А вот и наша доблестная армия. Я огляделся.

У девятиэтажки шла какая‑то нездоровая движуха, разговоры на повышенных тонах: наши сцепились с сидящими на бэтээре солдатами, и теперь две группы орали друг на друга. Наших в разы больше, чем чужаков, но те вооружены. Я привычно перехватил девять спусковых крючков, и сразу же выругался: одновременно спускаться и держать оружие я не смогу.

Я надел треники, футболку и тапочки – во дворе прохладно, так что не буду разговаривать с народом в трусах. Я телекинезом подтянул к себе кресло, сел и вылетел с балкона, стараясь двигаться плавнее. Оказывается, при переломе ребер можно летать без особой боли. Главное – не шевелиться, и не дергать кресло.

– А это чо, ваш профессор Ксавьер? – раздался издевательский голос, но не смотря на явное пренебрежение, четыре автомата из девяти нацелились на меня. А после слов "он тридцать шестой", на меня нацелились все.

Черт. Очень неуютно находиться под прицелом взвинченных солдат. Я приземлился под балконом и перехватил спусковые крючки. Все, теперь я почти спокоен.

Я встал и подошел к спорящим группам.

– В чем дело? – тихо поинтересовался я у Святослава. Громко говорить не хотелось: грудь и при обычном разговоре пронзали вспышки боли.

– Хули ты шепчешь? – задорно спросил борзый пацан лет двадцати двух, с капитанскими погонами. И сразу получил по зубам собственной рукой: впервые со дня апокалипсиса у меня было по‑настоящему хреновое настроение, и миндальничать я не собирался.

Соседи быстро попятились назад. Святослав, Захар, главврач Егор Сотников – наоборот, напряглись и шагнули вперед. За спинами солдат появился Дамир. Парнишка поймал мой взгляд, провел большим пальцем по горлу, но я покачал головой. Дамир исчез за бронетранспортером.

Капитан сплюнул кровь – я расшиб ему губу о зубы – и с ненавистью уставился на меня.

– На майора своего смотреть так будешь, щенок, – тихо сказал я, но на этот раз меня услышали: тишина стояла оглушительная, как перед мясорубкой. Никто не знает, что пальцы не вдавят спусковые крючки, и свинцовый ливень не накроет гражданских. Кровавой свалки не будет.

– Итак, вводные. Автоматы не выстрелят. А если выстрелят, то потому, что я так захотел. И в того, в кого я захочу. А теперь я жажду услышать, в чем дело?

Я не рисковал: уровни у пришедших не превышали трех.

– Вы должны помочь Родине, – без прежнего веселого запала сказал капитан. Голос вояки сочился ненавистью.

– И накормить шайку солдат? – прошипел Святослав. Насколько я понял, мужчина по‑настоящему взбешен, – Продразвёрстка, да? Твое руководство ошиблось! Здесь тебе и твоим солдатам еды нет! Сажайте огороды, поганьё!

– Вы слышали, – так же тихо сказал я.

– Солдаты гибли за вас во все войны, а вы отказываете в еде сейчас, когда военные голодают? – спросил капитан. И вроде бы разговор перешел из психологического давление в обмен мнениями, только вот капитан во время реплики слегка развернул автомат, и когда я оказался на линии огня, вдавил спусковой крючок. Автомат ожидаемо не выстрелил, но это уже было не важно.

Меня накрыло волной злобы, и я не пытался сдержать эмоции. "Кровавая стойкость" в очередной раз спасовала.

Ремень автомата рванулся с плеча, и оружие подлетело над солдатом. С помощью телекинетических ощущений я мог целиться идеально. Нацелить дуло в левую руку капитана оказалось удивительно просто. Я потянул крючок раньше, чем офицер понял, что происходит. Пуля разнесла капитану кисть, и двор потонул в оглушающем крике: рука офицера теперь выглядела культей с ошметками кожи и костей. Кровь текла тонкой струйкой – капитан сжал запястье пальцами другой руки, но это не помогало.

Солдаты отреагировали по‑разному: один упал на колени и поднял руки, еще два попятились прочь, остальные жали спусковые крючки, но теперь это хотя бы оправданно. Я разрядил автоматы, патроны и магазины зашвырнул поближе к дому – пригодятся. За пару секунд перетянул солдату культю обычной бельевой веревкой с балкона, и отогнал Ингу взмахом руки – исцелять ничего не нужно.

– Ты заслужил остаться без руки, когда попытался меня убить, гондон, – тихо сказал я и поморщился от боли. Капитан меня не слушал – он сидел и раскачивался, баюкая культю.

Я подхватил капли крови с земли и за пол минуты расписал БТР словами "я оборонялся". На случай, если капитан расскажет руководству другую версию, и солдаты ее подтвердят. Хотя не думаю, что его руководство благороднее и ему будет не похуй на причину.

– Скажи спасибо, что я не вырезал на твоем лбу мотив своего поступка, – сказал я и дал солдатам отмашку, – Свободны! И говнюка заберите.

– Капитаны – самые конченые, – сказал Сотников, пока солдаты грузили скулящего офицера, – Он в шаге от большой звезды майора, поэтому ведет себя как гондон. Вроде почти майор, но всем на него похуй. Хотя, некоторым и на майоров похуй, – посмотрел на меня мужичок. Со дня совещания во дворе Егор не набрал ни уровня: по‑прежнему щеголял шестнадцатым.

– Самодурство! – отчеканил Святослав, – Ты очень полезен для поселения – это я признаю, но вот вопрос: не перечеркнула ли ссора с военными всю принесенную тобой пользу?! Ты понимаешь, что наделал?

– Да, – тихо ответил я, потому что не хотел повышать голос, – Сперва защитил вас от расстрела, а потом наказал пиздюка, который хотел меня убить.

– Это не наш пиздюк! За него приедут мстить.

Я поморщился:

– Да никто не приедет. Солдаты наговорят такого, что поселение станут обходить стороной. Кроме автоматов и техники у военных ничего нет, а устраивать пальбу они не станут – побоятся зомби. Кстати, если ферраиды живут и в озере, то солдатам скоро станет не до нас.

– Пожалуйста, прекрати с самодеятельностью, – попросил расписной, – Сперва кольцо, потом ссора с военными…

– А то вы в десна дружили! – взорвался я, – Единственное, чего ты добился бы – это очереди по гражданским! Ты видел этого капитана, ответь честно: он бы не выстрелил?! Да черта с два!

Святослав ожег меня взглядом, но ничего не сказал – махнул рукой и ушел в дом.

Алексей Нудный 

Человек.  

Уровень: 36  

Характеристики:  

Сила: 3.5  

Ловкость: 0  

Выносливость: 0  

Живучесть: 3.5  

Дух: 16 (3+13)  

Свободных очков характеристик: 0  

Навыки:  

Телекинез (средний)  

Иммунитет к способностям  

Достижения: "кровавая стойкость", "личный враг бога". 

Святослав скрылся в подъезде. Захар попрощался и ушел собирать команду: юноша решил пощипать Тритерия за нервы. Я присоединяться не хотел: водная нечисть вчера здорово меня отделала, да и не хочется приближаться к реке из‑за сомнительного достижения. Сотников не стремился поддерживать диалог, да и я не горел желанием, поэтому с ним разошлись молча.

Я добрался до кресла, аккуратно сел в него и выдохнул с облегчением. После перелома я не могу найти удобного положения, но есть позы, в которых боль почти незаметна. Главное – не дышать глубоко.

Сегодня я планировал навестить Весту и объясниться насчет кольца: не хочу, чтобы соседи начали пропадать. Я положил на колени вылетевший из окна рюкзак: там кинжалы, панацея, зажигалка, литр бензина в бутылке и прочие полезные вещички. Кресло медленно воспарило: я не хотел терпеть перегрузки.

На высоте пятисот метров прохладно, но безветренно – пока летел к Весте, даже не продрог. Туч нет, а значит, солнце прогреет воздух, и к обеду станет достаточно тепло, чтобы и в небе летать с комфортом.