– Серёга, хочешь обрести силу?

– Н‑не надо… – промычал мужчина, но я продолжил:

– Как там у Ницше? «Все, что меня не убивает, делает меня сильнее». Будешь воистину сильным, Серёга – неубиваемым. Тебя даже если железным прутом проткнут, не умрешь. Как я. Хочешь, покажу дырку в груди?

Серега молчал. То есть, стучал зубами, поскуливал, но ни слова не произнес.

Утро красит нежным светом… Я подошёл к окну и посмотрел на поселение Соловьев. Не «Соловьевск», как дезинформаровал меня вчера Тимофей. Надо было таки сожрать мужика…

Отпрянул я почти сразу. За домом следили – пуля пробила стекло и застряла в стене.

– Не рады мне твои друзья, мужик, – покачал я головой, – Эдак и на поселение пойти не выйдет, перестреляют меня. И что мне делать, как развлекаться? Придумал. Давай сыграем с тобой в игру: я буду тебя ловить, а ты станешь быстро‑быстро убегать?

В первую минуту знакомства Серега стоически молчал, но мне нравилось беседовать с кем‑то разумным, поэтому я нашел способ разговорить собеседника. По мере нашего диалога мужик обзавелся заиканием. Всего‑то и понадобилось пару десятков раз пошутить и показать мужику некроголемов.

Из разговора с Серёгой я узнал о поселении практически всё, и сейчас структурировал информацию.

Соловьи появились из‑за четырех гопников, которые очень хотели найти своё место в жизни: желательно повыше и за счёт других. Парни оказались не промах: в первый системный день собрали вокруг себя приятелей и двинули к полицейскому участку. Им повезло: в участке не было никого, кроме дежурного. Понятное дело: аврал, на улицах зомби, важна помощь каждого сотрудника, вдобавок начальство треплет нервы, требует одно, другое, третье. Нужно всё успевать.

Гопники сожгли дежурного, выломали хлипкую дверь, открыли арсенал и вооружились. С помощью найденного оружия захватили второй полицейский участок и забрали стволы и оттуда.

И тут история вышла на новый виток: во втором полицейском участке сидел Степан Рыло с друзьями. Рыло был очень знаменит был в узких кругах, поэтому его освободили. Мужик взял шефство над командой и захватил ещё три участка. Оружия стало слишком много, чтобы таскать на себе, и для автоматов стало нехватать людей. Шайка Соловьев созвала выживших знакомых. Толпа перегородила улицы машинами, на авто набросали мешки с песком, посадили в угловые квартиры стрелков и выдержали первый день. А потом полегче стало: я к дому телепортера стянул внушительную толпу, да и шайка более‑менее приспособилась, выстроила баррикады покрепче и зажила спокойно.

Но не всем было удобно жить в поселении. Среди Соловьев процветало добровольное рабство: люди, которые не озаботились добычей еды в первые дни, могли прийти под стену и продать себя в обмен на пайку. Рабочих рук хватало, так что брали в основном женщин. Понятное дело, зачем.

Вскоре в Соловьях узнали про иные поселения: про Карбышево, в которое берут всех, чуть ли не за красивые глаза, про Весту, куда в первые дни можно было попасть в обмен на какой‑нибудь ништячок вроде системного кольца, и тебе даже выделили бы жильё. Часть женщин захотела уйти на поиски лучшей жизни, потому что отношение мужчин к ним скатилось до скотского уровня. Отпускать людей, естественно, отказались. Мол, продалась за пайку? Отрабатывай!

Причем, хоть Соловьи и не отпускали людей из добровольного рабства, но и насильно никого не забирали, что вызвало у меня легкое удивление.

Сам Серёга тоже жил в поселении. Когда мужик узнал, что многоэтажку по соседству истребили, решил дождаться ночи и пошариться по шкафам пустующих квартир. Улов был неплохой: два ведра гречки, пол ведра риса и мешок картошки, не считая мелочевки. Но жадность сгубила мужика: он решил поискать по квартирам инструменты и иные полезные вещи, а нашёл меня. Или я его. Как посмотреть.

– Расслабься, дружище, – посоветовал я Сереге, который в очередной раз косился в сторону выхода, – Не сбежишь, я ведь быстрее. Да и стоит ли напрягаться в последние минуты жизни? Как там живые говорят, «перед смертью не надышишься».

Мужчина всхлипнул и отвернулся.

Ночь прошла плодотворно: я забрал троих некроголемов из гаражей. Сейчас все восемь некров находились на на первом этаже дома, ждали краш – теста. Теперь я имею более – менее реальное представление о городских силах, и понимаю, что ни Веста, ни тем более Карбышево и военные скорее всего сюда не сунутся, пока я к ним не полезу. Понятное дело, что Сергеич и Святослав страстно хотят окончательно меня упокоить, но пока я не угрожаю конкретно им, хитрые морды будут отсиживаться. Хотя на штурм Соловьев могут и нагрянуть, чтобы попробовать разобраться со мной, пока я разбираю поселение. Посмотрим.

Хоть утро было ранним, снайпера в поселении уже не спали, в чем я только что убедился. Вот только вывезут ли их автоматы против живучих мертвецов и бугая? Помнится, некроголем девятнадцатого уровня прикрывался от пистолетных пуль рукой. Здесь калибр другой, но и некроголемы серьезнее.

Оставался только один вопрос, прежде чем я нападу на поселение: что делать с Серегой? Мужик за ночь рассказал мне много интересного и в целом окупил свою жизнь. Пусть расскажет в Весте, что я пока не собираюсь двигаться дальше: эту мысль мужчине я усердно вдалбливал на протяжении последних часов. Если Сергеич и остальные поверят, что я на время затихну, больше шансов, что и атаковать не станут. Если вообще собирались. У меня будет время передохнуть, переварить итоги боя, поднять мертвецов в уровнях.

– Иди‑ка в Весту, Серега, – разрешил я. Мужик повернулся ко мне и замер, боясь поверить в неожиданное чудо.

– П‑правда можно?

– Конечно. Здесь скоро такое завертится: реки крови, горы трупов, зомби людей зубами рвать будут. Разве я могу допустить, чтобы мой приятель смотрел на такое?

Серега медленно поднялся. Взгляд затравленный – ждет окрика.

– Только к себе в поселение не иди, – посоветовал я, – И вообще, лучше через рощу двигай: твои нервные сейчас, сам же видел. Выстрелят в силуэт, и разбираться не будут, в кого попали.

– Хорошо, Леха… Хорошо… Спасибо.

Серега выскользнул в дверь, я же вернулся к размышлениям.

Меня не волновало, что мужик может рассказать вестовцам про отсутствующий у меня телекинез. Они наверняка уже сами предположили, что я его потерял: слишком странно, что я не пользуюсь навыком. Зато про скоростных мертвецов не расскажет, я Серегу с ними не знакомил.

Как сказал Серега, после моей расправы над жившими здесь людьми к Соловьям побежал народ с окрестных многоэтажек. Теперь дома вокруг поселения пусты, зато теперь Соловьи выглядят еще вкуснее.

Сейчас бандиты брали людей без всяких условий: руководство поселения готовилось к возможному отражению удара, и беженцы им были на руку. Соловьи суетились в поселении весь вечер и ночь, но что они там делали, я не видел: засранцы накрыли баррикады тентами, простынями, шторами и прочим. Любители уединения, блин.

Ладно, хватит медлить! Пора начинать утренний фреш.

Бугай боком вышел из подъезда, и медленно направился к укреплениям. За ним, как за шагающей стеной, вплотную двигались живчики. Если закованный в костяные доспехи рыцарь может не бояться пулеметов, то живучих мертвецов лучше поберегу – в их крепости не уверен. Против автомата наверняка выстоят, но больший калибр может их повредить.

– Красавцы! – воскликнул я, глядя, как медленно и величаво идет этот шкаф. Благо, можно было не бояться пули от снайпера: никто больше не следил за окном, у Соловьев появились иные дела.

Не знаю, какие эмоции испытывали люди с той стороны баррикад, но я фонтанировал восхищением. Бугай двигался к баррикадам, прикрывая голову молотом. Автоматы били длинными очередями, но некроголем не обращал внимания на свинцовый ливень. Когда застрекотал пулемет и в грудь некра ударила очередь, силач покачнулся, но лишь глухо заревел и продолжил идти. От костяных доспехов отлетали осколки костей, но функциональность не страдала.