Фавир думал. Он не сомневался что перед ним принцесса. И в том, что она говорила, было много правды. Да, война носила разрушительный характер для единорогов. Да, они ненавидели бесов, которые так с ними поступили. Но сейчас, когда всё немного успокоилось, и они только начали приходить в себя; когда начали худо-бедно организовываться по новой, восстанавливать связь и инфраструктуру по всей планете, стараясь не привлекать внимания бесов — именно сейчас можно было выйти на новый виток противостояния и пустить всё под горку. Цена была слишком высока.

Но, с другой стороны, просто так всё закончить, отпустить дерзкую принцессу и вернуть ей пленника, тоже было плохим вариантом. Против этого бунтовало всё внутри. Это было как очередное поражение, причём от молодой девочки, пусть за ней и стоит вся мощь цивилизации.

— Вы, правда, оказались здесь случайно? — спросил Фавир.

— Да, я дочь правителя, я не вру. Если бы я не хотела, то я бы просто не сказала. Но мы оказались здесь случайно, это факт. Мы не хотели никого убивать, но у нас не осталось другого выбора, это тоже факт. А теперь нам просто нужно забрать своего друга и мы уйдём, — сказала Момо.

— И мы останемся ни с чем, — сказал, пристально на неё глядя, Фавир, — получается, что наши ребята погибли зря.

— Вовсе нет, — сказала Момо, — своими жизнями они заплатили за шанс, обрести себе союзника на самом верху.

— Союзника? — недоверчиво переспросил Фавир.

— Союзника! — уверено сказала Момо, — я не одобряю то, что здесь случилось. Крайне не одобряю. Я пока не посвящена в тонкости управления нашим народом, но не думаю, что и отец бы одобрил. Скорее всего, до него дошла искажённая информация. Планет и колоний очень много, невозможно вникнуть во все детали. Многие вопросы решают заместители по секторам, а у них есть свои заместители и так далее. Это пирамида. Но сейчас, есть уникальный шанс донести информацию о случившемся на самый верх.

— И как мы поймем, что это сработало? — недоверчиво спросил Фавир.

— Никак, — сказала Момо, — вы никак это не поймёте. И в вашем понимании это вообще никак не сработает. У вас не станет больше пушек или вам никто не принесёт новые научные разработки. Даже блокаду вряд ли снимут, по крайней мере, сразу.

— И в чём тогда смысл? — Фавир не понимал, куда она клонит.

— В перспективе. Я обещаю, что буду всегда предпринимать усилия, чтобы облегчить положение вашей планеты и когда-нибудь, вернуть её и весь ваш народ на прежнее положение. Вы не узнаете ни о каких конкретных решениях, не увидите быстрых перемен. Будет казаться, что вообще ничего не происходит, потому что я знаю, что такие большие перемены процесс не быстрый. Это ломать легко, а восстанавливать крайне тяжело, — сказала Момо.

— И какие гарантии? — спросил Фавир.

— Никаких! — сказала Момо, — только моё слово, слово принцессы!

— Туманная перспектива, — сказал Фавир и задумался.

Момо ему не мешала, она понимала, что этому единорогу сейчас очень тяжело и нужно принять трудное решение.

— Даже если бы я согласился, вряд ли я смогу убедить остальных. Для них эта история будет выглядеть тухлой. Они не пойдут на это, — отрицательно покачал головой Фавир, — они просто в это не поверят.

— Придумай что-нибудь! — сказала Момо, — судьбоносные решения всегда дорого стоят, по крайней мере, для тех, кто их принимает. А твоё решение будет судьбоносным. Историю творят личности. И от того какое отношение у меня сохранится к единорогам в результате наших переговоров, будет зависеть будущее всего вашего народа. Например, если с моим другом что-то произойдёт, то ситуация будет даже не нейтральной, я буду желать вас наказать. Даже если бы он погиб в схватке, я бы не восприняла это так плохо. Да, мне было бы очень больно, но это можно было бы списать на судьбу, на стечение обстоятельств. Но гибель в плену, это уже результат чьих-то решений, которые я не смогу принять и простить.

— Это похоже на угрозы и шантаж, — сказал Фавир.

— Это торг, — возразила Момо, — и каждый использует в нём те аргументы, которые у него есть. И разве требование выкупа за пленника это не шантаж? А озлобить и настроить против себя будущего правителя бесов, разве это не худшее, что можно сделать в этой ситуации? Да, тут есть о чём подумать.

Фавир снова задумался. Момо ему не мешала.

Вик и Мина не очень одобряли такие долгие переговоры. Благодаря Призраку они слышали каждое слово, но опасность они видели в другом. Им казалось, что этот Фавир специально тянет время, чтобы чего-то дождаться. Подмоги или какого-то другого события. Это были просто предположения, но на душе было тревожно.

И в то же время то, что делала Момо, им нравилось. Она была молодец.

— Остальные на это не пойдут, а идти против них будет очень рискованно, — сказал Фавир после раздумий.

— А то, что я тут стою и разговариваю с тобой, разве не рискованно? Я одна, с маленькой группой друзей! Вся мощь нашей цивилизации находится где-то далеко. Я тоже рискую. Но я делаю то, что должна. И ты сделай то, что должен. Вопрос в том, что именно ты считаешь своим долгом, — сказала Момо, — что для тебя важнее: личная безопасность и благополучие или судьба планеты?

Фавир смотрел на Момо пристально и не мигая.

— Ты можешь сейчас ответить сам себе, что для тебя более важно? — продолжала давить на него Момо.

— У меня нет вариантов ответов, — сказал Фавир, — для меня ответ только один. Я выбираю судьбу планеты. Вопрос в другом. Можно ли тебе верить, и если да, как вытащить твоего друга.

— Верить мне или нет, ты должен решить сам. Ответ в твоём вопросе. Вера не подразумевает доказательств. Когда есть доказательства, вера превращается в знание. Поэтому сделай второй выбор. Один, в пользу планеты ты уже сделал, теперь дело за вторым. Ты мне веришь и тогда мы оказываемся с одной стороны, или не веришь и мы с разных сторон. Выбирай!

— Верю! — резко сказал Фавир, как будто прыгну со скалы. Одним словом он выбрал себе дальнейшую судьбу и понимал, что обратной дороги уже не будет. Всего час назад он даже предположить не мог, что его жизнь так круто может измениться в результате этих переговоров. Он не думал что они будут простыми, но того что произошло, не мог даже и помыслить.

— Тогда остаётся последний вопрос, как вытащить моего друга, — сказала Момо.

Фавир в очередной раз задумался. Но в этот раз, по его лицу было видно, что мысли в нём бродят более живые. Глаза поблёскивали с азартом. Как будто он уже включился в другую игру.

— Предположим, я с тобой договорился на пушку, из которой вы стреляли на площади, — сказал он, как бы рассуждая сам с собой, — но вам нужно время, чтобы её доставить сюда. Мы договорились встретиться завтра, на этом же самом месте. Я должен привезти пленника.

— Скажи, а если бы всё было именно так, как ты рассказываешь, если бы мы договорились на выкуп, вы бы вернули нашего друга? — спросила Момо.

— Конечно! — Фавир даже не понял, почему она спрашивает, — сделка, есть сделка!

— Хорошо, — кивнула Момо, — то, что ты сейчас озвучил, это версия для твоих людей. А какая версия будет для нас?

— Строго на юг, за этим горным массивом, будет небольшая пустыня, а дальше море. В этой пустыне, почти в центре, лежит огромный корабль. Море ушло, а он остался. Ещё один из результатов войны, — сказал Фавир, — встречаемся на палубе этого корабля на рассвете.

— Хорошо, — кивнула Момо, — значит, договорились!

— Почти, — Фавир слегка замялся, — есть ещё одно важное условие.

— Какое? — серьёзно спросила Момо.

— Вы должны взять меня с собой, — сказал Фавир.

— Зачем? — удивилась Момо.

— Меня осудят за предательство и казнят, других вариантов нет, — сказал Фавир, — а мне бы не хотелось умирать. Так что, моя жизнь это часть сделки.

Момо подумала несколько секунда, а потом решительно сказала:

— Идёт!

— Эй, а меня не нужно спросить? — возмутился Призрак в наушниках, — концентрация бесов на корабле и так слишком высокая, к тому же с оружием! А теперь ещё они будут из враждующих группировок.