Нагибаюсь, прослеживая весь путь. Смотрю. Слежу. Не моргая. Как мужские руки в перчатках ловко преодолевают первый этаж и под ним увеличивается высота.

Картинка давит на виски осознанием, что труба может не выдержать и тогда…! Зажмуриваюсь и поджимаю губы, чтобы не выкрикнуть. Машинально отхожу от окна на метр, чтобы не видеть падения.

А рука появляется на подоконнике. Одна. Другая. После и вся мужская фигура ловко базируется на выступе и проникает внутрь.

Смотрю. Не моргая. Как из рюкзака, висящего за его спиной, появляется необъятный букет сирени. А в другой руке, на ладони лежит кольцо. Странное на вид, с какой-за загогулиной, и явно не по размеру. Мне. Точно.

— Это что? — тихо смеюсь, а в душе умиляюсь. Никогда и подумать могла, что такое возможно. Вот так нахрапом. Взять и перевернуть мою жизнь вверх тормашками!

— Это мой первый прыжок. Кольцо от парашюта, вернее, шпилька, — резюмирует лёгкой улыбкой. — Ювелирные закрыты. Я при всём желании не успел бы жениться на тебе за такое короткое время. А если бы и успевал, меня бы приперли к стенке и заставили отказаться от подобной идеи.

Обнимаю себя руками не решаясь принять ни кольцо, ни букет. Он продолжает, подкупая своей искренностью и простотой.

— Мира, если ты готова перед Богом и всем, что серьёзнее в жизни помимо синих печатей в паспортах…

— Да, — шепчу, не вдаваясь зачем. Потому что готова. Где-то там на ментальном, да и вообще. Если ни с первого взгляда, то с поцелуя уж точно. — Это неимоверно глупо, — тихо смеюсь, принимая на палец кольцо, или нечто похожее. — И очень-очень из всего, что можно только представить.

— Не смог потратить в пустую целую ночь.

— А я сидела и думала, что тебе написать.

— И что написала в итоге?

Снимаю блокировку с экрана. Там его номер и одно яркое сердечко.

Усмехаюсь, невольно веду плечами:

— Смысл намного глубже. Как и во всем, что происходит сегодня. Судьба?

Он кивает и пожимает плечами одновременно:

— Понятия не имею, но с этим глупо бороться.

Палец отяжелен. Принимаю букет, откладываю его в сторону.

— Полностью согласна, — выдыхаю упрямо, чеканя утвердительный ответ твердой сталью. А после прикасаюсь своими к его губам. Менее рьяно, неторопливо.

Целую. И наслаждаюсь. Все лимиты времени просрочены, а тем временем, до рассвета ещё далеко, значит можно никуда не спешить. Или… Или.

— Останешься со мной? — уточняю и тяну на себя. За футболку, что теряется в темноте комнаты.

— Да, — парирует метко. Так что и не оспоришь. Остаётся только целовать и снимать с тела лишнее.

Рубашку, вместе с телефоном отшвыриваю на кровать. Майку, что под ней — на пол. Его футболку — так же куда-то в сторону. А дальше…?

Тихо. Размеренно. Продолжаем. С осторожностью, но с не меньшим энтузиазмом.

Мира

Губы, руки, глаза… Все ощущения давно вперемешку. Чувства обострены. Инстинкты запущены на полную мощность.

Чувствую. Как дрожу в этих крепких руках. И ощущаю каждой клеточкой, как тяжело ему себя сдерживать.

При этом Женька не гонит вперёд. Позволяет привыкнуть. Пропитаться. Насладиться моментом.

Он сидит на моей кровати. Облокотился о стену. Под спиной, как амортизатор большая подушка. Я сверху. На нём. Без зазора. Упираюсь в матрас ногами, согнутыми в коленях.

Голый торс. В перерывах, между поцелуями, ощупываю дрожащими пальцами каждую мышцу. Создаю точный образ в памяти. Бережно рисую набросок, чтобы потом спрятать от всех на далёких задворках.

Любуюсь стальной грудью, широкими плечами, пульсирующими венами и визуальным грохотом сердца. Оно сотрясает подо мной эту каменную глыбу. Сотрясает мужскую грудь резко и часто.

Окно расшторено. Я любуюсь своим незнакомцем в свете фонарей и луны. И влюбляюсь. Бесконечно быстро. Колоссально сильно.

Грохот сердца отзывается пульсацией в разных частях его тела. Я ощущаю его на руках и на животе. И в чужом возбуждении. У основания члена поверх которого сижу.

Два слоя белья. Между нами. От остального мы как-то слишком быстро избавились. На мне остался спортивный топ и трусы. Обычные, но как то сейчас эта вычурная красота меня мало заботит. Сюда бы рюшечки, да? Невинное. Белое.

Плевать. Проще снять полностью, чем переодеться.

Мы редко бываем готовы к встрече с судьбой.

Эта мысль сейчас кажется даже забавной.

На нём остались боксеры в обтяг. Очень в обтяг и этот пункт заставляет меня стыдливо прятать глаза, делать вид, что он совсем не присутствует в моих мыслях. А тем временем меня заметно пугает его объём. И ощущение. Что там внизу всё становится ещё шире и больше.

Мужские руки гладят меня по спине. Пальцы ловят токи и волны мурашек. Всё моё тело давно поглощено изнутри ярым огнем, а снаружи сковано холодом.

— Не бойся, — шепчет, цепляя шею губами. Киваю прикрывая глаза. Путаюсь пальцами в чужих волосах. Глажу. Ласкаю.

— Многое страшно делать в первый раз. Очень многое…

— Ты не помогаешь, Жень, — нервно смеюсь и выдыхаю ему в макушку.

— Любое начинание в первый раз всегда страшно, — продолжает спокойно рассуждать прокладывая дорожки поцелуев к моим губам. — Я совершал столько нового, что в конечном счёте организм адаптировался к адреналину и считает его выплески и скачки частью нормы.

— А я для тебя… Что? — поднимаю руки вверх, позволяя сильным пальцам скатать на коже бельё. Снять топ. Оголить грудь. Позволить прикоснуться к запретному его губам.

Поджимаю свои и глотаю эмоции. Топлю звуки, которым не позволительно выйти из этой комнаты. Машинально крепче обхватываю мужскую шею и вжимаюсь бедрами в пах. Двигаюсь. По наитию. Возгораюсь сама. Распаляю его.

— Ты моя неслучайная, Мира, — шепчет, лаская пальцами грудь. Проходит языком по соскам. Обдувает и будоражит кожу дыханием. — Я вообще не собирался идти через парк. Чёрт дёрнул завернуть по пути с вокзала, — шепчет и сводит с орбиты все мои спутники-ориентиры в этой сложной и непонятной жизни.

— А может я тебе послана Богом за былые награды? — издеваюсь, конечно, но хочется верить. Не зря же, сколько себя помню, вела себя почти идеально.

— Скорее ты моё проклятие, Ветерок. Чистое и непорочное проклятие, — повторяется тихим смешком. — Единственная связь с окружающим миром. А Бог таких как я явно не жалует. Обходит стороной, делая вид, что не замечает проступков.

— Хочу…, — шепчу улыбаясь. — Стать для тебя ещё большим.

Переваливает меня на спину. Утыкает затылок в подушку. Нависает, закрывая весь свет. И целует, пресекая любую возможность обособленно думать. В голове что-то щелкает как выключатель. Остаются лишь ощущения: яркие, сильные. Остаются его руки, стягивающие к коленям остатки белья, освобождающие и себя после тоже, его прикосновения и поглаживания по внутренней части бедра, и массирование пальцами точек, к которым прежде ни у кого не было доступа.

Выгибаюсь навстречу этим рукам. Обнимаю стальную шею ещё крепче. Целую, губы, опаляющие горячим дыханием и наслаждаюсь его языком. Овладевающим моим ртом. Всем и полностью.

Это такое вторжение, против которого ты никогда не посмеешь выступать. Любое движение внутри доводит до дрожи, мурашек, щекочущих кожу. Вызывают сотни волн удовольствия. И каждая последующая накрывает тебя ещё сильнее. Сводит с ума своей мощью.

Движения пальцев между моих бедер становятся резче и требовательнее. Я начинаю задыхаться от перебоев собственного дыхания, что рикошетит в его горло.

Уворачиваюсь в сторону.

— Господи, Женечка…, — выпаливаю с тихим стоном. И жадно глотаю воздух, в попытке наполнить опустевшие лёгкие.