Он выживал из ее жизни других мужчин, при этом сам ни на что не претендовал. Во-первых, потому что отчаялся на что-то надеяться, во-вторых, потому что устал, и в-третьих, потому что чувствовал себя оскорбленным Сашей, Олегом и прочими, которых ему предпочли. Вот в таком двойственном положении он прожил несколько лет. Под девизом: «И сам не ам, и другим не дам». Он довольствовался малым: общается с ним, смотрит на него, считает лучшим его и ни с кем не спит. И хорошо, и этого хватит.

Он даже пытался сам построить отношения с другой, чтобы забыть ее. Выбрал себе такую же, как она, хорошую девочку: красивую, умную, милую. Она ему нравилась внешне, и он ждал, когда влюбится в нее так же, как в Золотареву. Ждал, ждал, но вызывала она у него лишь раздражение. Даже ее правильность выводила из себя, ее радость от подарков, ее воркование над его успехами. Порой хотелось какой-то стервозности, повода для скандала, чтобы его кто-то попилил, зарядил на подвиги и свершения. И вообще, борщи она готовила не как Юля или тетя Люда. Клала в них много капусты и мало мяса… А еще и Золотарева начала в это время отдаляться, чему он совсем не обрадовался, а наоборот, стал злиться только сильнее.

Армия стала избавлением. И от Насти, и от Юли. Он надеялся отдохнуть от своей привязанности к Золотаревой, надеялся, что влюбленность пройдет, что он сможет найти баланс в отношениях с ней, перестанет желать недоступную девушку. Но нет. Всего один взгляд на нее после возвращения расставил все по своим местам, и уже вечером он в подвыпившем состоянии потянулся к ней за поцелуем, за что получил обидный удар по лицу и обвинение в идиотизме.

И бег по кругу продолжился. Он пытался заслужить ее внимание, не отпускал от себя. Рвался к высотам на работе, пытался в сотый раз бросить курить, нянчился с ее кошкой и племянниками, выручал из всех неприятностей, дарил ей уже не конфеты и золотые украшения, а машину, технику для дома, гаджеты, но все равно ходил в неугодных. И в качестве принца-капитана-рыцаря не рассматривался.

«Я отчаялась, но еще не до такой степени», — сказала она пару дней назад на его очередное предложение выйти на него замуж, и под этим девизом прошли все пять лет после его армии. Он не раз предлагал ей уже не просто отношения, а брак, но все они были отвергнуты с брезгливым выражением лица, принятые то ли за шутку, то ли за оскорбление. Она не рассматривала его никак иначе, кроме как свою подружку и бытового супермена, который вкрутит лампочку, прибьет полочку, убьет таракана, примчится, если она попала в аварию, уволит всех ей неугодных да найдет потерянный багаж и спасет кошку от отравления.

А он просто не знал, как к ней еще подступиться, если со всех сторон видит воздвигнутые стены. Всем он не хорош. И говорит он плохо, и делает все не так, и выглядит вообще как-то странно.

Пока Юля переживала первый поцелуй и планировала рассадку гостей на свадьбе…

Найдя телефон, Паша снова вышел на веранду и закурил третью сигарету, жалея, что в Эмирате, где они находятся, строгое отношение к алкоголю, а он так торопился к Юле, что не захватил с собой ничего горячительного. Даже ее любимого шампанского.

— Да, — сонно ответил Юра через десяток гудков.

— Она себе еще одного Олега нашла! — выкрикнул Славин, наконец получив возможность выразить свою злость через громкость голоса. — Очкарика! С ребенком!

— Что? — переспросил брат Юли. — Славин, это ты? Ты знаешь, что у нас глубокая ночь?

— Да по***н мне на твою ночь! От меня Юля уходит! Она нашла себе очкарика с ребенком! Я проигрываю по всем фронтам!

— Кто это? — услышал Славин приглушенный голос Оли.

— Пашка. С ума сходит опять.

— Три часа ночи!

— А ему все равно. Сейчас вернусь.

Юра тяжело вздохнул, и в трубке послышались шелест и шорох, будто друг переходил в соседнюю комнату.

— Ну?

— Она нашла себе другого!

— А ты что хотел? Думал, она всю жизнь будет ждать, пока ты разродишься?

— На что еще я должен разродиться?! Я ей уже предложение сделал, а она меня послала! Уже в сотый раз.

— Послала? — удивился Юра, будто не ожидал такой реакции от сестры. В трубке опять послышался скрежет.

— Что ему надо? — поинтересовался приглушенный голос Оли, которая, видимо, последовала за мужем из спальни в соседнюю комнату.

— Подожди, я тебя сейчас на громкую включу, — обратился Юра к Паше, а потом поведал Оле: — Его Юля отшила. И нашла себе там какого-то странного мужика. А Славин ей предложение сделал. Вот и объясни, что ей, дуре, надо?

— Юля отказалась? — перепросила и Оля недоверчиво. Паша закатил глаза, снова затягиваясь сигаретой. Если они будут по очереди переспрашивать каждое его слово, то разговор вскоре зайдет в тупик. — Да не может этого быть.

— Ты же говорила, что он ей нравится.

— Конечно, нравится. Это невооруженным взглядом видно. Даже ты заметил.

— Я вполне мог ошибиться, — продолжали рассуждать Золотаревы, пока Пашка начинал злиться с новой силой. Теперь на друзей.

— Подождите, — воскликнула Оля. — А как ты ей предложение делал? Кольцо дарил?

— Н-нет, — протянул Славин и пнул рядом стоящий лежак. — Ничего не дарил. Но разве в этом суть? Я же предложение сделал. А кольцо… ну спонтанно все было, я бы потом его купил.

— Предложение без кольца не считается, — ахнула Оля, будто он допустил ужасную ошибку. — Она его не восприняла всерьез. Наверняка решила, что это шутка.

— Про кольцо даже я знаю, — поддакнул Юра. — А учитывая то, как ты умеешь делать предложения, я бы тебя еще и побил на месте Юльки.

— Как умеет? — не поняла Оля, а Паша снова пнул лежак.

— Он на мой прошлый день рождения напился и заявил Юле, что она такая красивая и он ее так хочет, что готов даже жениться. При родителях. Юлька отцу потом доказывала, что Славин не извращенец, а всего лишь пьяница, целый месяц.

— Вы мне это всю жизнь теперь припоминать будете?

— Конечно, — с готовностью ответил друг.

— А я где была в этот момент? Почему я такого не помню?

— Хватит! — рявкнул Паша. — От вас помощи никакой! Я думал, вы на моей стороне! А вам лишь бы языками почесать!

— Подожди-подожди, — остановила его Оля. — Давай рассказывай, что там с мужиком?

— Тощий очкарик с ребенком, — нехотя дал характеристику Олегу Славин. — Еще один принц, чтоб его… Типичный Юлькин типаж. И где она таких задохликов находит?

— М-да, очки — это плохо. Может, начитанный… а Юля таких любит. Начнет ей стихи читать при луне, и все… Пашку даже смазливая физиономия не спасет, — рассуждала Оля.

— Она меня никогда не спасала, — заметил Славин раздраженно. — Что делать?

— Может, тебе самому стихи начать читать? — предложил Юра, усмехнувшись.

— Давайте без крайностей, — угрюмо ответил Славин. — У меня за стихи в школе стабильно тройки были. Если я исполню что-то подобное, то только рассмешу ее.

— Ага, и мне запиши. Я тоже посмеюсь, — расхохотался Золотарев, но прекратил ржать так же неожиданно, видимо получив от жены или неодобрительный взгляд, или подзатыльник.

— Паша, а как ты хотел? Нужно что-то экстраординарное! Фразой «Выходи за меня, я тебя люблю», сказанной с каменным лицом, ты ничего не добьешься. Она не поверит после вашей многолетней дружбы. Первый вопрос, который напрашивается сразу: «И ты это понял только сейчас? Ты тормоз? Или тебе что-то от меня надо?» Необходимо что-то сделать, показать эту любовь действиями, пойти на какие-то жертвы…

— На какие еще жертвы? — напрягся Славин, совсем не готовый к подвигам. — Мне надо просто уложить ее в койку.

В трубке на некоторое время воцарилась тишина, Паша даже не понял сразу, это друзья наконец замолчали или связь пропала.

— Славин, а ты помнишь, с кем говоришь? У Юры сейчас сердечный приступ случится.

— Я притворюсь, что не слышал этого.

— Ой, какие нежные. У вас двое детей как появились? — поинтересовался Славин. — Оля, ты как женщина скажи: что мне надо сделать, чтобы она мне дала?