать буду. Например, с охраной. В таком мире живем, без неё не обойтись.

Она поцеловала меня чувственно, и в то же время дружески, дескать, вязка это хорошо, но сотрудничество вообще прекрасно.

Особняк графини расположен на хорошо освещённой улице, где подряд идут добротные дома знати, но извозчика в такой поздний час ни одного, я вздохнул и двинулся на параллельную улицу по тёмному и плохо обустроенному переулку.

Я сделал несколько шагов по темноте, смотрел только вперед, но все чувства показывают, что совершенно бесшумно настигает человек в тёмном плаще и надвинутой на глаза шляпе, сердце его стучит учащенно, от него доносится аромат хорошего вина, но выпил, чувствуется, самую малость…

Кто-то из старых недругов или какой-то ухажер графини, который домогается её тела? А так, кто кроме них… Громовы вроде бы отпадают, урок я им преподал… или ещё не успокоились? Но может быть и кто-то из той тройки старшекурсников, которые пытались устроить мне встречу ночью в конюшне… Кто ещё, Каратозов, Ротбарт?

Он двигается быстро и грациозно, я выждал, когда он замахнется, резко повернулся, перехватил за узкую кисть руку с зажатой в кулаке рукоятью узкого кинжала.

Второй рукой врезал от души в солнечное сплетение. Всё так быстро, что у самого заныли связки, а он охнул, пальцы разжались, я подхватил кинжал на лету и сразу приставил лезвие к его горлу, для убедительности надрезал кожу, пусть текущая по коже кровь покажет, что при малейшем движение умрет.

— Кто нанял? — поинтересовался я.

Преодолевая боль, он высокомерно улыбнулся.

— Всё равно убьешь… Какой мне смысл?

— Могу пытать, — сказал я жёстко, — взвоешь…

— Взвою, — согласился он, — но всё равно не скажу. Я дворянин, моя честь не позволит… Да и какая разница? Умереть в муках — всё равно умереть.

Его интеллигентная речь и мягкий голос всё больше нравились, к тому же отвращение к очередному убийству дошло до края и вот-вот хлынет по стенкам.

— Могу оставить жизнь, — сказал я неожиданно для самого себя. — Всего лишь Клятва Крови.

Он безжизненно улыбнулся.

— Иногда смерть лучше, чем позорная жизнь.

— Как будто жизнь наёмного убийцы не позорная, — сказал я зло.

Он ответил с достоинством:

— Я никогда не соглашался убивать женщин или детей, а также тех, кого считал невиновными.

— А я? — спросил я. — В чем я виновен?

Он зыркнул на меня с некоторым сомнением.

— Да сказано было много. Правда, я не перепроверил, но обвинения были серьёзные…

— Идиот, — сказал я, — и умрешь, как идиот. Считаю до трёх: или смерть или клятва на Крови!.. Раз… два…

Я уже готовился сказать «три», как его губы едва шевельнулись, я услышал:

— Согласен.

Я хмыкнул, проще, если бы он отказался, но его же кинжалом надрезал кожу у основания его большого пальца. Он, всё ещё морщась, в удар я вложил хорошую мощь, наверняка и пару ребер сломал, всмотрелся как на середине ладони в выемке накапливается чёрная в ночи кровь, сказал тихо, но отчетливо:

— Клянусь жизнью и кровью, что ни словом, ни делом не причиню ничего дурного Вадбольскому Юрию. Если нарушу клятву, да погибну в тот же миг в страшных мучениях…

Тёмный бугорок крови затрясло, от него пошёл дымок, через мгновения на ладони остался чёрный угловатый уголёк. Похоже, никакого талисмана для Клятвы Крови не требуется, как делали мои Тадэуш, Антон и Элеазар.

Я молчал, а он поднял на меня взгляд, даже в тени под нависшей шляпой я видел скорбные глаза с повисшими под ними мешками.

— Что прикажете? — спросил он тусклым голосом.

Я буркнул:

— А ничего. Иди к черту. Без тебя забот хватает.

Он потрогал горло, на пальцах осталась кровь от прорезанной кожи.

— Что, в самом деле?

— Иди-иди, — велел я.

И, отвернувшись, ушел сам.

Со своим аугментированным телом я вдвое быстрее любого нормального человека, а также сильнее, но вот теперь отчетливо вижу, что после посещения Щелей становлюсь ещё крепче, сильнее и быстрее.

Даже соображаю быстрее, в минуты опасности время реально для меня замедляется, вижу как мой противник очень замедленно начинает движение в мою сторону, успеваю продумать насчёт ответки, то ли отступить, уйти в сторону или бесстрашно сойтись грудь в грудь?

Если так пойдет и дальше… ну, пули ловить руками вряд ли, но контроль над любой схваткой у меня будет точно полнее.

Сегодня долго и старательно работал над вторым дроном. Увеличил его до размеров совы, потом придал ему облик большого филина. Мелькнула мысль, что нафига стараюсь, могу же выкрасить стелс-краской, только и делов, но, наверное, во мне умер великий художник масштаба Нерона, а то и не умер ещё, вот барахтаюсь, улучшаю мир, начиная со своего дрона.

Как делать дроны в зеттафлопнике есть вся документация от и до, но что толку, полная документация есть и на термоядерную станцию.

Потому буду всё по-кустарному: отделить воротник, превратить в дрона, как это и запрограммировано в базовой версии, а потом мучительно долго апгрейдить и модернизировать в более крупное и значительное.