Однако мой внешний вид, как и пережитые неудачи, не испортили моей встречи с морем. Оно было прекрасно в закатных лучах солнца. Теплый ветерок, запах воды и соли, крик чаек, негромкий смех отдыхающих, непередаваемое смешение красок на небе, теплый песок, в котором утопают ступни, игривые волны, бьющие по икрам. Все это благотворно сказалось на моей расшатанной нервной системе, и я смогла наконец расслабиться, отпустить свои проблемы и насладиться спокойным вечером в одиночестве.

Я ходила по мелководью, бегала от волн, улыбалась, смеялась над собой и злоключениями последних дней, сидела на берегу, смотрела вдаль, а затем читала очередной любовный роман под песню волн до самой темноты. За этот спокойный вечер вдали от цивилизации и ночь с книгой отдохнула так, как ни разу не отдыхала ни в одно из своих святых воскресений.

Проснулась опять ближе к полудню, отдохнувшая и полная сил. Пока мылась, разрабатывала план на день: позвоню в аэропорт и, если мои вещи так и не обнаружили, отправлюсь по магазинам. И сегодня уже больше ни из-за чего расстраиваться не буду.

Но — что-то стало много «но» в моей жизни — стоило выйти из душа, как меня снова настиг звонок из дома. Это была Светлана Игоревна, главный бухгалтер. Поднимала я трубку с нехорошим предчувствием, и действительно:

— Юля, у нас беда! Возвращайся!

Я прямо в полотенце упала на кровать. Ни «здрасти», ни «Юленьки Валерьевны». Значит, все очень плохо.

— Что такое? — с ужасом поинтересовалась я.

— Паша пропал! — объявила женщина. Ой, если «Паша», а не «Павел Демидович», то все еще хуже, чем я успел вообразить. — С утра не могу до него дозвониться. А только что Демид приехал, закрылся со всеми директорами и юристами в кабинете. Мне даже страшно представить, что они там обсуждают.

Мне тоже было страшно. Где Тот-Кого-Нельзя-Называть? Что Демид Станиславович делает в офисе? Что происходит?

Вскочила с постели и заметалась по комнате, схватив свой многострадальный костюм.

— Где Паша?! Что они там могут обсуждать? Его отстраняют от должности? Акционеры тоже там?

— Акционеров нет. Но директора в основном все там. И Леонид Петрович тоже, — сказала Светлана Игоревна, произнося имя главного конкурента Того-Кого-Нельзя-Называть за кресло гендира. — Не могу дозвониться до Паши. Он трубку не берет. Я переживаю. И не знаю, что делать.

— А Марине Юрьевне пробовали звонить? — спросила, надеясь, что хоть мать друга прояснит ситуацию.

— Нет. Неудобно как-то.

— Сейчас сама позвоню.

Сбросила вызов и, так и продолжая стоять в одном полотенце посреди комнаты с брюками в руках, набрала номер тети Марины.

— Алло, — недовольно ответила она.

— Тетя Марина, доброе утро!

— У нас день, — мрачно отозвалась она. Ну да, разница во времени.

— А вы не знаете, где Паша?

— Понятия не имею, — ответила она. Судя по голосу, общаться со мной она не желала.

— Мы его найти нигде не можем.

— Угу.

Так. Тетя Марина в таком отвратительном настроении, что даже собственный сын ее мало волнует.

— А вы не могли бы узнать, где он?

— Нет. Твоя кошка нагадила в мои любимые сапоги. Я решаю, сделать из нее чучело или просто прикопать под яблоней в саду.

Ясно. Не вовремя позвонила. Но дело неотложное. Киса его переживет, а вот я поседею и краситься не надо будет, если Того-Кого-Нельзя-Называть отстранят от должности, в которую было вложено столько наших совместных усилий.

— Не надо ее прикапывать. Она просто нервничает, а так хорошая… А вы не знаете, зачем Демид Станиславович в офис поехал?

— Что-то там про китайцев было. Я не прислушивалась, — ответила тетя Марина. — Пока. Я остановилась на чучеле. Пошла ловить.

Китайцы?! Китайцы — это полностью проект Того-Кого-Нельзя-Называть! Почему в него полез Демид Станиславович? Да что же дома происходит, черт возьми?!

Со спокойным отпуском попрощалась мгновенно после звонка Тому-Кого-Нельзя-Называть, который не ответил. Позвонила еще паре коллег, чтобы разузнать обстановку, и поняла, что в офисе все на взводе и опасаются смены власти.

— Вылетаю ближайшим рейсом! — объявила Светлане Игоревне, одной рукой придерживая телефон, а второй поспешно одеваясь. — Делайте что хотите, но найдите Пашу! Срочно! И контракт никому не отдавайте! Паша вел его с самого начала, он должен его и подписывать! Как Демид Станиславович выйдет с совещания, скажите мне. Я переговорю еще с ним!

— Юленька Валерьевна, извини, что дернули, — жалобно прошептала Светлана Игоревна. — Просто я так испугалась. Не знаю, что делать.

— Я сама не знаю, — огрызнулась на эмоциях. — Ищите Пашу! Всем офисом ищите!

Ненакрашенная, с полусухими волосами, в мятых штанах и блузе, с пиджаком и сумкой в руках выскочила из номера, по пути заходя в интернет и проверяя, какие имеются рейсы, чтобы поскорее вернуться в свой город. Я была готова лететь и через Москву, лишь бы поскорее оказаться в офисе и защищать кресло генерального директора до времени обнаружения загулявшего недо-друга, недо-босса. Проклятый отпуск все равно не задался!

Однако далеко я уйти не успела. Только вышла из отеля, как передо мной припарковалось такси, из которого вылез Тот-Кого-Нельзя-Называть. С той же самой довольной улыбкой, идеальной прической, в солнцезащитных очках, джинсах, футболке. И с отличным настроением новоприбывшего отдыхающего.

— Золотко! Ты меня встречаешь?!

Кулаки сжались сами собой.

После того как я стала жертвой рыжей наложницы из гарема Славина и она наградила меня сотрясением мозга, Пашка пытался обучить меня самообороне. Я сразу показала себя полной бездарностью в этом деле, потому что больше смеялась, чем повторяла за ним движения, и вскоре занятия мы прекратили. С тех пор не жалела об этом ни разу, потому что мне бы это все равно нигде не пригодилось. Вернее, не жалела до этого самого момента. Сейчас же испытала на себе значение выражения «чесались кулаки». У меня на костяшках пальцев вдруг образовался страшный зуд при виде довольного Славина. Так и хотелось обо что-нибудь их почесать. Например, об эти идеальные высокие скулы. Или лучше нос. Да, определенно, нос был бы лучше. Его сломать, наверно, легче, да?

Но сделать ничего не могла, потому что помнила, что я бездарность в рукопашном бою. Тем более против высокого, широкоплечего, твердолобого барана передо мной.

— Что ты здесь делаешь?

Всегда считала себя уравновешенным, спокойным, трезвомыслящим человеком, но уже во второй раз за неделю завизжала как истеричка, еще и руками исполнила какое-то нервное движение, взмахнув пиджаком и сумкой, а также топнув ногами по очереди.

Славин, словно не замечая моего состояния будущего пациента психиатрической лечебницы, улыбнулся еще шире и весело воскликнул:

— Да я тут на выходных посчитал… Представляешь, я уже пять лет в отпуске не был!

Это был предел моего терпения. Меня даже не остановили моя «бездарность» и его «широкоплечесть». Замахнулась сумкой и ударила Славина в район идеальной скулы, однако весь мой женский саквояж, в котором я, по заверениям экс-друга, таскала кирпичи, пролетел мимо него и лишь сбил очки с одного уха. Второй удар я нанесла пиджаком, но тот его вообще скорее погладил, чем нанес вред.

— Эй, ты чего дерешься? — поинтересовался Пашка, снимая очки, поднимая руки и уворочиваясь от во второй раз занесенной сумки. — Подожди. Подожди. Я чемодан заберу, а то мы снова без вещей останемся.

Раздраженно оглянулась на водителя такси, который стоял рядом с нами и неодобрительно смотрел на то, как стервозная бабенка не первой свежести поколачивает блестящего от лоска, богатенького, вновь прибывшего туриста. Гордо задрала голову и кивнула Славину на выставленный из багажника автомобиля огромный черный кейс. И пока Пашка нерешительно мимо меня проходил к автомобилю и обменивался фразами на английском с водителем, я смотрела на мужчину, уязвленная его взглядом, полным непонимания, брезгливости и неодобрения.