- Уже, что ли? - пробормотал тот. - Черт, светло.

- Именно, - усмехнулся Лионель. - Я готов покрывать вас исключительно во мраке ночи. Поднимайтесь и проваливайте.

- Момент, - Жанно проснулся окончательно. - Глянь-ка вот сюда, - и попытался вытащить из-под простыни какую-то часть своей дамы.

- Что это ты, соблазняешь меня прелестями госпожи Лики? Как тот глупец, который лишился возлюбленной подобным образом? - отчего бы не посмеяться над влюблённым другом?

- Ещё чего, - проворчал тот. - У меня совершенно другой интерес. Лика, роза сердца моего, покажи свою правую руку, пожалуйста.

Из-под простыни высунулся нос, затем открылись зелёные кошачьи глаза.

- Доброе утро, ваше преосвященство, - пробормотала она.

И вытащила наружу руку, как было велено.

На руке имелось дивное - два как будто нарисованных браслета, один выше локтя, второй на запястье. Лионель даже коснулся того, что повыше - черного.

- Что это, госпожа Лика?

- Видишь? - Жанно уже успел надеть сорочку. - Она говорит - просто так, для красоты. А чего для красоты, если можно для дела? Ты вот не знаешь ли кого-нибудь, кто бы наполнил каналы, они ж там очень приличные?

Каналы приличные, это точно, можно бы под что-нибудь защитное приспособить, верно. Правда, странно - одна рука. Ох, нет, не одна рука, ещё нога - судя по тому, что торчит наружу. Лионель даже позволил себе коснуться щиколотки - легко, пальцем, правда, палец был холодным, и нога тут же спряталась обратно под простыню. Но каналы были и там.

Интересно, но второй рисунок, который на запястье, показался Лионелю ещё интереснее. Он бесцеремонно взял руку девы и пригляделся. Да, что-то странное. Рисунок, но как будто неполный. Ажурный браслет, у которого видны каждые два звена из трёх, золотистого цвета. Догадка нуждалась в подтверждении.

- Жанно, покажи-ка свои руки, - попросил Лионель.

- Чего ты там не видел? - спросил тот, но руки показал.

Точно, такие же браслеты на обоих запястьях, но как будто не полные.

- Вы каким образом вот эту красоту заполучили? - поинтересовался Лионель.

- Ты о чём? - не понял Жанно.

- Так вот же, - кивнул Лионель.

Тот присмотрелся... света было уже достаточно.

- Чёрт побери, что это? - и смотрит на свои руки, потом на Лионеля, потом на свою Лику и её руки.

- Что это за хрень? - изумлённо вопросила хриплым голосом прекрасная госпожа Анжелика.

Она тоже глядела то на свои руки, то на Лионеля.

- Ты совсем не понимаешь? - усмехнулся Лионель. - Это, друг мой, что-то вроде брачных браслетов, какими они бывают у верящих в Великое Солнце. Только как будто обряд начался, но не был завершён, видишь - рисунок прерывистый, в нём недостаёт некоторых частей. Я вот не понимаю, как вы этого добились.

- Чего? - госпожа Анжелика тоже натянула на себя сорочку, и даже что-то под сорочку, слезла на пол и прямо босыми ногами пошла к окну.

Там она пыталась разглядеть это странное явление.

- Вы определённо что-то для этого сделали. Я сомневаюсь, что вы оба сознательно решили обратиться в веру далёких южных земель, но солнце-то светит везде, и какие-то вещи могут работать просто поэтому, вне зависимости от веры, - размышлял Лионель.

- Да мы разве что пообещались друг другу, и всё, - пожал плечами Жанно.

- А можно узнать, как именно вы это сделали? - это не праздное любопытство, это исследовательский интерес.

- Да как - обычно, - Жанно упорно не видел ничего особенного в том, что они там вытворили.

- Как-то очень красиво, я сейчас точно вспомню, мне понравилось, - Анжелика тем временем совершенно бесцеремонно надевала чулки. - Под солнцем, под дубом, на земле, возле речки. Так и было, если что. И солнце как раз взошло.

- На рассвете, что ли? Умники нашлись, - вздохнул Лионель. - Клялись любить вечно?

- Нет, какая там вечная любовь, все проще. Беру тебя себе, а кто встрянет - огребёт, -Анжелика уже и юбку надела, и лиф шнуровала спереди без посторонней помощи.

Точно, кто встрянет - огребёт.

- Догадались же, - рассмеялся Лионель. - Теперь вы всё равно что повенчаны под лучами Великого Солнца - а ты, Жанно, дурак, что не вспомнил, мы же были на свадьбе Маттео Велассио, всё это видели и слышали, и руки он нам показывал, любопытно же было. Только для завершения обряда вам не хватило обученного служителя, который бы специальными словами и действиями это запечатал, тогда бы браслеты были полными. И никто из вас не смог вы взять другого супруга - пока оба живы.

- Так может мы уже, того, и венчаться не надо? - дева ухватила суть вопроса.

Она очень забавно пыталась пригладить свои торчащие в разные стороны короткие волнистые пряди.

- Надо, госпожа Анжелика. Потому что это не перед богом, и даже не перед людьми, а перед, можно сказать, тем, что составляет незыблемую суть этого мира - как верят наши южные соседи.

- Типа, мироздание, да? Вселенная? Космос? - продолжала пытать дева.

- Да, как-то так. Только обряд не завершён, и я не знаю, чем это вам грозит.

- Но можно сказать, что я уже занята, да? Попала в хорошие руки, не беспризорная, пристраивать не надо?

- Можете попробовать. Правда, кто-нибудь может вам не поверить, далеко не все готовы терпимо относиться к убеждениям иноверцев. И поэтому вопрос перед богом и людьми остаётся открытым.

- Блин, - вздохнула Анжелика. - А я-то раскатала губу, что уже всё. Сегодня-то почему эта хрень вылезла? Вчера вечером ещё не было, факт.

- Потому, наверное, что от той клятвы под дубом до сегодняшней ночи мы толком друг до друга и не дотрагивались, - улыбнулся Жанно, тоже уже одетый, и поцеловал её в кончик носа.

- А целоваться, выходит, не считается?

- Выходит, не считается, - Лионель оглядел комнату - не осталось ли чего, а то придут слуги убираться - и только не хватало найти под его кроватью какую-нибудь часть дамского гардероба, болтовню потом не остановить. - Могу лишь посоветовать найти когда-нибудь соответствующего священнослужителя и изложить вопрос ему. Но я так понимаю, вы собирались путешествовать? Вот и займётесь. А теперь проваливайте, что ли. Жанно, тебе, кажется, скоро принимать стражу. А вам, госпожа Лика, не мешало бы представиться её величеству - так, на всякий случай. Наша королева добра и милосердна, её может тронуть история парочки влюблённых друг в друга... диких котов. Чтобы не сказать - капитанов наёмников.

Дикие коты посмотрели друг на друга, на него, рассмеялись оба и убежали.

Лика проснулась посреди дня, и проснулась от боли. От нормальной, обычной, но от того не менее мерзостной боли в животе. Эх, как они вчера круто успели-то с Жанно, и слава Лионелю, что помог. Хороший человек Лионель.

Но сейчас нужно было сползать с кровати, идти в ванную, благо, она тут хоть какая-то есть, мыться, добывать пропаренные тряпки - где-то был запас в рюкзаке... а лучше всего позвать Жакетту. Она поможет, она знает, что делать. Эх, как она забыла-то вообще, но конечно, немудрено забыть, с такой-то жизнью, как у неё в последние дни!

Её женский цикл был железобетонным, и вообще три дня - это вам не десять, как у некоторых подружек, но в первый день Лика была непригодна ни к чему. Она могла только поглощать тоннами обезболивающие препараты и лежать в обнимку с грелкой, а потом - отрабатывать пропуски, потому что кто даст по такому делу справку, что ты ни к чему не годен? Правильно, никто. Но это было дома, а здесь оказалось проще. Её справкой работала Жакетта, она строгим голосом говорила, что госпоже Анжелике нездоровится, и - о чудо! - её не трогали. Не заставляли подниматься с постели, одеваться, куда-то тащиться и что-то делать. Даже есть не заставляли, потому что Жакетта в первый раз глянула - и поверила, что Лика в таком состоянии ни кусочка не съест.

Второй и третий день уже происходили проще, но для этого сначала нужно было пережить первый. Лика позвала Жакетту зеркалом - ну как позвала, сил хватило только на собственно вызов, и Жакетта прибежала. Оглядела её, всё поняла, первым делом сняла боль, затем начала действовать - рубаху и трусы в стирку, простыни туда же, найти новые, нагреть воды в ванной и что там ещё нужно. Лика была Жакетте за всё это нехренически благодарна. И через некоторое время она уже смогла уснуть - на чистой постели с приглушённой болью.