Сильвии девятнадцать лет, совсем еще юная. Рано потеряла мать, воспитывалась мачехой. Получила домашнее образование, особенно одарена в танцах и музыке. Ну типичная принцесса. Никаких слов о характере и привычках ее высочества посол не поведал.

Зато он много расспрашивал меня об Августе. К сожалению, мне пришлось его огорчить: я знаю о принце не больше, чем остальные. У меня такие же скудные и общие сведения, как и те, которыми поделился со мной посол о своей временной подопечной.

— Вряд ли у них получится так же, как у вас с братом, — выносит свой вердикт Генри, когда мы с ним плетемся в кабинет герцога, проводив лорда Томаса.

Это точно. Но что толку загадывать наперёд? Кто из правителей женится по любви? Такой союз королевства и империи вряд ли преследует цель соединить два пылких сердца. В таком браке любовь, скорее всего, станет помехой и слабостью.

Глен ещё не вернулся. Интересно, что его так задерживает? Может быть, это связано с тем, что принцесса не хочет его отпускать?

— Не переживай. Вы женаты по всем законам, и никто не имеет права вмешиваться в вашу личную жизнь. Даже принцесса, — успокаивает меня принявшийся за рисование Генри, утонув в глубоком кресле.

Я вздыхаю.

Так-то оно так. Но сердцу не прикажешь. Оно продолжает биться в тревоге.

Глен так спокойно держал ее за руку. Даже бровью не повел. Когда-то он даже Генри, своего родного младшего брата по плечу похлопать не мог, а тут — что Эдина, что Сильвия, обе красивые девушки.

Как мне прикажете не ревновать? Мы только-только нашли какую-то определенность в наших отношениях, а они уже подвергаются испытаниям.

Глен возвращается только через двадцать минут.

— Ужинать принцесса изволила в своих покоях. Сослалась на усталость. Я уже распорядился, чтобы в столовой не накрывали. Ее сопровождающие последует примеру своего высочества.

Муж присаживается на диван рядом со мной, берет за руку и опускает голову на мое плечо.

— Устал?

— Ага.

Я слабо улыбаюсь и сжимаю его пальцы.

— Август с ума сойдет от разговоров о моде и театральных постановках. Он терпеть не может спектакли в любых их проявлениях.

— А сам он играет довольно неплохо, — замечаю я, про себя размышляя о том, о чём беседовала с моим мужем её высочество.

Генри фыркает, Глен усмехается.

— Боги, дайте нам сил пережить эти несколько дней! С одной тяжело, а завтра их станет двое.

Я кусаю губу. Трое. Для меня трое. Никто не отменял визит маркиза Оскара Эверетта, моего дражайшего «отца».

— Ну и что? Не вижу препятствий. Всем известно, что герцог и герцогиня даже под одной крышей не живут! Брак не консумирован, значит, тем более нет никаких препятствий! Глен — родной племянник императора, к тому же, южное герцогство граничит с королевством, что гораздо удобнее далекой северной столицы с ее ужасным и вредным для моей кожи климатом, — выдает принцесса, праведно приподнимая брови и доказывая свое. — Мы с принцем Августом скорее друг друга поубиваем, чем разделим ложе. Разве не имею я права хотя бы на такой выбор?

Я открываю и закрываю безмолвно рот, пребывая в полном шоке от происходящего. Однако ни у кого из присутствующих возражений против нелепого предложения ее высочества Сильвии не имеется.

Немногим ранее

— Светится как новенький золотой.

— Тише, — сквозь стиснутые в широкой приветливой улыбке наставляю Генри, недовольно поглядывающего на прибывшего недавно принца Августа и киваю проходящим мимо дамам — женам каких-то высокопоставленных чиновников.

К встрече с невестой его высочество не сказать, чтобы готовился. Видимо, ему что на охоту, что на смотрины, одинаково неважно в какой одежде появится. Рядом с не имеющим право позволить себе небрежность во внешнем виде хозяином поместья герцогом Грейстоном, сложно сказать, кто из них наследник престола.

Неудивительно, что и кружащаяся по парадной зале принцесса чаще останавливает свой взгляд именно на моем супруге.

Как…неприятно.

Если вчера я еще смогла побороть зачатки ревности, то теперь мне стало ясно как день, что Сильвия интересуется герцогом как мужчиной, а не будущим родственником со стороны супруга.

Вот же чертовка! Желание повырывать заезжей принцессе косы растет во мне с каждой минутой. И муж мой тоже хорош, разве не видит, что Сильвия к нему питает отнюдь не дружеские намерения?

Выдыхаю и привожу себя в чувства. Ни к чему устраивать на глазах у всех скандалы. Одерни я ее высочество, в итоге сама же прослыву невежественной особой. Такой позор ни мне, ни герцогству, которое только-только начало развиваться и привлекать к себе внимание ни к чему. Одно успокаивает — на руках моего мужа снова перчатки.

— Ваше сиятельство Ева! — Август вальяжной походной сокращает дистанцию, заметив нашу с Генри тщетно пытающуюся казаться невидимой парочку возле колонны.

— Ваше высочество, — в унисон выдыхаем приветствие мы с Генри.

— Великолепно выглядите.

О нем я, увы, сказать такого же не могу. Галстука нет, камзол и жилет расстегнут, воротник рубашки перекошен. Такое чувство, что он это специально. Честное слово, ведь давно уже не ребенок, что за глупый протест?

— Благодарю, — принимаю равнодушно комплимент, продолжая наблюдать за преследующей по всему залу моего мужа принцессой.

Вот же Август, уж точно не мне ему следует отвешивать такие любезности! Его почти невеста летает по залу будто манимый излучаемым Гленом светом мотылек, а принцу и дела нет.

— Ваш батюшка еще не спустился?

Моей фальшивой улыбки как не бывало. Август как обычно, попадает не в бровь, а в глаз.

Отец Евы, достопочтенный и богатый маркиз Эверетт, северный дворянин и поставщик сырья для оружия прибыл накануне утром в качестве члена делегации, сопровождающей кронпринца нашей империи. Мы успели кивнуть друг другу в качестве приветствия издалека. Но беседа тет-а-тет, не сомневаюсь, долго ждать себя не заставит.

Облизываю губы и качаю головой.

— Август, твоя невеста сейчас содержимое своего декольте на моего брата вывалит, может, тебе стоит… — многозначительно тянет, намекая не тонко, а жирным шрифтом черным по белому Генри своему кузену.

Хорошо, что хоть кто-то сказал вертящееся на языке у всех наблюдающих за первой встречей двух будущих супругов вслух.

Однако, хитрую улыбку принца увидеть я не ожидала. В голову даже закрадываются мысли, что это его какой-то хитроумный план.

— Не переживайте, мадам Ева, Гленни сам разберется. Или принцесса посеяла в вас сомнения относительно его вам верности? — Август вздергивает бровь и смеется. — Послы королевства еще не сделали своего хода, а я слишком джентльмен, чтобы наносить удар первым.

Театр он не любит, хмыкаю про себя. Да ему прямая дорога в актеры драматических постановок. И что за намеки такие дурацкие?! Я в своем супруге не сомневаюсь, я другим нисколечко не верю.

Ответить я не успеваю, в зал выходит очередной персонаж.

— Дочь.

Мужчина за пятьдесят, среднего роста и телосложения, с лысеющей седой макушкой и глубокими морщинами на переносице меж бровей теснит в сторону ухмыляющегося наследника имперского престола.

— О-отец, — пищу я, лихорадочно вороша все воспоминания прошлой хозяйки тела о родителе.

Весь мир — театр, и все мы в нем актеры. Я не исключение. Папа неловко обнимает меня за плечи и быстро отпускает, кивает приветственно Августу, заинтересованно поглядывает на такого же заинтригованного им Генри и улыбается.

После обмена приветствиями беседа сворачивается к короткому обсуждению погоды, последних новостей и паре шуток. Говорят в основном маркиз и кронпринц. Но отец продолжает стоять по правую от меня руку, со стороны сразу давая всем понять, что мы друг другу не чужие.

Пока что вроде все идет неплохо, да?

Наконец, эта часть приема подходит к концу, и дипломаты обеих стран удаляются в более уединенную комнаты для начала уже конкретных переговоров. Понравились ли друг другу будущие жених с невестой никого не волнует.