— Ты пока что говоришь только о себе, — напомнила ему Лиана.

— Да, я начал издалека, и сейчас подходу к главному, — сказал Руди, — все, что мы делаем, откладывает на нас отпечаток. Я делал очень много плохого, и я чувствую себя внутри тёмным человеком. Но это мне даёт возможность лучше, чем другим, различать свет. И увидев Машу, я этот свет увидел. Это трудно объяснить, но между нами сразу возникло доверие. Со мной такого никогда раньше не было. Да, мы живые люди, можем и поругаться, и разногласия бывают, как например те, что ты чудесным образом разрешила…

— Не подлизывайся, — оборвала его Лиана, — продолжай.

— Ну, так вот. Я начал новую жизнь. Оглядываться мне некуда. Центр моей жизни, это Маша. Вся ваша банда, это её семья, с которой я хочу наладить отношения, и мне кажется, что пока что получается. Ну а ты, глава этого клана, и твоё одобрение для меня особенно важно. Я же вижу отношение к тебе твоих людей, и оно, кстати, совершенно заслуженное.

— Не подлизывайся! — опять сказала Лиана.

— И не думал! — возразил Руди, — сказал всё как есть. Для меня такое выворачивание наизнанку нетипично, но к этому разговору я давно готовился, он был просто необходим. Так что, жду твоего вердикта.

— Да какой тут может быть вердикт? Так складываются обстоятельства, что ты уже один из нас. Хочу я этого или нет. Я даже сейчас, не вижу вариантов, как это можно было бы изменить. Скажу только одно: обидишь Машу, и твои навыки тебе не помогут.

— О, в угрозах нет необходимости! Если я обижу Машу, то свои навыки я применю сам к себе. Уж поверь, этому нас тоже учили, — возникла неловкая пауза, — и ещё одно, я оказался на планете, потому что мне заказали Папашу. Он был моей целью, но не волнуйся, я заказ выполнять, естественно, не буду. Его я уже предупредил, что под него серьёзно копают.

— Кто заказал? — удивлённо спросила Лиана.

— Сибариты, — ответил Руди, и, повернувшись, лёгкой походкой пошёл прочь.

Воительницам не рекомендовали выходить за ворота ночью. Хотя с болотниками всё пока что шло хорошо, тем не менее, все были настороже и держали ухо востро. Совместный труд на поле битвы тоже сыграл роль в возникновении доверия между членами двух общин. Многие уже успели пусть и поверхностно, но познакомиться.

Воинам и воительницам приходилось заниматься не свойственным им делом, но деваться было некуда и все они сейчас играли роль похоронных команд. Все свободные повозки из долины и все повозки из обоза болотников сейчас использовали как катафалки. Своим воинам почести отдали в первый день после битвы, и теперь свозили и жгли трупы варваров.

Прошло два дня после победы, и наступала третья ночь. Мина, воспользовавшись своим особым положением, как и во все предыдущие ночи, вышла за ворота и направилась к условленному месту. Она знала, что он её уже ждёт. Так было оба предыдущих раза.

Но в этот раз она ошиблась. За камнем никого не было. Она встала и упёрла руки в бока. Ей не понравилось, что придётся ждать одной и в темноте. Но тут же раздался топот копыт, который стремительно приближался. Это был, без сомнения, он. Вик, а именно так звали сына Булата и нового друга Мины, спрыгнул с коня, ещё до того как он остановился, и подбежав встал на одно колено и склонил голову.

— Прости, Мина, отец меня задержал, а я не мог ему сказать, что встречаюсь с тобой, ты сама просила хранить это в тайне! — не поднимая головы, протараторил он.

— Ладно, — Мина легкомысленно махнула рукой — прощён! Но будешь должен!

— Всё что угодно! — выпалил Вик, вскакивая на ноги.

— Я подумаю, — Мина протянула Вику руку, а он её страстно пожал.

Это был единственный физический контакт, который она допускала в общении с ним. Но он и не настаивал. Вик впервые в своей жизни общался с девушкой, и сам факт нахождения в непосредственной близости, уже повергал его в состояние эйфории. Ни о чём другом он пока что даже не помышлял, ему просто хотелось быть рядом и разговаривать. А прикосновение к руке при встрече и при прощании вообще лишало его способности здраво мыслить.

Мина села на большой плоский камень, слегка откинулась назад, облокотившись на руки, и закинула ногу на ногу.

— Ну, что ты мне сегодня расскажешь? — спросила она Вика.

— Спрашивай, я отвечу на любой вопрос!

И он отвечал. Но говорил всегда не один, Мина тоже втягивалась и начинала рассказывать о себе и о своей общине. Эти разговоры сделали их наиболее осведомлёнными, из всех своих сородичей, о жизни другого народа. Они расходились всегда перед рассветом, и у них постепенно накапливался хронический недосып.

Сразу уйти не получилось, слишком много было дел, да и кругом царила суета, так что, подготовиться как следует, не было возможности. Самая большая проблема была в транспорте. Лиана хотела взять повозку, запряжённую выносливой лошадью, а они все работали на поле, перевозили тела убитых. Пришлось ждать, когда работы подойдут к концу и животные вернутся в свои стойла.

Мина всячески ей содействовала, что было несколько подозрительно. Она больше не говорила про беременность, не старалась отговорить Лиану, просто выполняла всё, что нужно. Они уже снарядили повозку, загрузили её кормом для лошади и едой для самой Лианы. Наложили бурдюков с водой. Положили одеяла, чтобы спать, и смену одежды. Особенно нижней, потому что стирать там вряд ли где получится. Мина принесла запас подходящих стрел для лука, который отдал Лиане Папаша. Так же она подарила ей меч. Не тот, с которым она воевала, а запасной, но он был ничуть не хуже. Ножи и аптечка у Лианы были. Она ещё взяла с собой топорик, с которым бродила по стану варваров. В общем, вещей получилось много.

Глядя на всё это, Лиану и впрямь начали одолевать сомнения. Что если под землёй, и правда, не найдётся ни воды, ни еды. А так оно, скорее всего, и будет. И если на воду ещё можно надеяться, то вот с едой там точно будут проблемы. Хватит ли этого, чтобы преодолеть две тысячи километров? Хватит ли этого лошади, которая её везёт?

План был такой, что когда припасы будут подходить к концу, она бросит повозку и поедет верхом, преодолевая гораздо большее расстояние за переход. Она считала и так, и сяк, и вроде бы должно было получиться. Самой сложной темой была вода. Но её, как раз, был шанс найти. А вот если нет, то ей придётся туго. Не говоря уж о лошади. Еда для неё занимала большую часть повозки.

Для Лианы в повозке отводилось меньшая часть груза. Но донести столько на себе, она бы, конечно, не смогла. Ехать на повозке был единственный вариант. Мина пообещала выбрать для неё самую лучшую лошадь, подходящую для этих целей. Она должна быть выносливой, чтобы в день, можно было проходить как можно больше, и желательно небольшой, чтобы её можно было меньше кормить, и еды хватило на более долгий срок.

В какой-то момент Лиана вдруг поняла, почему избегает своих людей. Дело было не в том, что она не хотела их видеть, или они ей надоели. Оказалось всё проще — она просто не хотела им врать. А при общении это делать бы пришлось, да и приходилось время от времени, при случайных встречах. Разговор заходил о том, что делать дальше, и приходилось выкручиваться. Придумывать что-то, или отделываться общими фразами, мол, закончим здесь, а там посмотрим.

Дату отъезда Лиана уже наметила. «Уборка» на поле битвы затянулась, и заняла целых пять дней. Шестой день отвели на подготовку к переговорам, и последующему празднику, в честь победы над королём. Вот на седьмой день, во время гуляний, Лиана и хотела незаметно улизнуть. Все будут заняты делами, про неё долго никто не вспомнит, она успеет уехать далеко. А когда вспомнят и начнут искать, то если Мина не выдаст, они не сразу смогут догадаться, куда она делась. А Мина проболтаться не должна.

Гуляния должны были проходить снаружи долины, перед воротами. На такой шаг решили пойти, потому что за время работы, между племенами начало возникать взаимное доверие, и не было похоже, что болотники смогут проявить агрессию.