Мы с ним вместе с самого детства, неразлучны со школьной скамьи и игр в песочнице. Общие друзья, общие интересы, общие шутки. Ничего удивительного не было в том, что однажды мы связали свои отношения… трудовым договором.

Пашка — мой хороший товарищ и друг, я поддержу его всегда и во всем. Когда он закончил университет и принял пост в компании отца, я пошла за ним следом, во всем ему помогая. На моих глазах, с моей помощью и поддержкой он вырос до большого начальника и настоящего тирана.

И тиранить почему-то неожиданно начал не только своих подчиненных, но и меня, своего лучшего друга, когда услышал, что я собираюсь в отпуск! Впервые за пять лет! Впервые без него, видите ли…

Солнце. Море. Пляж.

Что может быть лучше?

Для моего измученного работой 24/7 организма, наверно, ничего.

Вот только оценить все прелести этих трех составляющих не дает один паразит — взгляд моего босса.

Ага, вон он — сидит своей царственной задницей прямо на песке, сложив руки на согнутых в коленях ногах, и смотрит на меня сердитым взглядом. Будто это я мешаю ему работать, а не он мне — отдыхать.

Хотя в какой-то степени он прав: я мешаю работать, ибо ему сейчас надо быть отсюда за много километров, рассматривать для подписания новый контракт, собирать и анализировать информацию, встречаться с партнерами, а он вместо этого стережет свою незаменимую сотрудницу и соратницу, без которой и шага ступить не может. Правда, он тоже считает, что я без него как без рук, головы и остальных органов, поэтому внимательно следит, пока я грею кости на белом песочке.

Пашка, вернее, Павел Демидович, конечно, и я — будто сросшиеся в детстве близнецы. Всегда неразлучны. Всегда вместе. Друзья у нас общие, учебные заведения общие, работа общая, интересы общие, шутки общие, иногда дело доходит до того, что и тарелки у нас общие, и койко-место также можем разделить на двоих. Разного у нас не так уж и много, разве что туалеты да вкусы в одежде. Ну и по мелочи, вроде предпочтений относительно противоположного пола, жилплощади да планов на будущее. Но с последним можно поспорить, ибо в последние дни мне начинает казаться, что все мои планы рушатся о Пашкины, потому что у него они важнее и правильнее, а мои можно отложить или, того хуже, уничтожить. И так всю мою жизнь. Ну и его, соответственно.

Как же я от этого устала! Впервые за очень долгое время решила отдохнуть от него, от работы, от быта, да и от себя — примерной и правильной. Хотела расслабиться, пуститься во все тяжкие с подругой да «горячими южными мужчинами» и забыть наконец про него! А в итоге?..

Иногда мне кажется, будто я подписала не трудовой договор, а брачный или, того хуже, заключила сделку с дьяволом.

Причем сделать это умудрилась в три года, сидя на горшке.

Познакомились мы с Пашей Славиным еще в ясельной группе. Я того времени, конечно, не помню, но вот горшки в памяти остались. Правда, не факт, что наши стояли рядом. И сделка была заключена именно на них.

Мы вместе росли, зачастую играли, ходили, взявшись за руки, из группы в кабинет музыки, в спортивный зал, на улицу и обратно, наши кровати во время сон-часа стояли рядом. Уже в то время он одновременно опекал меня и командовал мной. Ибо он старше на пару месяцев и вообще «музцина» в нашей паре. Ну и пусть, что ниже на голову.

Первое мое отчетливое воспоминание относится к тому времени, когда мы с пятилетними подружками выбирали себе женихов. Мне считалочкой достался Паша. В то время он уже умел всем нравиться: был добрым, смешливым, рассудительным и справедливым мальчиком, всегда заступался за девочек, не давал никому нас обижать да и вообще считался негласным лидером нашей группы. Поэтому я, конечно, против не была и, показав всем подружкам язык, с гордо задранным подбородком пошла сообщать своему новоявленному жениху, кем он теперь мне приходится.

Тот ничуть не растерялся, не высмеял меня и согласился играть эту ответственную роль. Женихом и невестой, правда, проходили мы не долго. Вскоре к нам в группу пришла Света с невероятно красивыми длинными косами пшеничного оттенка, и мне, с тоненькими, коротенькими, светло-русыми волосиками, был дан первый официальный развод.

Я, конечно, оскорбилась и обиделась — целую неделю с ним не разговаривала во время сон-часа и притворялась спящей, пыхтя от злости, когда он шепотом звал меня: «Юля-я-я, Юля-я-я». Но потом мы с мамой обсудили этот эпизод и пришли к выводу, что развод — дело хорошее, ибо зачем нам кудрявые женихи?

Наши отношения снова пришли в норму — я продолжила с ним болтать с соседней кровати, но вот в пару вставать больше не хотела: развод как-никак — это серьезно. Паша сначала хмурился, ходил со своей Светой позади нас с Валерой, потом начал наступать ему на пятки, а затем и пинать. Его со Светой переставили в начало строя.

Недолго думая, я объявила Валеру своим женихом — свято место пусто не бывает, как говорится. И Пашка, который серьезный и рассудительный мальчик, вдруг взбунтовался: как это у Юли новый жених? Требует: «Давай снова жениться!» Но я-то не дурочка какая-нибудь, я же помню, что развод — дело серьезное, да и вообще, зачем мне кудрявый Пашка, когда есть почти-муж Валера?

На этот раз во время сон-часа шептала я: «Па-а-аш, Па-а-аш», а тот неубедительно хрюкал, изображая крепкий сон.

Следом Валера был бит. Дважды.

Меня переставили обратно в пару с Пашкой. Посмотрела я на него, на кудрявого, и разревелась. Поставили меня со Светой, а Славин отныне ходил с воспитательницей.

Затем были Новый год и танцы вокруг елочки. В пару мне был поставлен хулиган Славин, который после нашего развода совсем пошел по наклонной: дрался, ругался и обижал девчонок. И хоть болтали мы во время сон-часа все так же по-дружески, танцевать с бывшим женихом мне совсем не хотелось. Однако на этот раз рев не прошел — меня отругали за капризы, и танцевать все-таки пришлось со Славиным.

Оттанцевали мы хорошо, и нас даже похвалили.

— Молодец, Юля, хорошо влияешь на нашего разбойника, — сказала воспитательница. Я возгордилась и решила влиять и дальше.

Про историю с женитьбой я быстро забыла и отныне была воспитательницей хулигана: взяла его под свое крыло. Приглашала в гости, играла с ним в его дурацкие мальчишеские игры, жалела, если упадет или поранится, не давала влезать в драки. В общем, моя игра называлась дочки-матери, которая затянулась до взрослой жизни.

В отличие от меня Пашка про женитьбу не забыл и продолжал всем вещать, что Юля — его невеста. Я воротила от него нос и напоминала, что кудрявый жених мне не нужен. Впрочем, на этот раз уже не отталкивала, потому что дружить с ним было выгодно со всех сторон: он до сих пор был лидером нашей группы, защищал и оберегал меня, помогал, когда было необходимо.

Пашкины родители в то время начинали строить бизнес, и им было совсем не до сына, поэтому тот часто оставался у своего лучшего друга в гостях после садика и иногда на ночь. Лучшим другом была объявлена я, и мы становились все ближе и ближе друг к другу: смотрели вместе мультики, обсуждали марки машин, играли во дворе, ездили на велосипедах, ходили на каток, в походы с моей семьей. В одну из таких вылазок в лес мама неожиданно предала наши выводы и заявила, что из Пашки выйдет хороший жених. Будто забыла, что он кудрявый. Однако я уже так не считала, потому что Пашка — это Пашка. Все равно что Юрка, мой старший брат: дурак-дураком.

Нам стукнуло по семь, зубы начали выпадать, и грянула школа.

На выпускном в детском саду мы попрощались, торжественно пообещав дружить всю жизнь. Славин пошел в дорогой лицей в центр города, а я поступила в обычную общеобразовательную школу около дома. Там я плюнула на свою вечную дружбу и нашла себе подружек менее разбойничьего вида. А вот Пашка, как вскоре выяснилось, ни на что плевать не собирался.