И, конечно, первое, что прокричала мне мама при входе, было: «Мужа тебе хорошего! И деток побольше да побыстрее!»

Мои горячо любимые племянники в этот день тоже не радовали, потому что напоминали обо всех полученных мною поздравлениях. Яна с женихом приехать не смогли из-за подготовки к свадьбе. Пашка пропадал где-то со своими китайцами. Родители употребляли горячительное и рассуждали о моей несчастной одинокой жизни. Дядя Демид, такой же веселенький, предлагал все-таки выдать замуж меня, никому не нужную и бесперспективную, хотя бы за его непутевого сына. Тетя Марина на него шикала и отставляла в сторону бутылку с водкой. Юрка сначала ел, ел, ел, а потом откинулся на спинку дивана и захрапел. И одна только Оля, его жена, смотрела на меня понимающе и сочувствующе.

Выпроводив дорогих родственников за порог, я, которая не ревела, даже когда ее побили и отвергли первую любовь, растоптав чувства, впервые с подросткового возраста разрыдалась на полу ванной комнаты под жалобное мяуканье Кисы. Я бы могла не обращать внимания на слова родителей, друзей, коллег, если бы сама не страдала от того, что устала быть постоянно одна. Не заметила бы ни единого грубого высказывания или неуместного намека, но все их поздравления прошли по сердцу острым ножом, задев за больное.

С трудом умылась, убрала со стола и, продолжая всхлипывать, отправилась в постель. Но сон не шел, рыдания снова возобновились, а голову стали посещать совсем уж безнадежные мысли, что я так и умру одна, потому что вот уже пять лет, как даже ни одного предложения на чашечку кофе от противоположного пола не получала. Если, конечно, не считать того, который сейчас висел на звонке в квартиру.

Я спрятала голову под подушку, чтобы не слышать трель дверного звонка. Прекрасно знала, что в коридоре трется Славин, но видеть его сейчас хотелось меньше всего. Однако вскоре трель затихла, звякнул замок, и в квартире послышались чужие шаги.

Я вскочила с кровати и в одной шелковой пижаме фурией выбежала в коридор.

— Откуда у тебя ключи?! — прокаркала хриплым после рыданий голосом.

Пашка, уже скинувший насквозь промокший под дождем плащ и засовывавший ноги в свои тапки, вздрогнул и поднял взгляд. Выглядела я, скорее всего, не лучшим образом, учитывая двухчасовой марафон рыданий под одеялом, но мне было совершенно все равно. Вывел из себя тот факт, что он заявляется ко мне как к себе домой и при этом чувствует себя хозяином. О том, что его не было на моем юбилее, вообще молчу.

— Так ты же мне сама их дала, когда я Кису к ветеринару возил, — пробормотал он, растерянно глядя на меня. — Что с тобой? Ты плакала? Кто-то обидел?

— Аллергия! — гаркнула и указала на дверь. — Уходи!

— Что? В каком смысле?

— В прямом! Проваливай!

— Я тебя поздравить вообще-то пришел.

— Первый час ночи! Мой день рождения закончился! Мне не нужны твои поздравления! Я уже сплю!

— Ладно-ладно! — поднял он руки перед собой в успокаивающем жесте. — Я понял, что у тебя плохое настроение. Сейчас очень тихо и быстренько что-нибудь перекушу и лягу спать. А завтра поздравлю…

— Ты глухой?! Я сказала: проваливай из моего дома!

— Юль, да что с тобой?

Понимая, что словесная перепалка может затянуться, я взялась выталкивать его из квартиры при помощи физической силы. И хотя противник мой был намного сильнее, победила внезапность атаки, поэтому все-таки выставила за порог, пару раз со всей накопленной злостью ударив между лопаток. И захлопнула дверь.

Не успела я отдышаться, как он заколотил по металлу.

— На улице вообще-то осень! Дождь и холодно! В такую погоду даже собаку на растерзание ветрам не выгоняют! А ты меня в одних тапках выставила!

Я огляделась, схватила его плащ с ботинками и отправила их следом за хозяином в коридор. Ожидала, что он начнет прорываться обратно в квартиру, но он вместо этого точно так же, как и я, кинул мне под ноги подарочную коробку. И я захлопнула дверь вновь.

— Видишь! Я принес подарок! Это серьги! Красивые! С бриллиантами!

Славно. Мне еще никто не дарил подарок так, будто в зоопарке подкармливал зверушку, бросая ей под ноги разные вкусности.

Я со всей злости пнула коробку, и она отлетела к дальней стене. Славин на некоторое время замолчал. Я выключила свет в прихожей, когда услышала снова стук в дверь.

— А тапочки забрать?!

— Они мне не нужны больше! Выкинь!

— Но мне-то нужны!

— Вот и забирай их к себе домой!

Ночь выдалась не из простых, потому что я никак не могла успокоиться. В голову продолжали лезть нехорошие мысли, и я только и делала, что жалела себя да жалобно подвывала. Забывалась сном ненадолго, а просыпалась резко от нарастающей тревоги, будто куда-то опаздывала.

Так промучилась до самого утра. Поспала в общей сложности не больше трех часов, но сна не было ни в одном глазу, а вот усталость давила на плечи неподъемным грузом.

В пять утра я поняла, что лежать и заниматься самобичеванием больше не могу, и отправилась разбирать посудомоечную машину, которую запустила вчера вечером. Немного убралась в кухне, а затем, поддавшись порыву, схватила коробку, отправилась на второй этаж квартиры, прямиком в спальню, которую захватил Пашка, и принялась собирать его вещи.

Оказалось, что обжился он неплохо в самой крутой комнате моего царства. В свое время я сама собиралась сделать здесь себе спальню, но вскоре поняла, что, когда возвращаюсь поздно вечером с работы, у меня просто-напросто не хватает сил на то, чтобы подняться, поэтому и устроилась в небольшой уютной комнатке внизу. Сейчас я собралась изменить свою жизнь кардинально, и первоначально с моей жилплощади необходимо было выгнать Пашу.

После вчерашнего скандала я еще полностью не отошла, но за свою истерику стало стыдно. Хотя и ощущала, что сделала все правильно. Наша дружба приобрела совсем ненормальную форму, и если я не хочу еще через тридцать лет очнуться в пустой квартире рядом с Кисой, то необходимо что-то менять уже сейчас. Хотя нет, через тридцать лет уже даже Кисы не станет. А вот у Пашки есть все шансы тереться около меня и дальше. А если он обзаведется женой и детьми, что станет со мной? Да меня это просто уничтожит!

Нет-нет-нет, надо однозначно что-то менять сейчас, пока не стало окончательно поздно. Обозначим границы. Моя квартира — это моя территория. Погостить вечерком, сыграть в настольную игру, посмотреть вместе фильм — пожалуйста, ночевать и расхаживать по утрам с голым торсом — отныне строго запрещается. Скоро у меня обязательно появится мужчина, а значит, друга, который считает себя полноправным хозяином моей квартиры, надо выставить за порог. Ничего лишнего, Пашка, это бизнес. Мой семейный бизнес, который я начинаю строить с этого самого момента. Может, сначала он и принесет мне убыток в виде тебя, но затем я обязательно увижу профит от своего начинания.

Одной коробки для Пашкиных вещей оказалось недостаточно, и одежду пришлось заталкивать еще и в мешок. Этот… как бы помягче выразиться… друг… даже трусы свои ко мне не постеснялся притащить! А также ворох рубашек, спортивную форму для утренних пробежек, несколько видов часов и галстуков, рабочие документы, книги, бритвы-лосьоны-пенки! Пашка, почему я до сих пор не догадалась разбросать по твоему дому лифчики да прокладки?! Тогда бы твоя личная жизнь точно быстренько ухудшилась!

Собрав его барахло в спальне и прилегающей к ней ванной комнате, я только больше убедилась в том, что поступаю правильно. И отправилась собирать его вещи дальше по квартире. Итак, кухня: сигареты, пепельница, коньяк, протеиновый коктейль. Колбасу и сало, так и быть, оставлю, в гости он все равно не прекратит заявляться, надо же его чем-то кормить. Гостиная: носок в единственном числе под диваном, разряженный планшет, зарядка. Телевизор оставлю и буду считать подарком. Прихожая: ботинки, кроссовки, пиджак, зонт. Кейс для бумаг тоже оставлю: качественный, дорогой, унисекс — сама буду с ним на работу ходить.