— В атаку! — закричала воительница, руководящая обороной внизу, высоко подняв над головой меч, и первая прыгнула вниз с баррикады.
— Урррааааа!!!! — понеслось над всей долиной, и воодушевлённые переломом в сражении воительницы начали прыгать вниз одна за другой.
— Пожалуй, пойду, разомнусь, — сказал Руди Игорю, и повёл плечами, потягиваясь, — а тебе лучше здесь подождать.
Игорь слегка подтолкнул его в плечо кулаком.
— Иди уже, а то тебе не достанется, видишь, как девчонки-то рванули!
— И то верно, — улыбнулся Руди и, прыгнув с баррикады вниз, бросился догонять воительниц.
Часть лучниц перенесла огонь на лестницу, ведущую на стену, и вскоре там не осталось живых варваров. А те воительницы, которые сражались мечами, стремительно оттесняли врага к арке ворот. Приходилось лезть по горе из трупов, но это была ерунда, ведь они наконец-то наступали.
— Первый резерв, в бой! — раздалось сзади.
Большая группа воительниц, прыгая по трупам, побежала помогать рубить варваров у ворот.
— Второй резерв, приготовиться! — раздалось издалека, над шумом битвы.
Те, кто находился наверху стены, уже зачистили её полностью, и поскольку угроза с внутренней лестницы исчезла, сосредоточили все силы на том, чтобы сдержать варваров, пытающихся взобраться снаружи, укрывшись за большими щитами. Оставшиеся в живых немногочисленные лучницы продолжали сдерживать стрелков, которых всё же заметно поубавилось.
Несомненно, в битве наступил перелом, но праздновать победу было пока рано. Всадники, стремительно ворвавшиеся в бой, и смявшие значительную часть войска варваров, замедлили своё продвижение. Врагов было много, и поскольку они не могли убежать, то им пришлось развернуться и дать бой. Просто не было выбора. Даже со стены было видно, что всадники несут значительные потери.
Между горами и наступающими болотниками внезапно показался ещё один большой отряд наездников, и стремительно врубился в толпу. И вот именно в этот момент, сверху было хорошо видно, как войско варваров дрогнуло. Мать была готова поклясться, что она вздрогнуло просто физически, и тут же начало растекаться и расползаться.
Многие хотели бы сбежать и раньше, но находясь в толпе просто не имели такой возможности, а те, кто был далеко и сзади, не чувствовали угрозу так остро, и продолжали напирать. А тут, скорую гибель почувствовали все без исключения, и войско просто побежало. Продолжали сражаться только те, кто был близко к противнику, потому что повернуться спиной, было равносильно самоубийству. Но они быстро таяли, как масло на раскалённой сковороде.
Воительницы давно уже выбежали за ворота и теперь преследовали врагов, убивая всех, до кого могли дотянуться. Радостные победные крики оглашали окрестности. Враг стремительно бежал, уже практически не оказывая никакого сопротивления. Но отпускать их живыми никто не собирался.
Шелест стоял и смотрел на происходящее, стиснув зубы. Как такое могло случиться? Что это за всадники? Откуда они взялись? И почему их, чёрт возьми, так много? Как можно было спрятать такую армию, где и главное, зачем? На все эти вопросы не было ответа.
Король стоял рядом, нервно переминался с ноги на ногу, и периодически дёргая Шелеста за рукав, нудно спрашивал как заведённый:
— Что мы будем делать? Что теперь? Как мы поступим? — и так далее.
Наконец Шелесту это надоело, он быстрым движением достал откуда-то из куртки тонкий нож, не поворачиваясь к Королю, ткнул его в область сердца, так же быстро вынул нож и засунул его обратно в куртку. Король даже не успел удивиться, а упал прямо там, где стоял. Вся охрана находилась ниже, на склоне холма, и все смотрели туда, где разворачивались драматические, для их войска, события. Ни кто не увидел, что произошло между Шелестом и Королём, и что теперь тот, кого они считали своим предводителем, лежит бесформенной кучей мяса возле трона.
Шелест постоял ещё минуту, играя желваками на скулах, но тянуть дальше было бессмысленно. Как ни трудно было в это поверить, но всё было кончено. Ещё полчаса назад он готовился праздновать победу, и тут вдруг такое фиаско. Пока охрана не опомнилась и не побежала тоже, нужно было делать ноги.
Ближайшее время, пока он не доберётся до своего убежища, ему нужно будет выживать. Никто не будет считаться с его прежним авторитетом, теперь, когда всё рухнуло. Да многие об этом авторитете и не слышали. А идти далеко. Для этого понадобится снаряжение. Он, конечно, всё заготовил для бегства, но оставил это в шатре, и теперь, нужно было быстро добраться до него, пока паника не докатилась до этого места, а это случится очень скоро, и бежать, бежать, бежать. А когда добежит, нужно залечь на дно и потихонечку начать разрабатывать новый план.
Конечно, интересно, кто это спутал ему все карты, но он всё равно об этом узнает. Только позже. Слухи об этой битве будут ещё долго ходить по всему острову. Нужно будет только поймать кого-нибудь, да расспросить, с пристрастием. И подумав об этом, он ласково погладил висящую на поясе плеть. После чего развернулся, и стремительно побежал вниз с холма, в сторону противоположную битве. Охрана пропустила его беспрепятственно. Они тут, с другой стороны, вообще ещё ничего не знали, поэтому не поняли, куда это он так спешит, но задавать ему вопросы было себе дороже, на это никто решиться не мог.
Шелест, не скрываясь, бежал прямиком к королевскому шатру. Ему было всё равно, кто и что может подумать, тем более, что здесь никого и не было. Все были на поле боя. Только возле шатра должна быть охрана, но им можно ничего не объяснять.
Он преодолел уже две трети пути, когда пред ним внезапно выросли две фигуры. Он даже не сразу понял, что фигуры эти женские, и постарался просто пробежать мимо, не обращая внимания, но тут раздался голос.
— Торопишься? Видно дела-то совсем плохи?
Он сразу узнал говорившую.
— Да, — сказал он, снимая с пояса плеть, и беря нож в другую руку, — нужно было сразу тебя убить, я чувствовал, что от тебя будут одни неприятности.
— Но ты ведь больше любишь не убивать, а другое, так ведь? — сказала Мина, — и можешь не ждать снисхождения, я-то тебя точно убью!
— Не стоит торопить события, думаю, что это я вас сейчас кончу. Жаль, придётся делать это быстро, тороплюсь! — сказал Шелест.
Вторая девушка, которую Шелест не знал, внезапно хохотнула.
— Смешной! Извини, приятель, но ты не жилец. Вопрос только в том, как именно ты умрёшь. Я хотела сделать всё быстро, но вот у Мины на тебя большие планы, ты её очень разозлил, — сказала Лиана.
Всё это время Мина стояла, слегка отведя левую руку за спину, и меч, который она в ней держала, не было видно за её ногой. А тут она отвела руку немного в сторону, и лезвие блеснуло на солнце. Шелест не стал ждать, что будет дальше, быстро взмахнул плёткой и попытался ударить Мину, считая её наиболее опасной. Но там уже никого не оказалось. Он дёрнул плеть назад, замахиваясь для нового удара, и с удивлением увидел, что она летит, отделяясь от руки вместе с кистью. В следующее мгновенье он увидел лицо Мины, которая каким-то непостижимым образом оказалась слишком близко, потом вспышка солнца на лезвие меча, и дикая боль в районе голени. Мина перерубила ему обе ноги. К боли в ногах присоединилась запоздавшая почему-то боль от отрубленной руки, и свет стал меркнуть.
— Эй, только не отключайся, мы ещё не закончили! — услышал он голос Мины, как во сне.
— Если ты не хочешь чтобы он отключался, не нужно было отрубать ему столько конечностей, — сказал второй голос, откуда-то совсем издалека.
Какое-то время они шли рядом молча. Наконец Лиана не выдержала:
— Послушай, сестрёнка, я не хочу играть в старшую и учить тебя жизни, но свою точку зрения тебе всё же озвучу.
Мина кивнула, ничего не говоря. Лиана, получив согласие, продолжила:
— Что бы тебе не довелось пережить, не стоит платить обидчику той же монетой. Естественно, его нужно было уничтожить, чтобы он не доставил страданий другим людям. Но уподобляться ему нельзя, иначе ты ничем не лучше. Возьми себе за правило, что таких людей нужно просто вычёркивать. Убила, и всё! Воздух стал чище, травка зеленее, а справедливости в мире прибавилось. Я даже не отрицаю пыток, если возникла такая необходимость, я против того, чтобы получать от этого удовольствие. А ты, уж извини, прям прибалдела!
