Папаша говорил, что они частично млекопитающие. Что же получается, они вскармливают своих паучат молоком? Или их так назвали иносказательно? Никаких следов молочных желёз она не нашла, или не смогла их определить. Вообще, внутри паук был как два существа. Одна часть, которая была завязана на скелет и передвижение, и другая, которая была ответственна за воспроизводство и питание мозга. Всё то, что относилось ко второй части, было похоже на внутренности животных, на которых она охотилась с целью пропитания. И это всё находилось под защитой внешнего панциря и двигательной системы. Как будто, и правда, смешали кучу разных живых существ. Ещё и яйца. То ли как у насекомых, то ли как у птиц.
У Лианы сложилось ощущение, что это не игра природы. Хотя, возможно, какой-то вид пауков сумел так развиться под влиянием каких-то неизвестных факторов.
В местах крепления ног было довольно много переплетений мышц. Лиана посрезала их, и у неё получилась довольно приличная кучка. Ещё раньше, когда она рубила лапы и сливала из них жидкость, у неё возникла мысль провести эксперимент.
Когда Папаша забрасывал пауков зажигательными бомбами, они неплохо так горели. Снаружи их покрывал не то чтобы мех, но что-то вроде щетины, или ворса. Поковыряв ножичком, Лиана научилась отслаивать пластины с поверхности корпуса. Растоптав их ногами на куски, она сложила их в кучу и поднесла армейскую зажигалку, которая была в её амуниции, как и у всех остальных.
Не сразу, но ворс занялся, и стал потихоньку разгораться фиолетовым пламенем. Подтвердилось одно из опасений Лианы, вонь от этого костра была приличная. Когда они жгли их в тоннеле, было не до этого, и она не обратила внимания, но сейчас узнала этот аромат, уловив его снова.
Но это её не остановило. Отрезав кусок мяса, практически синего цвета, этот цвет доминировал во внутренностях паука, она насадила его на кончик меча, и укрепила его над костром как шампур.
Настроение у Лианы было отличное. Сырое мясо есть уже не очень хотелось, но она не сомневалась, что после термической обработки оно вполне сгодится в пищу. Пауки оказались весьма полезными существами. Она даже начала испытывать к ним какие-то тёплые чувства. Это была и еда, и вода, и топливо — все, что нужно человеку, чтобы выжить.
Мясо было невкусным. Но вопрос был в другом, насколько оно безопасное. Съев небольшой кусочек, Лиана начала пережаривать на костре остальное. Хранить всё-таки лучше в жареном виде.
Через пару часов ничего плохого не случилось, и ей было сделано заключение, что мясо тоже относительно безопасно. По крайней мере, не вызывает острых негативных реакций. Лиана пережарила, конечно, далеко не всё, но выбрала самые аккуратные и «аппетитные» куски на её взгляд. Она очень утомилась и завалилась спать прямо здесь, возле развороченной туши паука. Сейчас он выглядел так, как будто проглотил гранату, и она взорвалась у него внутри.
Лиана не знала, сколько проспала, но ей показалось что долго. Проснулась бодрой и полной сил. Вспомнила, как засыпала совершенно измождённой, и только утвердилась в мысли, что если организм тратит больше энергии, чем у него есть, то потом всё равно придётся её восстановить. Получалось, что она была наполнена энергией, могла свернуть горы, но когда запас кончался, наступало резкое бессилие и изнеможение.
Она пока не поняла, хорошо это или плохо. Прилив сил, безусловно, помогал, но резкий спад мог прийтись совсем не к месту. И бродила мысль, как всё-таки это скажется на ребёнке. Очень захотелось пить, и она приложилась к своему бурдюку. Жидкость и так была слегка вязкой, а стала ещё гуще. Поскольку это была не вода, а физиологическая жидкость, были серьёзные опасения, что она может испортиться.
Показалось, что запах стал чуть сильнее, но вкус вроде бы остался прежним — никаким. Лиана решила не злоупотреблять, а пить по чуть-чуть, чтобы не вызвать у себя резкой интоксикации, если что.
Здесь ей делать было больше нечего, она собрала вещи и решила, что пора двигаться дальше. Дозарядив пистолет, она вложила его в кобуру, но застёгивать её не стала. Ситуация изменилась, и теперь нужно быть всё время на стрёме.
Но Лиана была этому даже рада. Её утомило бесконечное движение в трубе. В какой-то момент, у неё даже возникла мысль, что это не дорога и не тоннель, а именно труба, по которой транспортировалось что-то древними аборигенами планеты. Может вода, может нефть, может газ, а может ещё что-нибудь. Это было не важно, а важно было то, что выхода может и не быть. Что она упрётся в какую-нибудь распределительную станцию, которая от времени разрушилась, и пробраться через неё невозможно.
Сначала на такие размышления наводило отсутствие сквозняков. Пещера не продувалась. А казалось, что если она с обеих сторон открытая, то должна быть тяга. Но все эти мысли были до завала, под которым ей пришлось перебираться вплавь. Завал объяснял отсутствие сквозной тяги. Но мысли о трубе периодически всплывали. Хотя, зачем в трубе карта? И что впереди за город? Или сеть пещер? Или «распределительная станция»? Похоже, что скоро ей предстоит это узнать.
Буквально метров через сто, она увидела, что впереди что-то есть. Какое-то нагромождение, распознать которое сразу не получилось. Подойдя поближе, она вдруг поняла, что это гнездо. Вполне себе похожее на птичье, только не из веток, а в основном из камней, которые были, по всей видимости, сюда принесены. Лиана подошла поближе и всё внимательно осмотрела. Постепенно картина стала проясняться. Это было гнездо паучихи, которая на неё напала. Услышав, что кто-то приближается к её тайному логову, она атаковала чужака, и погибла.
Значит, это был её тоннель, куда она уходила выводить потомство. Из этого можно было сделать вывод, что другие здесь вряд ли появляются, раз она так трепетно относится к охране своего «гнезда». Но в тоже время, место, где заканчивается этот тоннель, тоже должно быть не очень далеко. Ведь куда-то же она отводит впоследствии свой выводок. И где-то же должен быть папа паук. Или они гермафродиты? Это вряд ли, судя по сложной системе воспроизводства.
Изучив досконально эту паучью лёжку, Лиана двинулась дальше. Она узнала ещё кое-что о своих новых врагах — еде, и с каждым фактом они становились всё понятнее и понятнее, а значит всё менее страшными и опасными. Главное, это не нарваться сразу на большую группу. А по одному, их можно щёлкать как орешки.
При следующей встрече, а она не сомневалась что та состоится, Лиана планировала попробовать обойтись без стрельбы. Нужно было рискнуть завалить паука мечом. Она помнила, что эти пауки кричали, следовательно, слухом они тоже должны были обладать. Выстрелы могли привлечь внимание. Возможно, что стрелами расправиться было бы надёжнее, но Лиана придумала тактику боя с мечом, и ей хотелось её опробовать. Суть была в подрубании передних лап.
Лиана шла, и физически ощущала, что приближается к поворотной точке своего путешествия. Да, впереди ещё много километров, но монотонность должна смениться какими-то событиями. Она чувствовала, как начинают просыпаться охотничьи инстинкты. Мозг начинает работать в другом режиме. Он опять начинает собирать и анализировать информацию, казалось бы, даже не нужную и второстепенную. Подсознание всё тщательно перерабатывало и выдавало уже готовые ответы. Именно так Лиана обычно себя чувствовала в лесу, когда все удивлялись, как она всё видит, замечает и просчитывает.
Тоннель превратился для неё в открытую книгу. Она видела, как паучиха бегала по этому коридору. Всегда вдоль одной и той же стены. Раз в несколько дней она выбиралась наружу в поисках пропитания… или воды? Нужно будет проследить её маршрут, это должно оказаться полезным.
Лиана шла так часа два, наслаждаясь вернувшимся восприятием мира, которое до этого, как-то незаметно для себя постепенно утратила. Наверное, мозг решил экономить энергию и отключил многие процессы, которые на его, независимый от Лианы взгляд, ей были сейчас не нужны.
Что тоннель скоро закончится, Лиана поняла гораздо раньше, чем это увидела. То ли по изменению движения воздуха, то ли по увеличившемуся количеству следов на полу. Сида часто забегали другие пауки, но по какой-то своей системе понимали, что это место занято, и, дойдя до определённого рубежа, разворачивались и уходили.
