Сегодня господин Перро рассказывал о войнах с неверными на Срединном море, и добавил, что девицам надлежит расспросить его преосвященство де Вьевилля - пусть расскажет о личном опыте, он ведь участвовал в битве при Лаганасе, как и граф Саваж. Девицы Вьевилль оживились при упоминании графа Саважа - уже, наверное, представляли себе, как поймают его и унесут в норку на растерзание. Впрочем, так Саважу и надо. На родовитых просватанных девиц он и не посмотрит, для его целей они не годятся, а просто так сбежать от них будет невежливо. Вот и пусть выкручивается.

Анжелика и Жакетта слушают и что-то даже отслеживают по карте. Антуанетта с картами не дружила, считала их какой-то отдельной высшей премудростью, и никак не могла уложить в голове, как это - люди смотрят на местность вокруг и потом на плоский рисунок и сопоставляют одно с другим. Ладно Анжелика, она чему-то училась у себя дома, и много училась, судя по тому, сколько всякой всячины знает. А Жакетта-то куда? Зачем ей все эти книжные учёности? Но Анжелика стояла каменной стеной: хочет, значит, пусть ходит вместе со мной, и точка. Мало ли, где пригодится. Ну хорошо, не спорить же с невоспитанной девицей? Пусть ходит.

На занятия магией - там хоть понятно, для чего Жакетта нужна. Помогать справляться с вдруг прорезавшейся силой, которая рвалась из Анжелики наружу и которую нужно усмирить и упорядочить. Правда, сама Анжелика называла это иначе - научиться с этим жить. Назад ведь не отмотаешь? Значит, будем жить так. И училась. Судя по тому, какой Анжелика возвращалась с занятий - легко ей не было. То мокрая насквозь, то чумазая, как деревенский мальчишка, то закопченная, как какой-нибудь угольщик. И нередко - без сил. Сколько правды в сплетнях о том, что маги восстанавливают силы через плотскую любовь, Антуанетта не знала. Но Анжелика общества своего жениха, как и общества кого-нибудь другого по такому поводу не искала. Значит, так справляется.

Ещё добавились каждодневные прогулки верхом. Неспешно ехать по парку, а то и по окрестному лесу было для Антуанетты большой радостью - в прошлой жизни ей такого не полагалось. Дядя, чтоб гореть ему в аду, не считал нужным дать племяннице коня для прогулок - а вдруг сбежит? Его высочество в сравнении с дядей был человеком намного более достойным - и с лёгкой руки Анжелики Антуанетте дозволили выезжать на кобыле невероятной, утончённой красоты, Антуанетта и не подозревала, что такие вообще бывают. Но оказалось - не только бывают, а ещё и позволяют оседлать себя и несут тебя по прекрасным здешним землям.

Земли здесь прекрасны, иначе не скажешь. Антуанетта видела, сколько труда вложено и в парк, и в розарий, и в тисовый лабиринт, и в устройство деревень по соседству. Его высочество был, несмотря на молодость, отличным хозяином, она не могла сказать такого ни о собственном отце, который не смог обеспечить единственную дочь ничем, ни об отнявшем отцовский замок дяде, ни о втором дяде, от которого, хотелось верить, избавилась навсегда. И от семьи его - тоже.

Думать о плохом - нечего. Нужно о хорошем. О весёлом. О том, как уморительна Анжелика на спине своего кошмарного коня - на дамское седло она и не замахивалась. «Вы представляете себе Рыжика под дамским седлом? Вот и он тоже не представляет!». Впрочем, она заказала в мастерской юбку невероятной ширины и сзади длиннее, чем спереди - чтобы маскировать той юбкой недостаток умения. И чтобы красиво разложить её по широкой спине огромного жеребца.

Хватило же ума затребовать себе боевого коня! Уж наверное, там были кони, более подходящие для невесты его высочества! Но Анжелика была довольна, и неужели она теперь будет каждое утро ещё до завтрака ходить на конюшню с яблоками, морковками и чем-то ещё - кормить коня и обниматься с ним. Так и сказала - я пошла с Рыжиком обниматься. А то, мол, с кем тут ещё обниматься-то? Жених не умеет, с остальными нельзя. И вернулась - пахнущая конским потом и в лошадиной шерсти, надо же было найти себе животное, которое так кошмарно линяет, приличные кони этого не делают! И пошла в библиотеку, где с увлечением спорила с господином Перро по всякому поводу, начитавшись накануне вечером очередных книг из здешнего собрания и не будучи согласной с ним ни по одному пункту, касалось дело политики ли, истории или вовсе семейных отношений.

А на вечер назначили танцы.

Учителя танцев доставила из своего замка её высочество Катрин - дома он занимался с юными девами, а раз девы гостят в замке кузена, то и господин Ожье вместе с ними переместился в тот же замок. Зимой он побывал на парочке придворных балов и хорошо представлял себе, что сейчас танцуют в столице. Значит, должен объяснить всё госпоже Анжелике наилучшим образом.

Антуанетта танцевать умела и любила. В родительском замке нередко гостили отцовские приятели, и для них устраивались праздники. Ей же лет с пятнадцати разрешали сидеть за общим столом и танцевать с гостями - когда отец подумал, что она уже взрослая. И её хвалили - за точность исполнения и за придуманные хитроумные вариации.

В замке дяди Гастона Антуанетта ни разу не выходила танцевать. Говорила, что не умеет.

Анжелика же, как полоумная, вцепилась в Жакетту и сказала, что без неё не пойдёт. Вот не пойдёт, и всё. А чтобы Жакетта никого не смущала - давайте оденем её в красивое платье.

Антуанетта подумала, её удар хватит прямо на месте. Только ещё не хватало! А дурная, вот уж точно подмечено, девка встала напротив неё и поинтересовалась:

- Госпожа Антуанетта, вы можете привести хоть один разумный довод в пользу вашего мнения?

- Что значит - разумный довод? - не поняла Антуанетта.

- Это значит - не от балды, не с потолка и не «так принято». Жакетта - воспитанная молодая особа, уж всяко воспитаннее меня (вот точно - подумала Антуанетта). Что с нами всеми станет, если она сопроводит меня на урок танцев? Я отродясь никакими танцами не занималась, ничего не знаю и не умею. Я, можно сказать, боюсь, сестрички Принца-то всё умеют, они родились и выросли, где надо, их всему этому учили. И не хочу бояться в одиночку. Жакетта, пойдём бояться вместе?

- Пойдёмте, госпожа Анжелика, - обречённо вздохнула Жакетта.

Эта ненормальная обрядила девчонку в одно из тех платьев, что ещё не успели перешить от прежней Анжелики. Потом спросила:

- Что-то я туплю, вообще что надевать-то на себя? Магией заниматься - что попроще, с Рыжиком кататься - длинную широкую юбку, а тут? У нас дома на тренировки надевают тоже что попроще, чтобы ноги было видно и ничего не мешалось.

- Любите вы ноги показывать, - не удержалась от колкости Антуанетта. - не пойму только, зачем вам это надо.

- Да что вам дались-то мои ноги, - не осталась в долгу Анжелика, - ноги как ноги, у вас точно такие же, и у Жакетты, и у девчонок, и у принцессы, их матушки, прости господи, тоже. Не хотите ли вы сказать, что ног в жизни не видели? Даже не голые ведь, а в чулках.

- И в чулках нехорошо, - не сдавалась Антуанетта. - Мужчины могут подумать, что вы приглашаете. Это неправильно.

- Это кто здесь такой придурок, если не секрет?

Антуанетта задумалась, что сказать дальше. В замке дяди, пропасть ему пропадом, она бы, не задумываясь, сказала, что все. Любой. Начиная от самого дяди (приходилось видеть, как тащил служанок к себе в кабинет), и заканчивая его сыновьями. Старший, Ив, всегда так смотрел, что его хотелось убить. Младший, Готье, ещё и язык распускал. А средний, Кретьен, просто ломился ночью в комнату и не слушал ни криков, ни проклятий. После одного такого раза Антуанетта стала задвигать на ночь дверь большим сундуком. Ну а про дядиных гостей и говорить не приходится. Но здесь... разум говорил Антуанетте, что все мужчины одинаковы, а ощущение спокойствия, не как в родительском доме, конечно, но возникавшее - подсказывало, что не все.

- Слушай, Туанетта, - Анжелика переходила на «ты», когда была очень слаба или очень серьёзна. - Если кто тут к тебе нехорошо подкатывал, так ты скажи, я рога-то пообломаю. Не веришь? Вспомни графа Саважа, красавчика, вот в этой самой комнате в вечер моего первого выхода в люди. И потом ещё кузена Ги - неделю назад. Справлюсь.