Я открыл дверь квартиры и направился к выходу из подъезда. Что делать, если монстр окажется ловчее, я не знал — поставил на тот хлипкий план, который успел придумать. Ни разу не бился с огромными мертвыми людьми, поэтому не знаю, чего от таких ожидать.

Возле подъездной двери я остановился. Оказывается, у кого-то из нашего подъезда все же были яйца.

Святослав Ковальчук.

Уровень 7.

Это был тот самый камуфлированный мужичок, которого я вчера видел курящим возле почтовых ящиков.

На вид мужичку было пятьдесят: хороший, безалкогольный полтинник. Мужчина не успел убить печень и не выглядит дедушкой. Рукава камуфляжной куртки закатаны до локтей, открывая набитые на предплечьях татуировки, на шее я увидел китайский иероглиф. На левой руке часы, в правой — огромный тесак. Сегодня Святослав казался суше и выше, чем вчера — похоже, набил опыта на зомбях и закинул всё баллы в ловкость. Имя и фамилия мужичка отливали серым, значит, он для меня опасен примерно как первоуровневый зомби: как смертельная некровирусная хуйня, которая может убить касанием, если подпустить ее близко. Очень опасен.

— Не на меня охотитесь? — спросил я, глядя, как Святослав небрежно покачивает тесаком.

— На тебя? Нет. Но ты мне вчера здорово подговнил, так сказать. Хотя мог бы и крикнуть.

На миг я смутился, но лишь на миг. Когда я убегал от толпы зомби, о спасении чьих-то жизней не думал.

— Состояние аффекта. Я бы вчера разве что бабушку свою спас бы, кури она возле ящиков. И то не уверен.

Мужичок кивнул.

— Я так и понял. Нет, тесак — для того чудика, что пасет нашу дверь. Ты помочь хочешь?

Не хватало, чтобы Святослав забрал мой опыт. То есть, хорошо, что он хочет избавиться от некроголема, в любой другой ситуации я вместе со Святославом вышел бы против монстра раз на раз… то есть, вдвоем против одного, вот только не уверен, что система тогда засчитает мне победу. Я вообще не уверен, что некроголем пойдет в зачёт той сотни, вдруг там именно зомби нужны?

— Нет, я хочу справиться с ним сам. Системный квест.

— Самоуверенно… — покачал головой Святослав, — Впрочем, твое дело. "Внутри вида зарождается новый вид, а мы это называем генетической болезнью. Старый вид — для одних условий, новый вид — для других."

— Это цитата какая-то?

— Именно. Стругацкие.

— Не для этого случая цитата. Я не готов уступать мир другому виду.

— А вдруг новый вид — это ты?

Может быть… Хотя похер на философию, сейчас важно убить некроголема, а разговоры о видах этому не способствуют.

— Ты все-таки подумай, Алексей, советую вдвоем пойти. Я хоть и выгляжу не таким силачом, как ты, но тоже кое-что могу. Ты думаешь, мы просто по квартирам сидели, когда ты зомби привёл? То есть, сидели, но не все: я с двумя хорошими знакомыми вчера знатно поднялись. Хотя не так, как ты: у меня твои имя и фамилия светятся красным.

Значит, вчерашние убитые зомби — их рук дело. Впрочем, я не огорчен, что мертвецы мне не достались. Думаю, у меня в любом случае вышло бы 99 зомби из 100.

Сегодня подъезд был чист и вымыт: в воздухе витал запах белизны.

— А какая у вас профильная характеристика?

— Ловкость, — ответил Святослав и мгновенно переместился на два шага вперед. Черт! Он в воздухе размылся! Я монетки в трубочку скручиваю, но это выглядит круче. Надо будет аккуратнее с ним… Странно, что характеристика называется "ловкостью", но затрагивает и скорость. Так и должно быть, но не слишком ли круто — с места развить дикую скорость, и через два метра полностью погасить ее?!

— Нет, спасибо, — отказался я, хотя понимал, что с такой скоростью мужичок может не только помочь, но и справиться сам, — Попробую себя в бою против сильного противника. Вы разбираетесь в играх?

— А почему нет? — нахмурился Святослав, — Если за пятьдесят, значит, отсталый?

Мне все больше казалось, что мужик строит из себя простачка, а сам подначивает меня, подмечая реакции на свои слова и действия. Поэтому я не затянул диалог, а молча протянул мужику шприц с панацеей. Поделиться с возможным союзником казалось мне правильным, тем более, он сказал, что у него в доме есть знакомые, которые тоже хапнули опыта. Себе я вколол второй шприц, третий остался в кармане.

После укола меня будто ударили в солнечное сплетение, но изнутри. Как будто сам шестьсот двенадцатый бог спустился, чтобы жестоко наказать меня. Я упал на колени, и меня вырвало желчью вперемешку с какой-то черной мутью. Мне резко поплохело: в глазах плавали мутные круги, в ушах пищало. Не знаю, сколько это продолжалось, но кажется, я успел распробовать все оттенки жесточайшего похмелья. Я бы

стонал, если мог, но сил хватало только на дыхание. Раньше я думал, что стонать можно в любой хуевой ситуации, кроме как в воде и в космосе, однако сейчас получалось лишь дышать.

— Парень… Леша! Ты в порядке?

Я постепенно вынырнул из омута неприятных ощущений и понял, что сижу, прислонившись к стене, а Святослав поливает меня водой из бутылки. Он что, тронулся? Вода теперь важный ресурс, зачем тратить ее так бездарно?..

Я прикрылся рукой от струи воды. Мне полегчало, только во рту стоял мерзкий привкус, который хотелось побыстрее смыть.

— Очухался? Держи.

Святослав протянул бутылку с водой и полотенце: похоже, пока меня полоскало, мужичок сбегал в ближайшую открытую квартиру.

— И зачем ты тут харчи метал? — полюбопытствовал мужичок, когда я привел себя в порядок.

— Описание шприца читали? Я вот тоже читал, но не знал, как именно это действует… Сколько я тут?

Святослав посмотрел на циферблат роскошных часов. Я увидел их вблизи и сразу узнал — Casio Pathfinder, ограниченная серия. Противоударное стекло, корпус из золота пятьсот восемьдесят пятой пробы, кожаный ремешок — такие у отца были. После гибели родителей я забрал часы себе, в память о родных и положил на полку, в шкаф. И я очень, блять, сомневаюсь, что в том же доме Казани найдутся такие же часы, раритетные настолько, что в мире их десять.

— Не знаю, когда ты упал, но сейчас восемь ноль семь.

— Понятно… — я поднялся и протянул руку. — Я хочу получить часы обратно. Это память об отце.

Святослав поразмышлял пару секунд, пожал плечами и протянул мне часы. Ну вот, папа, как ты и завещал, теперь я стану их носить… Я защелкнул браслет, но удовлетворения не ощутил. В качестве компенсации за хищение памятной вещи мне захотелось забрать у мужика что-то еще.

— Чтобы выйти против гнилого, мне нужна та порция панацеи, которую я отдал.

— Парень… — мужичок покачал головой, но я видел, он колеблется, либо играет и сейчас начнет набивать цену моему же лекарству. А может, не привык отдавать две вещи за раз.

— Я уверен, что во второй раз харчи метать не буду, — пожал я плечами.

— Эта вакцина может спасти кому-нибудь жизнь, не дав обратиться. Я могу оставить ее у себя, а голема убьем вместе.

— Да, она может спасти кому-нибудь жизнь. А может в течении пяти минут спасать мою.

— А если вакцина выпадает очень редко? Вдруг эти два шприца — единственные, и больше никому из нас не удастся выбить ничего подобного?

Мужичок покачал головой и отступил на шаг. Мы походили на детсадовцев, спорящих за жвачку. Мне захотелось просто вырубить мужика, чтобы прервать этот нелепый спор, но я уверен, что Святослав успеет среагировать. А вот в том, что я вывезу против такого быстрого мужичка, я не уверен. Придется подыграть:

— Я не оставил себе запасов, отдал все тебе, свое отдал! Система меня побери, ладно! Я дам два шприца панацеи, взамен одного, обещаю! Доволен?

— Да как сказать… Не посчитай меня мудаком, но нам не только панацея нужна. Сможешь добыть еды? Или хотя бы разведать путь к той же Весте, ближайшему оптовому продуктовому. В нашем доме живет около сотни человек, есть и старики, которые за себя не постоят и еду самостоятельно не добудут. Мы зачистили квартиры с зомби по соседним подъездам, распределили припасы, но их хватит максимум до конца недели, если экономить.