Витя отметил, что провода, которые собирался использовать дядь Леша, когда показывал пацанам это место, до сих пор лежат на своем месте. Тел не было, как и оружия – ферраиды утаскивали на глубину все, что считали хоть немного ценным – мясо, оружие. А вот у самой воды лежало то, что ни в коем случае не должно было там лечь – порванные красные кеды Захара. На берегу были еще какие‑то тряпки, но кеды Витя помнил отчетливо – еще вчера он подколол друга, что обувь красного цвета пятьдесят лет назад носили геи, и сказал, что Захар запоздало присоединился к движению.

Витя почувствовал, как защипало глаза. Пацан до последнего не верил, что Захар мертв: до кед все можно было списать на розыгрыш, на глюки Дамира, а сейчас неприятная правда заставляла ее принять.

– Сука, ну как так?! – заорал парень, – Это неправильно! Мы должны были нагнуть этих ящериц! Мы! Это же тупые мобы, какого хрена ты погиб, блять?! Ты же был прокачанный, двадцать седьмого уровня!

Витя сорвал с пояса ножны с кинжалом, кинул в реку, следом швырнул камень. Когда на поверхности показалась голова нага, Витя понял, что этого и хотел: убить говнюка, ответственного за смерть друзей.

– Иди сюда! – заорал пацан. Главным желанием парнишки стало впечатать молот в череп твари, и будь, что будет.

Позади слышался топот. Витя оглянулся и увидел спины людей, которые час назад громко орали, что нужно принести домой кости ребят. Алла, мать погибшего парнишки, неслась впереди. Вторым бежал визглявый. Витя повернулся к чудовищам, что с обманчивой неторопливостью выползали на берег. Когда до монстров оставалось метров десять, чудовищная сила схватила пацана за одежду и дернула назад.

И снова полеты на ковре. Замотанный в провода и тряпки живой груз яростно извивался, пытался скинуть путы, но когда тебя связывает телекинетик, освободиться сложно.

Я приземлился возле дома и положил кокон под ноги Святослава.

– Там то, что я думаю?

– Да, там оно, – кивнул я, – Выдернул пацана в момент, когда он собирался драться с нагами. Поговори с ним о том, что самоубийство – не выход. И я надеюсь, что когда вернусь, Витя не кинется на меня с кулаками, – иначе отобью пацану что‑нибудь не особо важное.

Я захватил упакованную голову поводыря и навестил околокладбищенский квартал Юдина.

Мертвецов в домах стало побольше. Они не маячили возле окон, а будто затаились. Если по улице пойдет человек, не способный ощущать окружающее пространство, то он даже не поймет, что рядом прячутся сотни тонн разнокалиберных мертвецов: псы, зомби, некроголемы и какие‑то крылатые создания. Если обычному человеку вообще позволят здесь пройти.

Юдин находился во дворе, рядом с широким столом, на котором лежал мертвец. Обнаженный по пояс некромант стоял рядом. В десяти метрах от стола высилась гора из тел, большинство из которых были обожжены.

Я завис в десяти метрах над Юдиным. Дракон в этот раз не скрывался: поднял голову и нашарил меня взглядом – значит, Юдин знает, что я здесь. Я не стал отвлекать маэстро: не каждый день удается посмотреть на работу некроманта.

Зомби лежал на животе: голый, в язвах, струпьях, потеках сукровицы. Я появился в самом начале работы: Юдин скальпелем делал надрезы на спине. Рядом с Юдиным стоял скоростной некроголем, и клинками бил по местам, которые наметил некромант. Так и пошло: Григорий отмечал места, некроголем рубил. Не знаю, зачем некроманту скальпель, если он может управлять мертвецом напрямую.

Юдин с некроголемом работали быстро, чувствовался немалый опыт. Некроголем резал мясо, что‑то прокалывал, надпиливал кости, Юдин лишь указывал, где и что делать. Через десять минут тело зомби выглядело как разделанная туша на столе мясника: из мяса торчали кости и их осколки, какие‑то малопонятные органы. Всё истекало гноем, и даже на расстоянии десяти метров жутко воняло. В момент, когда я решил, что зря не окликнул Юдина, некромант начал творить.

Руки Григория засветились холодным синим светом. Некромант сжимал куски мяса, и плоть плыла, менялась. Когда он брал кости, те истончались и вытягивались, или наоборот, становились короче и толще. Юдин лепил из обыкновенного зомби нечто новое. Ноги мертвеца становились короче, но обрастали дополнительными мускулами, туловище бугрилось от мышц, а спина топорщилась двумя неказистым обрубками.

Юдин повелительно махнул рукой: скоростной мертвец метнулся к куче тел, наколол на клинок первый попавшийся труп и принес к столу некроманта, затем без указаний порубил тело на крупные куски. Григорий взял ошметок мяса и прилепил к спине чудовища. Некромант вытягивал кости, сращивал со спиной. Мясо плыло, как тающий зефир: по воле некроманта мышцы срастались, уплотнялись, прирастали к костям. Получившуюся мерзость Юдин обтягивал кожей.

И вот зомби преобразился в каноничную горгулью: с бочкообразным туловищем, лысой головой, с вытянутыми ушами и серой кожей. Язвы исчезли. Момента, когда Юдин изменил цвет кожи монстра, я тоже не заметил. Пожалуй, эта горгулья от монстров в фильмах отличалась только размерами крыльев: те получились длиной в три метра, на них некромант частично потратил трёх мертвецов. Крылья были гораздо больше самой горгульи.

Юдин подошёл к сложенной одежде и вытер руки лежащим рядом полотенцем. Как будто это что‑то изменило: штаны на нем залиты гнилой кровью, только на выброс, да и торс в потеках.

– Не хочешь себе зверушку? – предложил некромант.

– Нет, спасибо. Обойдусь.

У Юдина невероятный навык. По сути, некромант может создать всё, что угодно, даже дракона, хватило бы материала. И только Юдин может сказать, чем напичканы его творения, поэтому от зверушек я предпочту держаться подальше. Чтобы навредить, зверушке не обязательно обладать сильными мышцами или длинным клинком в полости руки. Достаточно просто иметь некровирус на когтях. Царапина во сне превратит меня в сто сорок килограмм гниющего мяса, которые вынесут дверь и пойдут искать себе хавчик по соседним квартирам.

– Хочешь кошку, или обезьянку? Только животные будут лысыми – мой навык имеет ограничения. Зато слушаться будут лучше любых дрессированных!

Меня передёрнуло. Некрокошка в квартире – далеко не вершина моих желаний.

– Мне бы лучше награду за поводыря, – скинул я голову к ногам Юдина. Некромант открыл пакет, выудил гнилую башку. Пару секунд он пялился в глаза Рогина, а потом проткнул их пальцами и застыл. Некромант не шевелился секунд десять, а затем швырнул голову в кучу к мертвецам.

– Да, это он. Принесешь мне ещё три головы поводырей, получишь за каждого по свитку на выбор и кольцо к любой характеристике.

Охотник за головами… Знала бы моя бабушка, чем я буду заниматься.

Из подъезда выбежал зомби и вынес мою награду.

Свиток призыва. 

Одноразовый артефакт.  

Вызывает призрачного пса. Существо подчиняется приказам призывателя до уничтожения одного из них.  

Пёс – разведчик, дамагер, или просто забавный питомец? Никакой конкретики. Не удивлюсь, если Юдин уже вызывал подобного пса или сражался против него, и вручает мне неликвид.

– Слушай, – посетила меня запоздалая мысль, – А ты можешь оживить поводыря? Я тебе даже его тело предоставлю.

– Нет. Я могу создать мертвеца на его основе, но он будет таким же, как и прочие мои мертвецы. У меня не получится вернуть к жизни человека, собаку. Зато могу создать некроконструкты на их основе: внешне не отличишь от реальных, вот только будут очень тупыми.

И управление ты над ними сможешь перехватить в любой момент.

– Ясно, – протянул я, – А как ты понял, что голова принадлежит поводырю?

– С помощью навыка поверхностно считал поверхностную память и образы. Не могу объяснить точнее.

– Если ты считал его память, ответишь на один вопрос?

– Не смогу, – покачал головой некромант, – представь себе бочку с водой, в которой плавают разводы бензина. Вот эти разводы – всё, что я считал. Я не в курсе прошлого Рогина, не добрался до его планов. Если у тебя были вопросы, нужно было задать их поводырю, когда он ещё функционировал.