Определённо, глава клана Мурум, анимус на границе перехода к алмазному рангу, опасался сидящего перед ним подростка. Какое‑то животное чувство, какой‑то первобытный инстинкт требовал от Кацелиана принять все меры для обеспечения собственной безопасности, и он не стал им противиться.

– Вы, протектор Кацелиан, были правы в том, что геном сам по себе не может нести в себе знания и опыт. Зато он может открыть способности, с помощью которых удастся заполучить всё остальное. – О ментальных способностях в Китеже знали слишком мало для того, чтобы уверенно обнаружить ложь. Тем более анимус, достойно владеющий менталом действительно мог перенять знания жертвы, по пути превратив ту в пускающий слюни овощ. Вопрос был в возможности освоения этих знаний, но тут перерождённый собирался ссылаться на талант, – даже скептики не могли отрицать его существования, – и геном, под это заточенный. – Я обнаружил в себе эту силу довольно давно, но по‑настоящему раскрыл её потенциал лишь в начале лета. Тогда мне попалось сознание человека, замышляющего против Китежа недоброе. Это был один из культистов, подготавливающих почву для формирования в Теневом Китеже какой‑то своей организации. И – да, я ошибся, решив для начала самостоятельно со всем разобраться… и опробовать силу на тех, кого не жалко. Сначала я поймал и забрал всё полезное из разума одного анимуса, затем – второго, третьего…

Мужчины слушали полный откровенной лжи рассказ Элина со всем вниманием, на какое только были способны, и с каждым его словом они становились всё более и более мрачными. Перерождённый уже оставил им по маленькому посланию в их головах, так что в правдивости истории, – по крайней мере в той её части, что касалась техник разума, – они не сомневались. Изящная, сплетённая уже давным‑давно, а сейчас лишь вынутая из закромов и дополненная подходящими деталями паутина лжи была лишена серьёзных изъянов. Её невозможно было разорвать без привлечения подкованного в ментале анимуса, которого в Китеже, что понятно, не было.

А посылать за таким человеком в Агартху или Авалон никто бы точно не стал – слишком натянутыми были отношения между великими городами, чтобы привлекать их к решению столь щекотливых вопросов.

– … в конечном итоге я посчитал свои способности достаточными для того, чтобы избавиться от культа Тернового Венка раз и навсегда. В качестве страховки я выбрал привлечение к истреблению великих кланов, которым доставил тела высокопоставленных членов культа и все необходимые для работы сведения, собрать которые без моих способностей было бы непросто. – В ложь верят куда легче, если в ней заключена солидная часть правды. И Элин решил избрать такой частью свою причастность ко вскрытию культа – никто не будет предавать подобное огласке из опасения за репутацию стражей и кланов, но свои баллы доверия перерождённый в любом случае получит. А ещё своей охотой на культистов экс‑абсолют оправдал наличие в своей голове знаний, которых у подростка быть не могло по определению. – После этого поднялся шум, я ещё немного пробыл в городе, переваривая добытые в тот день сведения – и решил навестить один из схронов культа. Они работали не только с маной, но и с менталом, храня в Китеже значительное количество артефактов, способных обнаружить мои техники. Я уничтожил их все, намереваясь сохранить свою тайну, но…

Перерождённый развёл руками, как бы показывая, к чему это привело.

– … итог перед вами. Проигнорировать существование других менталов, которым что‑то нужно в нашем городе, я не смог. – Венчала рассказ щепотка самоотверженной готовности действовать во благо Китежа.

Идеальная маска подростка, на плечи которого опустилась не столько большая сила, сколько большая ответственность.

– Значит за стены ты отправлялся ради какого‑то схрона… – Кацелиан пару раз стукнул пальцем по столу, обвёл взглядом весь зал – и перехватил уверенный и тяжёлый взгляд Элина. – Ты там нашёл этот артефакт‑змею?

– Скорее инструкцию по его созданию. В этом подземном хранилище было много информации, усвоить которую без ментальных способностей невозможно. И змею я создал по обнаружившейся там схеме – это весьма полезный артефакт, позволяющий смотреть его глазами и слышать его ушами на внушительном расстоянии. – Элин выдержал небольшую паузу, после чего продолжил говорить. Пока всё шло точно так, как он и планировал, но всё могло измениться вмиг. Слишком ненадёжной была его задумка, но поступить иначе – значит ограничить себя в действиях, что, в конечном итоге, может привести к поражению. Экс‑абсолют не смог бы полноценно развиваться, попутно отбиваясь от вопросов окружающих его людей. – Но на вашем месте меня бы больше интересовало другое.

– Верно. – Слово взял Дорш, только что переваривший всё услышанное. – Что мы будем делать ввиду открывшихся обстоятельств…?

Хлопнули двери, и Элин впервые за этот день позволил себе немного расслабиться. Всё самое страшное осталось позади, и теперь анимус мог в спокойной обстановке обдумать всё по второму кругу.

Затянувшееся обсуждение продлилось четыре с половиной часа, на протяжении которых Дорш и Кацелиан обсуждали план дальнейших действий. Или, что будет вернее, пытались найти компромисс между неучастием Элина в делах стражей – и его полноценным вступлением в их ряды.

Протектор оказался крайне заинтересован в тех способностях юноши, что позволяли ему проникать в чужую память и доставать оттуда необходимое. Мораль? Законы? Самому перерождённому показалось, что глава клана Мурум продемонстрировал полное пренебрежение к этим двум понятиям, намереваясь использовать ментал в своих интересах.

Ну и в интересах Китежа, конечно же.

Что до Дорша, то тот, казалось, продолжал удерживать свою прежнюю позицию в вопросе становления Элина стражем, но… слабо. Он делал это откровенно вяло и неохотно, из‑за чего Кацелиану ничего не стоило завалить обеспокоенного отца аргументами и, в конечном итоге, добиться своего. Ведь перерождённый выполнил условие – раскрыл свои настоящие мотивы, а значит причин удерживать его от вступления в ряды защитников Китежа более не было.

Да и куда ещё можно пристроить сильного ментала, способного играючи, незаметно влезть в голову двух анимусов платинового ранга? Такие способности нельзя оставлять без внимания, а их владельца – без контроля.

В то же время управление стражей для обеспечения вышеперечисленного подходило как нельзя лучше.

– “Всё обошлось, Элин. А сейчас тебе нужно отдохнуть”. – Но направляться в спальню перерождённый не спешил. Вместо этого он вошёл в гостиную, где и оккупировал массивный диван. – “Алексия, да?”.

Ведущая в комнату дверь захлопнулась, а секундой позже оказалась запечатана не самой мощной, но вполне подходящей под эту ситуацию техникой.

– “Второго такого разговора я не переживу. Мне и мамы хватило”. – Элин всерьёз опасался того, что Лекси, в этой линии та, с кем он просто заключил договор, точно так же, как и Иннес примется разводить сырость, едва его увидит. А женские слёзы перерождённый не любил, из‑за чего и решил закрыться в комнате, куда нога спутницы, судя по нетронутой пыли на полу и мебели, не ступала уже несколько недель. – “Пока всё идёт вполне неплохо, но меня напрягает то, с какой лёгкостью Кацелиан проигнорировал угрозу в моём лице”.

– “Если он видит в тебе лояльного к Китежу подростка, то в этом нет ничего удивительного. Ты сам рассказывал мне о том, что люди зачастую не торопятся избавляться от дикого зверя, для начала пытаясь его приручить. Но работать на Китеж в качестве ментала… Тебя действительно это устраивает, Элин?”.

– “Пока меня будут беспокоить лишь в особо сложных и важных случаях – вполне. А Кацелиан, что бы о Мурум ни говорили, своё слово всегда держит. Куда большее беспокойство у меня вызывают главы других великих кланов… и протектор Бельфи, которым уже завтра станет известна моя тайна”. – Элин ошибся лишь в одном. Посчитал, что Кацелиану не придётся привлекать к делу своих коллег‑протекторов, рассказывая им о появлении в Китеже “своего” ментала. – “В какой‑то мере я могу доверять Сораке Игнис – в том мире мы сотрудничали вполне себе плодотворно. Но Сонитус…”.