– Пару дней, пока ты не нападешь? В чем мой личный интерес отдавать тебе Сергеича?

– Ради всего, что между нами было в прошлом? – предположил я.

– С зомби у меня в прошлом ничего не было.

– Так я и живым был. И помню все прекрасные моменты, которые нас связывают. Помнишь, как я Крысина над трассой держал, а ты, глупышка, не хотела делать засранцу больно? Давай, позови Соколова, ради всего хорошего, что нас связывает. Тогда мне не придется ломать тебе руки, как Крысину.

– У тебя почему‑то не получилось убить меня при первом нападении, хотя ты явно того хотел, – не повелась Инга, – Не думаю, что получится со второго раза, иначе бы ты сейчас здесь не распинался. Предложи мне что‑нибудь еще, не манипулируя на страхе смерти.

Я посмотрел в глаза Инги, пытаясь разглядеть ее страхи, опаску или хотя бы что‑то, на чем можно сыграть. Но не преуспел – девчонка была совершенно спокойна. Крапова определенно изменилась. Логично – будь я целителем, умеющим управлять организмами людей, в первую очередь позаботился бы о своем.

Можно предложить хитрой девчонке поездку в родной город, только вот как бы не пришлось в самом деле покидать Казань – если дам обещание, придется его сдержать. А в Уфу я не очень хочу.

– Ладно, ты права. Предыдущие мои предложения действительно не отличались дипломатичностью. На самом деле, у меня есть еще один вариант, – сказал я, – Я возьму рацию, свяжусь с Сергеичем и предложу обменять тебя на него. Если Соколов действительно находится под твоим контролем, как ты расписывала, он согласится.

– Ты не можешь…

– Да с хуяли? Разумеется, могу! И бежать не советую. Я тебя, может, тронуть и не смогу, но мои товарищи не откажутся от дополнительной пайки. Или пойдем другим путем: не буду угрожать увечьями, но мне и не нужно – тебе хватит царапины, чтобы получить некоторые проблемы. Технически, ты даже не совсем умрешь. Вполне возможно, тебе даже понравится в новом теле.

Девушка скривилась, но промолчала.

Я взял рацию и связался с человеком, который докучал нам во время разговора своим бубнежом.

– Дежурный на связи, – с облегчением в голосе сказал мужик, – Повторите громче, вас плохо слышно. И вообще, почему не отвечали?

– На связи Нудный, – вновь прохрипел я, – Два ваших игрока неожиданно и очень быстро умерли. Все очень, очень плохо, дежурный. В живых остался только Артур и Инга. Чтобы дела вашего поселения не стали хуже, мне нужен Сергеич, которому я передам целительницу.

Рация молчала минуты три, а потом со мной связался Соколов.

– Где Инга Крапова? – напряженным голосом спросил он. Я продиктовал улицу и номер дома.

– Я хочу услышать ее голос.

– А я хочу вернуть телекинез и чтобы меня больше не могла убить компания тупых игроков из твоего поселения. Мечты – такие мечты.

– Если с ней что‑то случилось…

– То ты даже из бронетранспортера не выйдешь? – попытался угадать я, и не дождавшись ответа, закончил, – Приезжай, переговорим и заберешь ее. Жду.

И сжал рацию когтистой пятерней, разламывая на части.

Двор, в котором я обнаружил ребят, принадлежал типовой пятиэтажке: небольшая стоянка для машин, малюсенькая детская площадка из карликовой горки и песочницы. Деревянный грибок над песочницей растрескался, а дешевая краска облезла. Вряд ли он теперь способен защитить от дождя.

– Давай‑ка подождем твоего Сергеича на пятом этаже дома предложил я, – Не нравится мне стоять рядом с песком и почвой, куда провалился твой друг. Неуютно.

Инга не ответила, но послушно пошла за мной. Мы поднялись на пятый этаж. Половина дверей была взломана, оставшаяся часть – открыта. Я выбрал самую приличную квартиру, которая принадлежала какому‑то геологу, что‑ли. Стены увешаны фотографиями бородатых мужиков на фоне тайги. На стене висит гитара, рядом стоит шкаф с фигурками из дерева, коллекцией камней, залитых эпоксидной смолой и прочими мелочами, которыми живший здесь человек отмечал свою жизнь.

Патриархи засели неподалеку от пятиэтажки: один занял крышу, второй забился в старый микроавтобус, покинуть который мог в мгновение ока. Да, это не спасло бы от телекинетического захвата, но как я понял по рассказу Инги, геомант мог управлять только землей, и для такой манипуляции, как захват, ему необходимо было сосредоточить достаточное количество земли или камня вокруг объекта. Шуршание песка некры точно расслышат и вовремя уберутся из опасного места. Еще Артур мог швырять камни с неплохой скоростью, но до восприятия и скорости патриархов пацану далеко.

Инга вполне могла что‑то скрыть, и я удивился, если бы она этого не сделала. Но я в любом случае мог выпрыгнуть в окно или выбежать в коридор и дать деру: пацан не успеет одновременно заблокировать все варианты отхода – не хватит скорости. Хорошо, что вестовский скрытник канул в Лету прежде, чем я потерял телекинез. Было бы неприятно получать пизды из воздуха.

Я осмотрел квартиру и подзавис. Разговор с Краповой почему‑то не клеился, а заняться здесь больше было нечем.

– В превращении в мертвяка есть всего два минуса, кроме потери телекинеза: неудобство от огромных когтей и холодная кожа, – поделился я с девчонкой, – Я несколько раз находил телефоны с закачанной музыкой, но не мог ни нажать на «плей», ни выбрать песню – на мои прикосновения сенсорный экран не отзывался. Вижу, мобильник у тебя с собой. На нем есть какая‑нибудь музыка?

Сперва девчонка не отреагировала: как сидела на диванчике, уставившись в стену, так и продолжила. Но затем, вспомнив о чем‑то, оживилась:

– А знаешь, есть! Более того, думаю, одна песня тебе точно понравится.

Инга достала из кармана мобильник и спустя секунд десять из динамика хлынули звуки:

Язвы на моих руках уже давно не заживают

Пятна гноя на одежде, мебели и одеяле…

Жестко. Я скучал по музыке, но не по подъебам от малолетних девиц.

Я как свежий кусок мяса, но на три недели позже

Комары кусать боятся мою выцветшую кожу…

– Неплохая песня. Тащишься по мертвецам?

Вместо ответа Инга прибавила звук.

Человек я не дерьмо, но мухи вечно вьются рядом

Я – безжизненное дно, я – типичнейший кадавр [3].

– Я все понял, выключай, – отмахнулся я. Дальше мы сидели в тишине, но я нет‑нет, да поглядывал на Ингу. Раньше она будила во мне несколько иные чувства и желания, зато сейчас физическая тяга к девчонке стала еще ярче. Пусть и несколько иного спектра.

– Раз уж мы вынуждены сидеть здесь, в уютной компании друг друга, может, расскажешь, какие у Весты есть еще игроки? Их сильные и слабые стороны, фобии, уровень лояльности к поселению?

– Знаешь, а я до последнего не верила, что ты теперь… такой, – проигнорировала вопрос Инга, – Думала, что не изменился, борешься с тем, что толкает тебя на такие мрачные поступки, а Соловьев кто‑то другой сжёг. Оказалось, Сергеич был прав. Вот от такого Нудного он и хотел уберечь поселение.

– Если подумать, такого Нудного он и создал, – пожал я плечами, – Да ладно тебе, не будь такой душной. Ну поубивал я некоторых людей, и что? Мир только чище стал. Нет того же Святослава, и что, горюет по нему кто‑то?

– Не могу сказать, я в другом поселении сейчас живу… Ты уже определись, какой линии поведения придерживаться, Леша: ты то рассуждаешь, что весь мир – еда, то пытаешься убедить меня, что всё хорошо и ты убиваешь лишь плохишей. Выбери одно.

И я бы выбрал, хотя бы чтобы разогнать скуку, но патриарх, который сидел на крыше соседнего здания, заметил движение в окне квартиры неподалеку от нашей. Так…

Я подключился к зрению некра и присмотрелся. Вопреки ожиданиям, боец заметил не солдата вестовского фронта, а мужчину средних лет, который рассматривал двор из окна. Растрёпанная одежда, куцая бородка – мужчина выглядел матерым выживальщиком. И выжил бы, если бы не мелькнул возле окна. Хотя отмечу его паранойю: мужик долго выжидал, прежде чем высунуться. Кажется, именно осторожность его и спасала, вплоть до сегодняшнего дня.