Дальше снова пели по очереди, и Лика решила, раз хорошо зашло - то надо продолжать, и пела про город, которому две тысячи лет. И опять её хвалили - Орельен и Лионель, Принц молчал, только смотрел на неё неотрывно, а Пират даже и не смотрел, он больше интересовался целостностью своей гитары, да что она, инструмента в руках не держала и не понимает, как с ним надо?

- Жанно, драный кот, ты же знаешь, что я хочу услышать? - спросил Лионель, когда гитара в очередной раз вернулась к Пирату.

- Значит, услышишь, - пожал тот плечами.

Подстроил гитару - и заиграл.

Такого красивого проигрыша Лика не слышала уже очень давно, а может - и никогда. Песня была из тех, что цепляют с первого аккорда, и не отпускают до последней ноты. И не про очередной поход и победу, а как бы это... про жизнь. О том, как в офигеть знатной семье родился мальчик, и был он во всём первым - и в драке, и в проказах, и в учёбе, и в магии, и потом девушки его любили, а он полюбил дочь врага своей семьи. О, Ромео и Джульетта, что ли, и все умрут, успела огорчиться Лика, но оказалось, что ни фига, и вообще это только начало истории. Потому что герой тайно женился на своей любимой, они сбежали, отец лишил его наследства и запретил возвращаться домой, и ему пришлось учиться жить самому. Он и научился - стал моряком, потом торговцем, потом пиратом, потом властелином моря и всех его островов, да таким, что враги трепетали от одного его имени, и ещё великим путешественником - потому что побывал на таких землях, о которых раньше и не знали. Лика думала, что всё закончится либо на смерти героя, либо на том, что это было давно и всё такое, но оказалось - ничего подобного, он, мол, на страже, и в море спокойно.

Лика моментом запомнила мелодию, тем более - она повторялась, и она сама не заметила, как начала подпевать - без слов, тихонечко, а потом ещё и со словами - где повторялись строчки. И припев - о том, что солнце каждое утро восходит над морем и туда же сходит вечером. И совсем страх потеряла - принялась плести какие-то подголоски, в терцию, в сексту, в октаву, как умела, а плелось легко. Пират вёл мелодию железобетонно, и можно было поизвращаться. Эх, убьёт он её, как допоёт, ну да и ладно, всё одно пропадать, зато красиво.

Последняя нота растаяла в воздухе, и Лика зажмурилась. Что сейчас будет...

- Благодарю, - услышала она голос Лионеля. - И тебя, и госпожу Анжелику. Анжелика, это было неожиданно. Вы знаете песню? Откуда?

- Нет, - замотала она головой. - Первый раз услышала. Она очень красивая. Простите, господин Жан-Филипп, - ей было страшно, но она всё равно осмелилась на него взглянуть.

- За что вас простить? - тот поднял от гитары смеющиеся жёлтые глаза.

- Ну. не всем нравится, когда подпевают. Но вы очень хорошо и играете, и поёте.

- И поскольку вы меня с трудом терпите, то льстить мне у вас причин нет, - усмехнулся он. - Отвечу любезностью - вы удивили меня, как мало кто в моей жизни. Пойте, когда вам хочется, и что хочется, я с удовольствием вам подыграю. Орельен, налей даме вина, у неё горло пересохло.

- Непременно, - улыбнулся тот. - Анжелика, ты снова поразила всех.

- Так вышло. Только я не поняла, что с ним случилось-то в конце? Ну, такие истории - они обычно про жил и умер, а тут жил-жил, был крутой, да и всё.

- Почему же умер? Жив и здравствует, насколько мне известно, - усмехнулся Пират. -Разве что Лионель знает что-то иное.

- Знаю, что там всё хорошо, и с военными походами на Юге делать нечего.

- Почему это? - встрепенулся молчавший до того Принц.

- Потому что ты можешь себе вообразить союз между Фаро и Кайной? Военный и магический?

- Честно - нет, не могу.

- Вот, и я не мог, но сведения были из таких рук, что невольно поверишь и не станешь сомневаться.

- Чтобы герцоги Фаро договорились с Советом Четырёх Кайны? Не представляю, - качал головой Принц. - Ладно, расскажешь завтра. Анжелика, раз уж вы так себя показали, извольте взять инструмент и петь. У вас это замечательно выходит.

Ох ты ж, расстарался на комплимент. Ну, так ему и надо, значит.

Песня была несерьёзной, но подходила к ситуации - о волшебнике, который создал себе идеальную жену, она на него не ругалась, ничего от него не хотела, только слушала внимательно да в глаза заглядывала иногда, да и то недолго, потому что он очень скоро соскучился и повесился с тоски. А потом, чтобы смягчить впечатление, потому как Принц нахохлился и смотрел обиженно - о крылатом змее, который воровал девушек.

Ей подливали вина, Туанетта шипела, что даме негоже столько пить, и вообще пора уже уйти и оставить мужчин одних, Лика возражала - вот ещё, тут в кои веки интересно, и никто не прогоняет, чего это она куда-то пойдёт? Туанетта ушла, Жакетка осталась, села рядом на пол, и Орельен - с другой стороны.

Кажется, она пела и про дождь, который льёт да льёт, и ещё про что-то там... Эх, жаль, что она не знает их песен, ни одной. А то пели бы хором, а так она только подпевать и может. Кажется, она охрипла. Кажется, она уснула.

Ночь получилась кошмарной. Лика толком, кажется, и не спала - голова кружилась так, что стоило закрыть глаза - и она начинала проваливаться в бездонную пропасть. Открывала их в страхе, зажмуривалась опять - и всё начиналось сначала.

Ну так-то да, пить надо было меньше. Но как хорошо пошло-то! И вообще, только же вино пили, не мешали ни с пивом, ни с водкой, ни с, прости господи, самогоном. А вино у них тут суперское просто, пьёшь, как сок, вообще не замечая спецэффектов, только тебя несёт и тебе круто, ты играешь и поёшь, как в последний раз, а потом херакс - и вырубилась.

Лика не поняла, кто притащил её в спальню. И помог раздеться. Кто-то добрый, очевидно. Наверное, Жакетка, кому она ещё нужна?

Вообще допиться до полного беспамятства ей не удалось ни разу в жизни, всегда жёсткая алкогольная интоксикация срубала ещё на подлёте. Так и сейчас - если она чего и не помнила, то совсем чуть-чуть. Кто привёл домой и кто раздел.

Тошнота стала невыносимой, Лика попыталась сползти с кровати. Где-то был таз.

- Госпожа Анжелика, - уфф, Жакетка тут.

- Жакеточка, милая, таз где? Плохо мне, помираю.

Жакетка, добрая душа, засветила огонёк, притащила таз, потом ещё воды.

- Так, госпожа Анжелика. Ложитесь спокойно, будем лечиться. Мне господин граф показывал, что делать в таких случаях, я пробовала один раз, но уже давно. Мне кажется, хуже не будет.

Лике было абсолютно всё равно - что станет делать Жакетка, и что с ней, с Ликой, будет потом.

Жакетка ходила по комнате, что-то брала и куда-то ставила, потом зажигала свечку -обострённые ощущения позволили Лике услышать треск пламени. Дальше Жакетта трогала её голову кончиками пальцев - сухими и тёплыми, потом вдруг - кусочком льда,

Лика чуть из постели не выпрыгнула от неожиданности, да слабость не позволила, а Жакетта водила вокруг свечкой.

Лика постепенно переставала ощущать и свечной треск, и дыхание Жакетты, и вообще что бы то ни было. Но к счастью, пришёл сон, и - без сновидений.

Утро настало по расписанию - со стуком Туанетты и словами «Открывайте немедленно, или я прикажу сломать дверь».

- Зачем дверь-то, - пробормотала Жакетка, спускаясь с кровати. - Дверь-то за что? Дверь вчера не пила... Это она уже второй раз стучится, в первый я не открыла. Доброе утро, госпожа Антуанетта.

- Доброе утро, - услышала Лика холодный голос. - Анжелика, вы в порядке?

- Неа, - честно сказала Лика.

Открывать глаза было страшновато. Но пришлось. Реальность наличествовала, и это была знакомая реальность замка Лимей, что само по себе в плюс.

Не тошнило. Это тоже плюс. Она попробовала сесть на постели - получилось. Слабость жуткая, голову ведёт.

- Анжелика, вас ждут в гостиной на завтрак.

- Исключено, - пошевелила головой Анжелика. - Не прокатит. Я того, ни кусочка внутри не удержу.