Не представляю, как создать такое за жалкие пять – шесть часов, что прошли с момента инспекции главами поселений старой Весты. Подозреваю, что Карбышево начали модернизировать либо ранним утром, до собрания, либо ночью, когда я висел на арматуре.

Итак, орешек родного поселения окреп. Неожиданно, неприятно, но не критично: некроголем с легкостью пробежит по мосту и прыгнет на пятнадцать и даже двадцать метров. Но это пока не нужно: хитрый предатель ходит на собрания, его‑то я в любом случае перехвачу, а вот с Гигой вопрос. С остальными жителями ещё проще – окружу поселение на пару недель, побегут как миленькие. Просто нужно убивать людей нужно не рядом с Карбышево, а за домами, чтобы с крыши дома часовой ничего не заметил.

Я отозвал мертвецов и пошел через дворы к станции Горки – в туннелях меня ждет плотный обед, да и некроголемов нужно накормить. Ребятам остался уровень до шестидесятого, нужно качнуть и проапгрейдить их.

Святослав не любил покидать Карбышево. За две недели татуированный сроднился с домом больше, чем за всю прошлую жизнь. На скамейке во дворе очень удобно сидеть в погожий денек, ощущая, как солнце греет старые кости. Да и в поселении дел хватает: нужно проверить кузницу – Витя почти доделал доспехи, не помешает раздать указания часовым и лишний раз напомнить, чтобы не филонили. Надавить на Ингу… нет, не надавить – мягко пожурить, чтобы не выставляла его дураком перед гостями из других поселений. Все равно ведь согласилась лечить Машу, так к чему был весь предыдущий спектакль?

Святославу сегодня особенно не хотелось покидать Карбышево. Ковальчук всей душою хотел посидеть в квартире и отдохнуть. Или укрепить стены. Или поменять дверь в свою квартиру на железную, что запирает подъезд, и заварить решеткой окна, и не важно, как это воспримут остальные. А лучше – забиться в самый глубокие подвал, где его не найдет Нудный…

Святослав вздохнул поглубже, пытаясь успокоиться и успокоить расшалившуюся тревогу. Вчера глава Карбышево думал, что обменять Нудного на вещи будет выгодно: излишне прямой телекинетик давно напрашивался, руша планы и подрывая авторитет главы поселения. Но спланированное убийство пошло не по плану: телекинетик пропал, а те, кто на него охотился – мертвы. И теперь вся Казань ожидает ответного хода Лехи. Четыре автоматчика на крыше следят за небом и подходами к стенам, нервы у каждого взвинчены с утра, а Нудного все нет и нет… Святослав поймал себя на малодушной мысли: мол, скорее бы Леха появился, и тянущее нервы ожидание закончилось… так или иначе.

Ковальчук спустился в подвал, к подземному ходу, который походя сделал вестовский геомант, Артур Вахитов. В подвале до сих пор витала пыль – мальчишка пробил ход максимально грязно и даже не убрал за собой. Стену Артур тоже поднял не церемонясь – пыль стояла несколько часов, хотя пареньку, чтобы убрать за собой, требовалось лишь мимолетное усилие.

– Какие все показательные мыслевыражатели, блять…

Из прямоугольного провала тянуло промозглым сквознячком и пахло влагой. Часовой, который шесть часов подряд охранял подземный ход, при виде начальства попытался отряхнуться пыльными руками, но лишь больше запачкал одежду. Святослав прошел мимо, не удостоив подчиненного взглядом: мысли мужчины витали вокруг Лехи.

Что ждать от рассерженного топового телекинетика, не знал никто. У главы Карбышево вставали дыбом оставшиеся волосы при попытке предположить действия Нудного. Ковальчук надеялся, что телекинетика ранили, он забился в какой‑нибудь дом, чтобы отлежаться и благополучно там издох. Или попытался долететь до поселения, вырубился в воздухе упал головой вниз и издох. Варианты, где Нудный погибал в разных формах, Святослав считал самыми благоприятными, но Леха показал себя настоящей занозой, и жизненный опыт подсказывал мужичку, что просто не будет. Вряд ли все завершится радужно. Да и исчезновение руки повелителя металла навевало мысли настолько жуткие, что хотелось сесть где‑нибудь в укромном уголке, обхватить голову руками и завыть. Зомби – телекинетиков в Казани еще не было, и как с ними бороться, не ясно. Святослав надеялся, что если даже мертвец сумеет освоить телекинез, то научиться летать он не сможет.

Мысли, что руку скорее всего отрубили, Святослав гнал от себя всеми силами, боясь даже подумать в сторону Лехи – поводыря.

А если телекинетик выжил, и не прилетел в родной дом, то либо у Лехи не хватило сил, либо он больше не считает дом родным… Святослав встряхнулся и попытался выбросить из головы тревожные мысли.

В туннеле мужчина ускорился, и через пятнадцать секунд замедлился – до Весты оставалась сотня метров. Участок пола рядом с союзным поселением будто специально сделали максимально неровным. А если споткнуться на серьезной скорости, от падения не спасет даже прокачанная ловкость.

После темноты туннеля свет показался мужчине неожиданно ярким – дала знать о себе светобоязнь. Ковальчук сощурился, а перед выходом замер, привыкая к яркому свету.

Подвал Весты разительно отличался от Карбышевского. Если Святослав перед пробитием туннеля в свое поселение скомандовал перенести продукты в соседний подвал, то Веста подобным не заморачивалась: Ковальчук шел мимо ящиков с тушенкой, мешков с картошкой, коробок с бич‑пакетами… У мужчины чесались ладони от желания переселить все добро в закрома своего поселения, но Сергеич не был бы собой, если бы не продумал вариант хищения еды. Глава Весты подозревал, что подвал, ведущий на склад – провокация, и если что‑то пропадет, по туннелю придет команда, которая вернет на эти склады гораздо больше, чем спизжено.

У выхода в подвал Святослава встретил квадратный Вадим. Утром мужик выглядел уверенным: улыбался, сыпал шуточками. Сейчас же Вадим нервничал: теребил воротник кофты, поглядывал на часы. При виде Святослава мужик скривился и мотнул головой в сторону выхода:

– Вы где ходите?! Я вас уже целых десять минут жду, между прочим!

Святослав ничего не ответил: реагировать на визги проводника – много чести. Но скверное предчувствие накатило с новой силой. Слишком нервный Вадим. Слишком тихий день. Слишком долгое и напряженное ожидание.

Сегодня собрание проходило на семнадцатом этаже, в другой квартире. Святослав мельком отметил кричащую роскошь и уселся в свободное кресло. Ковальчуку было плевать на обстановку, мужчина хотел услышать последние новости и надеялся, что в них мелькнет какая‑то конкретика по поводу произошедшего ночью.

Из кресла Святослав обвел взглядом присутствующих. Сергеич, майор Роман Шарафутдинов, Фаиль Замалиев… Ковальчук вскинул брови, когда увидел незнакомого низкоуровневого алкаша. Это что, заместитель отсутствующего Степана?

Соколов не показал неудовольствия и не попенял Святославу за опоздание. Глава Весты нервно постукивал пальцем по стеклу журнального столика перед собой. На ткани футболки вокруг подмышек вестовца выделялись темные пятна пота, но мужчина пытался казаться спокойным. Святослав даже предположить не мог, как чувствует себя Соколов, за ночь проебавший четырех неплохих игроков. Наверняка не очень хорошо.

– Ну, раз все собрались, начнем, – пробормотал Сергеич, – У меня плохие новости. Сегодня этот вот человек пересекся с Нудным… В общем, расскажи им сам, Тимофей.

– Ну, короче, я сегодня это самое… В общем, с парнями в город, ну, выехал…

К середине рассказа, наполненного словами – паразитами, Тимофей справился с косноязычием, однако слушатели если и морщились сперва, то потом перестали обращать внимание на слова, царапающие слух: всех поглотил сюжет рассказа.

– Значит, Леха теперь поводырь? – спросил Фаиль. Бывший полицейский не выглядел взволнованным, и Святослав ему позавидовал: отморозок не успел нигде насолить телекинетику. Майор также не выглядел удивленным. Видимо, Сергеич переговорил с воякой до собрания.