— Боже, как красиво, — завороженно выдохнула, смотря по сторонам. — Паша, смотри…

— Золотко, садись уже. Тебя все ждут, — возмутился друг, дернув меня за руку, и указал на доску, которую придерживал наш водитель на краю резкого склона.

— Я? — испугалась мгновенно, глянув вниз и оценив крутизну склона и высоту.

— Ты, ты, — подтвердил Славин. — Не бойся, это как кататься на картонке с горки зимой.

Я бы с этим поспорила. В детстве выбирала только невысокие пологие горки, на высоких же каталась только со Славиным в компании.

— Одна? — уточнила.

— А с кем?

— С тобой.

Он посмотрел на меня осуждающе.

— Не поедешь?

— Поеду, — ответила прежде, чем обдумала ответ.

Все еще нерешительно подошла к доске, уселась на нее, выслушала наставления нашего провожающего и с опаской глянула на друга. А тот, вместо того чтобы поддерживать меня, отправляя в последний путь, достал смартфон и приготовился снимать.

— Эй! — только успела возмутиться, как водитель резким рывком столкнул меня с горки. Я вцепилась в своеобразную ручку изо всех сил и заорала с новой силой, все-таки срывая голос и очень боясь потерять равновесие и завалиться набок. А вслед мне несся громкий смех дорогого и любимого друга.

Поездка моя вниз закончилась быстро и такими же невероятными эмоциями, как и прыжки по барханам на джипе. Коленки снова задрожали, сердце поспешно забилось, и я с трудом поднялась, путаясь в ногах и подоле длинного платья. Теперь надо было подниматься самостоятельно на вершину, да еще и тащить за собой тяжелую доску, а я на ногах толком не стояла, они разъезжались в разные стороны, в кеды набилось, наверно, по два килограмма песка в каждый, из-за чего казалось, будто к ногам привязано по гире. Забралась я таким образом не высоко. Остановилась и задрала голову, протянув беспомощно руку к наблюдавшему за моими мучениями Славину.

— Доставай меня теперь!

— Перебирай, перебирай ногами.

Еще два шага.

— Паша, мне тяжело! Помоги!

— Еще немного, Золотко!

— Славин!

Конечно, он спустился, забрал у меня доску и поднял обратно на гору, снова усадил на доску, столкнул, а потом снова поднял.

— А ты кататься будешь? — спросила, когда мы поднялись в третий раз, остановилась и затрясла ногами, стряхивая песок.

— Не-е, — ответил он будто через силу. Подняла на него удивленный взгляд.

— Почему?

Он поморщился.

— Не солидно как-то. Босс, катающийся с горки на «ледянке». Вдруг узнает кто?

Рассмеялась с новой силой, даже несмотря на сорванный голос.

— Давай! Я никому не скажу! — подтолкнула его к краю.

— Но…

— Иди, иди.

— Хорошо. Только не снимай!

— Ты меня три раза заснял!

— Тогда не буду, — повернулся, но я не дала отойти ему далеко.

— Ну хорошо. Не буду снимать. Иди катайся.

— Точно не будешь?

— Конечно!

— И не говори никому.

— Не буду!

— Поклянись!

— Клянусь! Попробуй, это очень круто!

Все-таки мне удалось заставить его присесть на доску. И когда его столкнули с края, включенный на видеосъемку смартфон оказался совершенно случайно в моих руках, как и заснял босса, весело скатывающего с горки, тоже совершенно случайно.

— Юлька! — возмутился Славин, когда поднялся и обернулся. Я помахала ему, повернулась и побежала к закатному солнцу, уже приноровившись к песку под ногами. Но Пашка, конечно, все равно меня нагнал и тут же оторвал от земли, перехватив поперек живота.

— А-а-а! — Крики и визги стали главным атрибутом этого веселого вечера. — Отпусти!

— Сняла!

— Сняла, — подтвердила.

— Ты же обещала!

— Ну и что?! Такой шанс выпадает раз в сто лет! Я бы себе не простила, если бы не воспользовалась!

Хохоча и не разнимая тесных объятий, мы боролись за смартфон. Потом я долго эксплуатировала Пашку, заставляя его фотографировать меня в разных позах. Тот извозился в песке, и полежав на нем, и посидев, и попрыгав, как и я, но кадры в закатных лучах солнца должны были получиться хорошими. Я даже не забыла желтую розу, которую пристроила за ухом и которая отлично вписалась в яркие теплые оттенки, окружавшие нас со всех сторон.

Потом мы просили других таких же туристов, развлекавшихся на высоких барханах, фотографировать нас вдвоем, и делали совместные селфи, строя рожицы камере.

— И еще вот так, — заявил Славин, крепко державший меня за талию одной рукой и свой смартфон в другой вытянутой. Я обнимала его за шею, прижималась к нему и улыбалась камере.

Пашка поцеловал меня в щеку, и я громко засмеялась, подмигивая, улыбаясь и строя рожицы.

— И так, — осмелев после поцелуя в щеку, который я восприняла более чем благосклонно, он вновь поймал мои губы своими.

На этот раз я бы ни за что не могла отговариваться тем, что «он случайно на меня упал», это был настоящий поцелуй. Крепкий, жаркий, искренний, радостный, счастливый. У меня и на секунду не возникло желания отодвинуться или оттолкнуть его. Может быть, виной тому были романтичная, сказочная атмосфера и красивый пейзаж, может, адреналин, пьянивший кровь, а может, моя давняя любовь, но я наслаждалась этим поцелуем без всяких тяжких раздумий о «друзьях — не друзьях».

Страшилки о вольностях в Эмиратах в голове не дремали, а потому забылась я ненадолго и вскоре аккуратно оттолкнула Пашу от себя, обеспокоенно оглядываясь. Мы с ним были за барханом, под которым припарковали джипы водители. Туристы, как и мы, разбрелись кто куда в поисках удачных кадров, а потому с нами практически никого не было. Только пожилая пара китайцев да молодые парень с девушкой из России находились в зоне видимости. Но они были увлечены своими снимками, поэтому мы никого, кажется, не смутили поцелуем в общественном месте.

— Что? Опять что-то не так? — В отличие от меня Славина занимали совершенно другие проблемы, а именно то, что я его оттолкнула.

— Здесь же нельзя целоваться на людях. Забыл? — шепотом поинтересовалась я, снова начиная улыбаться. — За это в тюрьму могут посадить.

— Да это все выдумки! Страшилки для таких впечатлительных, как ты.

— Выдумки или нет, но давай не будем проверять на себе? Продлевать себе отпуск заключением я не планирую. У меня в подопечных имеется маленькая Киса, а у тебя, между прочим, большой Строймирчик.

— То есть в принципе можно, но только наедине? — уточнил Славин по-деловому и поймал меня за руку, дернув вниз и усаживая рядом с собой на песок, спиной к туристам и лицом к стремительно заходящему за горизонт солнцу.

— Ну как тебе сказать… Два раза уже получилось — это факт. Вдруг и в третий получится? — весело улыбнулась ему, и он ответил мне такой же счастливой улыбкой, не выпуская руку и начиная массировать кожу.

Позади нас раздавались крики людей, смех, а мы сидели на теплом песке, вытянув ноги вперед, и наслаждались обществом друг друга. Без поцелуев, тесных объятий и горячих признаний, общались лишь взглядами. И в этот момент я ощущала небывалое тепло и счастье. Смотрела в его озорные глаза, изучала в тысячный раз каждую морщинку на лице и думала: «А почему бы и нет? А вдруг получится?»

Смотрела на него, смотрела и в какой-то момент нахмурилась, прислушиваясь к своим ощущениям от его прикосновений к моей руке и глядя на его красные лоб и щеки. Сначала думала, что они непривычного яркого цвета из-за наших забегов по песку, жары и участившегося сердцебиения, но вскоре поняла, что ошибалась.

— Славин, ты почему такой красный? — спросила настороженно. Он тоже нахмурился.

— Так жарко. Пустыня, да и сколько мы бегали…

— Жара спадает, — заметила. — И мы уже минут пять сидим. У тебя температура?

Сделала выпад, чтобы дотронуться до его лба, но он проворно отскочил, подпрыгивая на ноги.

— Надо возвращаться, а то нас потеряют.