Он натянул неестественную улыбку и якобы удивленно приподнял брови, будто пытался этим сказать: «Да что ты говоришь? Как интересно. А это кто?»

— Хм, — смутилась под этим взглядом. — Знакомьтесь. Это Павел, мой друг, а это Лия и… — замолчала, вопросительно глянув на «папу».

— Олег, — кивнул мужчина, поняв, что еще не представился, и улыбнулся мне.

— И Олег, — вернула ему широкую улыбку, попутно начиная понимать, что Пашка все-таки не так равнодушен к встрече, как пытается показать. Но и не улыбнуться не могла: во-первых, ура, я узнала, как зовут «папу», а во-вторых, это была элементарная вежливость, не могла же я его прогнать только потому, что откуда ни возьмись нарисовался друг. — Кстати, приятно познакомиться!

— Мне тоже.

— Мы встретились сегодня утром на пляже. Лия сравнила меня с куклой Барби, — призналась Паше, вновь погладив девочку по мягким волосикам. Своей беззаботной болтовней пыталась скрыть напряжение, которое вдруг возникло в этой компании.

— Еще один Олег, — сказал Паша тихо и скривил брезгливо губы. Я перевела на него удивленный, осуждающий взгляд. Что он несет? Но Славин моего возмущения не видел, потому что в это время прожигал взглядом растерявшего веселый настрой «папу». — Мы не друзья. Мы встречаемся, — указал он сначала на меня, а затем на себя.

Я бы так не сказала. Но Пашка сказал. И спорить было бы с этим глупо, поэтому лишь перевела извиняющийся взгляд на Олега. Тот расстроенным не выглядел, кивнул, будто говоря, что принимает к сведению, и посмотрел на дочь, которая крутила головой между нами.

— Пойдем спать?

— Угу, — ответила Лия, и они повернулись к нам спинами.

Печально вздохнула им вслед. Олег совсем не расстроился из-за Пашки, как будто я была ему неинтересна. Может, правда женат? Или я не так хороша, как утверждает Лия? Опять размечталась раньше времени.

Повернулась к Славину и тут же насторожилась. Судя по темному взгляду и сжатым кулакам, он сдерживает себя из последних сил, а значит, меня сейчас ожидает сцена как после свадьбы Яны или как в офисе при увольнении. Смирение с тем, что бури не избежать, накатило как-то само собой. Будь что будет. Может, разругаемся окончательно и разбежимся, чтобы не мучить друг друга.

Главное, чтобы сцена не произошла на виду у всех, а потому я поспешно открыла дверь и впустила его в номер. Однако мои ожидания не оправдались: стоило нам остаться наедине, как Пашка не закричал и не начал биться в истерике. Правда, кулаки не разжал и смотрел на меня со смесью обиды и злости. И молчал, сканируя этим странным взглядом.

— С каких это пор мы «встречаемся»? — первой заговорить пришлось мне.

— Два дня уже.

— Интересно, почему я об этом не знаю?

— Не знаю. Я тебе говорил.

Злить его дальше не рискнула и кивнула в сторону комнаты, приглашая войти, а не топтаться на пороге, где мы застыли друг напротив друга и я оказалась зажата в углу. Однако Пашка не спешил проходить в номер.

— Я, вообще-то, ненадолго, — проговорил он напряженно, продолжая сдерживать свой гнев. — Только хотел извиниться за то, что поужинать вместе не удалось.

Он застал меня врасплох. Я не ожидала, что он будет извиняться за такую, по его мнению, точно мелочь. Тем более без моей подсказки. Да еще и во взвинченном состоянии после встречи с Олегом. На него это было не похоже.

— Да ладно, — ответила растерянно, мгновенно прощая. Мне еще и собственная обида глупостью показалась. — Я все понимаю. Видимо, что-то срочное было?

— Угу. Они решили сэкономить и не закупать новую спецодежду на производство. Типа из-за китайцев денег не хватает на большую закупку…

— Что? — возмутилась, тут же нахмурившись. — Да пошли эти китайцы…

— Не переживай. Я уже сказал, что против такой экономии даже ты будешь.

— Кто вообще это придумал?

Он был прав. Я не просто была против, во мне еще и взыграли материнские инстинкты. Я могла экономить на чем угодно, даже на зарплате, но на безопасности — никогда! Сразу зачесались руки не только войти в почту и рабочие чаты, но еще и позвонить Светлане Игоревне. Что там происходит? Нас со Славиным всего два дня нет!

— Не напрягайся. Я все сам решу.

Ну уж нет. Все-таки наберу-ка я Светлану Игоревну. На всякий случай. Для профилактики, так сказать…

— Прощаешь?

— Что? — удивилась его вопросу. А! Ужин! — Конечно, прощаю. Ерунда какая…

— Тогда я пошел, — ответил, а потом напряженно уточнил: — А ты сейчас что будешь делать?

— Не знаю, — призналась. Слова Славина меня взволновали. — Спать, наверно, пойду. Может, книжку почитаю.

Или все-таки открою рабочий ноутбук… но тебе об этом знать не обязательно. А то на шею сядешь.

— Хорошо, — кивнул, видимо удовлетворившись моим ответом. — Спокойной ночи.

Ответить не успела. Он неожиданно сделал шаг ко мне. Думала, чтобы дверь открыть, около которой я так и продолжала стоять, а оказалось, чтобы все-таки завершить сегодняшний марафон прикосновений и положить руку мне на талию. А затем привлечь к себе резким движением и поцеловать. Не по-дружески, в щеку, а, как сам же назвал, по-взрослому — в губы.

Я была растеряна. Я такого не ожидала. Мысли были заняты совершенно другими проблемами. А поцелуй был таким коротким, что не успела решить, оттолкнуть Славина или обнять в ответ. Но ответить успела. Правда, так же коротко и скорее по инерции, инстинктивно. Просто потому, что он не вызывал во мне отвращения, просто потому, что давно об этом мечтала, просто потому, что ответить на его поцелуй было очень естественно и правильно, как будто мы каждый день до этого вот так прощались.

Отпустил он меня так же неожиданно, как и приблизился. И тут же вышел из комнаты, больше ничего не сказав и оставляя меня — шокированную, с горящими губами — стоять на пороге.

Спасибо, Славин. Благодаря тебе я теперь всю ночь спать не буду. Мне предстоит решить ряд задач высокой важности: какое оформление будет на нашей свадьбе, кого на нее пригласить из гостей, как сделать так, чтобы мой папа и твоя мама нечасто на ней пересекались, потому что надо как-то избежать драки… И вообще, интересно, какого цвета будут глаза у наших детей: серые, как у меня, или карие, как у тебя?

Пока Юля витала в облаках…

Паша ворвался в номер и со всей силы хлопнул дверью. Он плохо контролировал себя из-за ярости, которая бушевала в крови. Вошел в гостиную и замахнулся ноутбуком, который до сих пор сжимал в руках, над столом, намереваясь разбить его, но в последний момент откинул на диван и схватил деревянный стул, чтобы на нем выместить гнев. Хотелось кричать и желательно на Юлю, но он сдерживался, потому что понимал: новая ссора точно не сыграет ему на руку. Однако от этого понимания легче не становилось.

Сознание стремительно затапливало отчаяние. Что бы он ни делал, всегда находился тот, кто был лучше в глазах его подруги. Иногда дело доходило до того, что любой был лучше только потому, что не был Пашей. Его же она никогда не воспринимала так, как хотелось бы Славину. Стоило ему неуклюже, может быть, даже убого к ней начать подкатывать, как Юля его высмеивала, отбивая всякое желание пробовать снова. Даже сейчас, когда он сказал о своих намерениях прямым текстом, она не восприняла его слова всерьез и продолжила подыскивать себе ухажера. После прекрасного дня вдвоем, когда он уже начал строить планы, когда у него появилась, наконец, надежда… она на раз-два нашла другого! За чертов час, пока он переживал, как бы кому-нибудь из его работников на голову не упал кирпич!

Он разбил стул, перевернул стол, за которым они должны были ужинать, выскочил на веранду и сломал один лежак, а второй отправил плавать в бассейн. Закурил, но и это не сразу помогло успокоиться. Правда, через две сигареты стало немного легче, и он отправился на поиски телефона, потому что появилось желание кому-то выговориться, с кем-то посоветоваться. Друзей у него было мало, потому что все свое время он посвящал только Юле. А из друзей-мужчин у Паши остался только Юра, брат Юли. Остальных же он давно уже разогнал, потому что не мог терпеть никого рядом, кто косо смотрит на его Юлю или даже не смотрит, а говорит что-то обидное или пошлое в ее сторону.