Старик не наводил на меня ружье, но держал его так, что повернуть ствол на меня и выстрелить – дело секунды.

– Здарова, отец, – опустил я стекло.

– Ну привет, сынок, – в тон проскрипел старик, – Заглуши‑ка мотор и расскажи, чего ты тут забыл? Не помню тебя среди местных.

Я заглушил машину. Мне не сложно: бензин сэкономлю, и деду в радость.

– Мне бы мяса, в обмен на консервы. Нет ли у тебя в деревне какого‑нибудь обменного пункта?

Дед почесал рукой затылок и осведомился:

– Спиздил где‑то, небось?

– Если хозяин добра урчит, то вроде как и не спиздил, – пожал я плечами, – Ну так что насчет обмена?

– Да не торопись ты, – отмахнулся старик, – Ты сейчас в ситуации, где мять сиськи не только можно, но и нужно. Чего там у тебя?

– Кукуруза и горошек.

– Говно, в общем, – резюмировал старик, – У нас этой кукурузы и горошка к концу лета будет – хоть жопой кушай. И все натуральное, без консервантов. Не интересно. Разворачивай машину!

Дед блефовал. Разумеется, ему было интересно, есть ли у меня еще что‑то. Разумеется, выложить я больше ничего не мог. То есть, я мог продемонстрировать кольца, скрытые перчатками, вот только после определенной границы богатства встречный из человека превращается в обладателя подарка судьбы. Покажи я деду кольца, старик превратится в лучшего друга и станет очень настойчиво приглашать меня в деревню, а там кто знает, какие у селян возможности по отъему ценностей. Подойдет ко мне какой‑нибудь контролер, хлопнет по плечу, и я им сам все отдам.

– Могу достать что‑нибудь из города, – предложил я, – Бензин могу достать. Много.

– И чего ты такой добрый? – прищурился старик, – Ты первый городской, кто так настойчиво рвется в деревню.

– Вы давно в городе были? – поинтересовался я.

– После того, как я устроился сторожем и на посту проститутку трахнул, меня ни на одну работу не берут. Думал, весело будет встретить ночную проверку в пикантной позе, однако начальство не оценило. Так что я уже три года в городе не был – нечего мне там делать.

– В общем, там пиздец, – сообщил я, – Магазины вычистили, дачников скоро давить начнут. Народу нужна еда.

– И чего мне до твоего народа? – неожиданно разошелся дед Макар, – Я никого из твоего народа не знаю! Сельских вон знаю, и верю, что никто из них мне горло во сне не перепилит, а твоих городских – нет! И тебя я не знаю.

– Причем тут твое горло, отец? Я тебе предлагаю обмен топлива на еду. Не хочешь пускать меня в деревню, дело твое. Я поехал.

Я завел машину и включил заднюю передачу.

– Стой, – спокойно сказал старик, – Чего у тебя за способность? Чем можешь быть полезен?

– Могу за час скважину пробурить, – начал я перечислять, – Провода от генератора по всей деревне протянуть, или посадить картошки или семян столько, сколько обычный человек и за сутки не посадит.

– Не понял нихуя, – помотал головой Макар, – Ты чего, ксерокопируешься? "Я бурильщик, я сеяльщик, я – ужас, летящий на крыльях ночи". Скажи нормально, какой у тебя навык, не грузи мозг.

– Телекинез.

– А, – обрадовался дед, – Это хорошо. В поселке многим нужно коровье говно с навозных куч вытащить и по огородам раскидать. Возьмешься?

Я скривился. Как в ЛитРПГ: сперва хреновенькие, простенькие задания, а по мере выполнения и роста репутации все лучше и лучше… У меня появилась мысль вытащить говно из дедка, но я её отогнал.

– Я не против такого труда, и повозиться с говном не считаю зазорным, – сквозь зубы процедил я, – Но свое время я привык ценить, и лучше потрачу его на что‑нибудь поважнее.

– Сиди в машине!

– Да щас.

Я вышел из грузовичка и взмыл вверх, не обращая внимания на деда, что впустую давил спусковой крючок.

С высоты двух сотен метров было видно, что деревенские не сидят, сложа руки, а активно пашут поля: я видел игрушечные на таком расстоянии фигурки тракторов, и почти незаметных людей. Выходит, понимают важность еды в новом мире: свои огороды они еще весной засадили, теперь на продажу сажают. Значит, деревня вывезет как минимум одну скромную девятиэтажку на улице Карбышева. Я за это им даже говно из сараев уберу, так и быть.

Я спустился и хлопнул по плечу застывшего деда:

– А если понадобится бензин, маякни, отец: нарисуй плюсик напротив названия своей деревни, на указателе. Будь здоров.

Я развернул машину и поехал обратно. Посещать другие поселки не было никакого желания.

А все‑таки, где брали картошку на всю Казань? Есть же какие‑то поля, которые засадили по весне и теперь за ними никто не ухаживает? Знать бы, где они находятся…

На подъезде к Казани я увидел впереди два автомобиля, перегородившие дорогу, и сразу же остановил грузовичок. Ничего особенного: машины как машины, одна врезалась в другую и уперла ее в левое ограждение. При желании можно было даже разглядеть узенькую щель между машиной и правым ограждением. Только вот когда я три часа назад пролетал тут, эти автомобили мирно стояли на крайней правой полосе.

Похоже, меня кто‑то ждет. Как говорил персонаж из сказки "Винни Пух и Все‑Все‑Все": "засада – это вроде сюрприза". Детство давно прошло, поблек образ матери, что читала мне когда‑то на ночь детские сказки, а эту цитатку до сих пор помню.

Я аккуратно поехал вперед, и когда машины оказались в радиусе действия телекинеза, ощутил, что за ними притаились три засранца с автоматами. Достаточно для разбоя, но убого – без всякого креатива. Грузовичок подкрадывался к перегородившим дорогу авто, как охотник к сидящим в засаде оленям. Ну ничего, сейчас я им засажу…

Я остановил авто за десять метров от баррикады. Вблизи видно, что между ограждением и одной из машин метровое расстояние. То есть, люди подъезжают поближе, прикидывают, проедет ли их автомобиль, а затем их пакуют бандиты? Ладно, сыграю по их правилам: я вышел из машины и тут же учуял запах курева. Курение не только убивает, но и демаскирует.

Море трав по бокам трассы шумело, ходило волнами. Трещали кузнечики, щебетали птицы. Тяжело гудя, пролетел крупный шмель. В такой пасторали люди с автоматами выглядели лишними. Я представляю, о чем думали бедняги, попавшие в засаду: на природе хочется отдохнуть в приятной компании, с прохладной баночкой пива в руке, но не обоссаться от тычка автоматного дула в лицо. Говнюки точно не вписываются в обстановку.

Я приблизился к перегородившим дорогу авто, и наткнулся на выставленный ствол. Наскоро оценил уровни гениев: у Олега – двенадцатый, у Аслана – пятый, у Василия – шестой. Олег телосложением похож на меня – вложился в силу. Я уже осознал, что принятое поначалу решение качать эту характеристику здорово осложняет жизнь: постоянно хочется жрать, передвигаться незаметно очень сложно, а когда идешь по городу на полусогнутых ногах, ты больше похож на скрюченного подагрой культуриста, чем на рембо. Над оценкой опасности остальных я даже не парился: шестой уровень – это несерьезно. Самая перспективная характеристика – ловкость, но даже если Аслан и Вася качали именно ее, какой смысл, что засранцы смогут за долю секунды нажать на спусковой крючок, если они не вдавят его с силой в четырнадцать килограмм?

– Двадцать шестой уровень… Стой на месте! – заорал Олег. крепыш бодро семенил назад, но даже отходя, держал меня на прицеле и пытался вдавить спусковой крючок. Автомат в руках его товарища дернулся вперед, и прикладом впечатался амбалу в затылок. Олег закатил глаза и рухнул на дорогу. Оружие вырвалось из рук бандитов и нацелилось им в грудь.

– Леха, – глухо сказал Вася, – Не стреляй, умоляю! У меня и у братишки, – кивнул он на лежащего мужика, – Семьи дома сидят.

– А у меня дома… Э‑э… Хомяк, – добавил Аслан, который выглядел младше остальных. Честно говоря, грызуна мне жаль больше, чем семьи недограбителей: животное о себе позаботиться не сможет. Даже людей в семнадцатиэтажке было больше жаль, чем семьи мужиков, потому что тех я хотя бы видел перед собой. Мне абсолютно похер, что будет с семьями бандитов.