— Так может быть и не стоит туда лезть? — сказала Женя, — если они все там, то может быть поискать другой путь, по поверхности? А то мы рискуем забраться в самую гущу!

— Да, звучит разумно, — сказала Лиана, — только вот наша цель находится где-то внизу, под землёй. Именно поэтому планета до неё не может добраться. И именно поэтому понадобились именно мы, чтобы проникнуть внутрь и разобраться с проблемой. Так что, хотим мы того или нет, но наш путь лежит вниз!

— Я, честно говоря, так и не поняла, с чем мы должны разобраться, — сказала Женя.

— Не волнуйся, мимо не пройдём. Увидим, сразу узнаем! — сказал Руди.

— А если не узнаем? — спросила Женя.

— Ну тогда нам подскажут. Но обычно главную цель всегда легко опознать. Вокруг неё много суеты и внимания, — сказал Руди.

Спас задумчиво на него посмотрел, но говорить ничего не стал. Он и сам ещё толком не разобрался что к чему.

Разлом оказался совсем рядом. Его было легко не заметить в этом тумане, который становился всё гуще и гуще. Ну, по крайней мере, никто не увидит куда они залезли, если даже знают что они где-то тут.

В пролом можно было спуститься по осыпающемуся пологому склону. Особенно тяжело это далось паукам, но они справились.

Спустившись, они оказались в пещере, верхний свод которой просто треснул и обрушился. Это обрушение полностью блокировало путь в одну сторону, и можно было двигаться только в противоположном направлении. Резвая сказала, что вскоре этот коридор начнёт ветвиться. Так и произошло.

В этих пещерах было светло от того, что на сводах рос уже хорошо знакомый большинству грибок. В его сумрачном свете можно было неплохо различать окружающую обстановку, если дать глазам немного привыкнуть.

И как только они присмотрелись, то увидели подтверждение словам Резвой. Эти пещеры были очень обжитыми. Во-первых, середина коридора была практически отполирована множеством ног. А во-вторых, возле боковых стен валялось много мусора появившегося там вследствие жизнедеятельности человека. От безобидных упаковок от еды, до вполне себе явных куч дерьма. Причём второго было значительно больше чем обычного мусора, Этот коридор помимо прочего служил ещё и туалетом.

— Бурная, похоже, у них тут жизнь, раз приходится гадить прямо на ходу, — сказал Игорь.

— Возможно, ты попал в точку, — согласился с ним Руди, — возможно, что всё именно так и обстоит. Постоянные атаки заставляют плевать на второстепенные вещи. Тут бы живым остаться как можно дольше, а не то чтобы отхожее место искать.

— Но дисциплина-то, какая-никакая, должна быть! — с осуждением сказал Ваня.

— Рано делать выводы, — сказала Лиана, — может быть с дисциплиной у них всё в порядке, а просто мы оказались в таком месте, которое именно для этого и предназначено. Поживём увидим.

Вскоре они увидели, что с дисциплиной тут и в самом деле не очень хорошо. Точнее был явный перекос в сторону боевой дисциплины, где всё работало как часы, и совершенно всем было плевать на бытовую дисциплину. Возможно, отчасти этому способствовало то, что долго тут ни кто не задерживался и о таких простых вещах как туалет, вообще не думали. Ходили там, где приспичило. И здесь это было нормой!

Они выбрались на небольшую естественную галерею в гигантской пещере и смогли сверху понаблюдать за местными обитателями и их жизнью. Если судить по этому месту, то казалось, что гора просто кишела внутри людьми. И все эти люди были солдатами, которые постоянно сражались. Одни колоннами уходили по широким коридорам пещер вместе с техникой куда-то, но тут же на их место приходили другие, которые только вернулись снаружи и смотреть на них было больно. Большинство было ранено. Специальные команды медиков бегали между ними, стараясь оказать помощь, но делали это на скорую руку, наспех. Выживет, так выживет. Нет, так нет! Хотя, особо тяжёлых раненых тут видно не было, их сюда, похоже, даже не тащили.

Везде возвышались горы мусора, дерьма и окровавленных тряпок. Если их отсюда когда и вывозили, то не часто. А сейчас у местных вояк вообще, похоже, была горячая пора.

Но если присмотреться, то во всём этом кажущемся хаосе была чёткая система. Это было что-то вроде опорного пункта, где тасовались и перераспределялись резервы. Где уставших бойцов меняли на условно отдохнувших, хотя те себя таковыми вряд ли считали, судя по их заморенному виду. И жили военные тоже не здесь. Это был перевалочный пункт, точка сборки.

— Я же правильно понимаю, что мы не будем лезть напролом, да? — спросил Руди.

— Естественно! — даже удивилась его вопросу Лиана, — мы же не самоубийством покончить сюда пришли.

— Просто уточнил! — вскинул руку перед собой Руди и тут же засмотрелся на неё, слегка вращая кисть туда и обратно, — нет, ну какая же всё-таки красота! Лучше чем были, и я совершенно не шучу.

— Никогда не соглашусь, что искусственное может быть лучше родного, — сказал Ваня.

— Я бы тоже никогда не согласилась, — сказала Женя, — если бы не была обладательницей точно такого же чуда техники. Они воспринимаются как родные, только ещё и усовершенствованные.

— В чём они усовершенствованные? — прищурился Ваня.

— Например в том, что они не такие хрупкие, как родные конечности, — ничуть не смутилась Женя, — я чувствую в них гораздо большую надёжность… и силу, чего уж там. Они гораздо сильнее родных ног.

— Или рук, — поддакнул Руди, — сильнее и быстрее! Они быстрее реагируют на сигналы мозга. А они получают именно их, как и родные руки и ноги. А уж в чём-чём, а в скоростях я кое-что понимаю. И то, что для обычного человека будет одинаково, для меня будет две большие разницы. И вот что я тебе скажу, эти руки очень быстрые! Очень!

— Ну, как скажете, — пожал плечами Ваня, — но мне свои как-то дороже.

— Никто не менял свои конечности на искусственные, если ты забыл, — сказала Женя, — мы утратили свои, в этом всё дело. Если бы они были, мы бы, конечно, вряд ли променяли их на искусственные, даже зная об их преимуществах.

— Ну, не знаю, не знаю, — задумчиво сказал Руди, — я вот об этом как раз серьёзно подумываю!

— Ноги себе хочешь тоже поставить искусственные? — поразился Ваня.

— Почему ноги? Всё тело! — серьёзно сказал Руди, и вдруг рассмеялся и пихнул Ваню кулаком в плечо, — да шучу я, шучу! Я же не сумасшедший! Киборгом становиться пока не собираюсь. Это ведь уже давно возможно во внешнем мире, но никто не торопится это делать, знаешь почему?

— Почему? — серьёзно спросил Ваня.

— Потому что во все времена всё натуральное ценится больше чем искусственное! Вот такой простой ответ, — сказал Руди.

— Я иногда вообще не понимаю, серьезно ты говоришь или шутишь, — покачало головой Ваня.

— Вань, ты пойми главное, — вздохнул Руди, — даже когда я шучу, к моим слова нужно относиться максимально серьёзно.

— Да ну тебя! — махнул рукой Ваня.

— Зря отмахиваешься! — сказал Руди, — так оно и есть. Подумай об этом.

Они говорили совершенно спокойно, не боясь что их услышат. На то было две причины. Во-первых, они были очень высоко от копошащихся внизу солдат, а во-вторых, внизу стоял дикий шум, так что даже если захотеть до кого-нибудь там докричаться, это вряд ли получится.

— Вообще-то, паучки очень полезные ребята, — сказала появляясь на галерее Резвая, — я даже не ожидала что настолько!

— Ты что здесь делаешь? — удивилась Лиана, — тебя же оставили на посту, следить за входом.

— Поэтому я и здесь, — равнодушно пожала плечами Резвая, — нас обнаружили. Видимо у них тут по коридорам ходят-таки патрули. Один на нас и наткнулся.

— И что? — теряя терпение от такого неспешного повествования, спросила Лиана.

— Пауки учуяли их первыми и атаковали. Говорю же, очень полезные ребята. Пятерых покромсали за считанные секунды. Покромсали и сожрали! Но и у пауков есть один минус, — грустно закончила Резвая.

— То, что они едят людей? — спросил Спас.

— Да это ладно… этих пусть едят, — махнула рукой Резвая, — проблема в другом. Они очень большие и их тут никуда не спрячешь. Если мы ещё можем как-то затаиться и куда-то просочиться, то они очень заметны. Если их кто видит, сразу понимает, что внутрь проник тот, кто здесь быть не должен. Следовательно, нужно объявлять тревогу!