Бонусом шли защитные системы мастеров рун, изготавливающих эти предметы по уникальным, ими же разработанным принципам. Очень редко два артефакта походили друг на друга больше чем на половину, и то только из‑за физической невозможности отказаться от каких‑то элементов.

– “Но хотя бы взглянуть на неё мы можем…?”. – Открытая просьба в мыслях Эриды была столь искренней, что воспротивиться Элин не смог.

Не прошло и нескольких секунд, а перерождённый уже закончил осмотр поверхности артефакта и аккуратно вскрыл корпус там, где отсутствовали цепочки рун. Следом он аккуратно разделил сферу на две части, дождался щелчка и поймал алый кристалл, выпавший из гнезда… но следом за ним из нутра артефакта посыпался блестящий серый порошок вперемешку с чёрной слизью.

Отреагировал Элин так, как и должно опытному мастеру рун: перехватил обе части сферы парой специализированных техник, а сам, сжимая кристалл в руке, отступил назад, на всякий случай прикрывшись барьером.

И сделал он это не зря, ведь в следующее мгновение внутренний механизм одной из половинок полностью раскрылся, а из образовавшейся полости выпал упитанный червяк длиной в три‑четыре сантиметра. Но мало того, что неизвестный мастер рун в своём творении использовал живое существо, чего Элин не встречал за всю свою практику, так ещё и сам червь реагировал на ментальные техники. Стоило только перерождённому задействовать свои способности, как существо начинало неистово корчиться в судорогах, оставляя на каменном полу куски собственной плоти.

– “Оно… Это не низший. Это симбионт!”. – Взволнованно воскликнула Эрида, пронзив червя собственным восприятием. – “Неразумный, едва живой, но…”.

– “Но всё ещё симбионт. Вот и нашёлся ответ на животрепещущий вопрос”. – Перерождённый не спрашивал себя о том, что ему следует делать. Он уже это знал – оставалось лишь принять собственное решение. – “У нас есть один час. Плевать на то, скольких мы убьём – нам нужна информация. Анализируй то, что доступно только тебе. Я займусь строением их физических и духовных тел. Чем больше узнаем сейчас – тем проще будет потом”.

Сказать, что Элин был в ярости – значит не сказать ничего. Ранее он лишь предполагал, что культисты как‑то связаны с симбионтами, но теперь получил подтверждение, которое попросту выбило его из колеи. Огромная мощь, живые детекторы ментальных воздействий, сторонники среди людей…

Какие ещё карты эти твари прятали в рукавах? И, главное, хватит ли перерождённому козырей для того, чтобы покрыть их все?

В один момент сразу несколько сфер распались на половинки, а зал заполнил монотонный гул наспех сформированных техник‑диагностов и треск пробивающего дорожки в камне рунного круга…

* * *

Нойр вынырнул из океана собственных мыслей лишь тогда, когда вызванное особой техникой пламя уже перекинулось на первый этаж опустевшего дома. Они предали огню всё: и тела, и артефакты, – кроме одного, сейчас лежащего в руке перерождённого, – и полтора десятка выпотрошенных тушек червей‑симбионтов.

Всего за один час Элин узнал о врагах человечества больше, чем за десятки лет в темнице, и во многом этому поспособствовал тот факт, что черви являлись искусственно созданными, крайне примитивными созданиями. Однородная масса замещала плоть и кости, а кровеносные сосуды в точности повторяли строение крошечной системы каналов. Резерв, в свою очередь, дублировался рудиментарным сердцем, которое вообще ничего не делало, просто пропуская через себя псевдо‑кровь. Иными словами, тело как таковое для этого конкретного симбионта было не слишком важно, и он мог поддерживать в себе жизнь даже превратившись в фарш.

И эта информация была невероятно ценна сама по себе, ведь имелась немаленькая вероятность, что строение тел прочих симбионтов недалеко ушло от того, что имел этот несчастный червь.

Учитывали ли лорды вероятность того, что их живые инструменты попадут в руки к врагу? Скорее всего. Вот только какой человек заинтересуется неведомыми тварями, непонятно какую функцию выполняющими?

А ведь и сами сферы были во всех смыслах уникальными артефактами, на расшифровку схем которых без знания ментала могли уйти годы. Потому спрятанные внутри черви для большинства мастеров рун и после полноценного исследования остались бы просто червями.

Демоническими зверьми, изучение которых было попросту неоправданно.

Но ситуация даже с учётом удачной операции складывалась аховая. Симбионты начали действовать в стенах Китежа, пусть и руками культистов – проблема номер один. Они зачем‑то предоставили своим союзникам сенсоры, улавливающие только и только использование ментальных техник – проблема номер два. А их ненависть к истинным людям и, в частности, Марагосу, бывшему спутнику Эриды, истинному человеку и создателю Шлема – проблема номер три.

Не сложно было предположить, что огромная ментальная мощь – отличительная черта именно Короля‑Змея, в прошлом изрядно насолившего симбионтам. И, похоже, он им надоел настолько, что симбионты даже сейчас искали среди людей менталов.

“Паршиво…” – промелькнула мысль в голове анимуса, наблюдающего за тем, как охваченная огнём крыша обвалилась внутрь здания, едва не похоронив ринувшихся было внутрь патрульных. Они беспокоились зря: Элин сделал всё для того, чтобы из подвала сначала повалил дым, выкуривший из здания всех людей до единого, и только после этого пламя вгрызлось в несущие стены.

– Внутри никого живого…! – Натужно прокричал прибывший сенсор, рядом с которым замерли готовые броситься в огонь стражи. Повезло ли им оказаться неподалёку, или Китеж уже начал реагировать на предпринятые культистами шаги, – коих даже по памяти убитых было немало, – сказать было сложно. – Что с периметром?!

– Очерчен, господин страж! – Отчитался низкоранговый анимус, приложивший немало усилий для того, чтобы огонь не перекинулся на соседний дом, расположенный практически впритык.

На этом Элин посчитал свой долг выполненным: все следы превращены в пепел, и при том – без лишних жертв.

Лишь необходимость как можно скорее залечь на дно истязала перерождённого, в голову которого то и дело возвращалась одна мысль, влекущая за собой множество товарок.

Что, если культисты со временем только наберут силу? Что, если вырезать их под корень можно лишь сейчас, пока число их сторонников мало, а укрытия большей части группы известны?

Надёжнее всего было выждать и понаблюдать за ситуацией в городе, оценив риски и как следует обмозговав происходящее, но всё это – время, которого может не хватить. Из‑за этих внутренних противоречий он и взял с собой последнюю уцелевшую сферу, в меру своих сил её экранировав. Сейчас было то самое время, когда стоило действовать, но…

Да, всегда есть “но”.

Один раз Элин Нойр уже ошибся и погиб, пройдя через адские муки.

Оступиться и во второй раз…

– “Иногда лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и сожалеть об этом весь отпущенный тебе срок. Кажется, так ты мне сказал тридцать лет назад”. – Мягко начала змейка, улучив верный момент. Элин усмехнулся: в такие моменты он был искренне рад тому, что вне зависимости от мира у него есть та, на кого он мог положиться даже перед лицом смерти. – “Победа ли, поражение ли – всё это совокупность наших решений. А ещё ты говорил, что исход любого сражения решает инициатива, которую практически невозможно перехватить, прозябая в защите”.

По каналам перерождённого прокатилась волна обжигающе‑холодной анимы.

Не нужно было гадать, кто этому поспособствовал.

– “Спасибо, Эрида”. – Воспрявший духом, Элин оттолкнулся от земли – и взлетел на одну из крыш, мягко приземлившись на парапет. Перед глазами мелькали чужие воспоминания – именно так выглядел процесс просмотра того, что не было сохранено в долгосрочной памяти. – “Теперь я уверен в том, что мы должны сделать ещё один ход. Эти черви… они натолкнули меня на мысль, от которой я никак не могу отделаться, а для проверки нужен человек, которого будет не жалко”.