Время будто остановилось, ток крови ударил в ушах, заглушая его собственный крик. Душа рвалась на части, с каждым мгновением, уносящим чужую жизнь...

Судорожный вдох сорвался с губ Мирры, глаза закрылись, и девушка осела вниз, будто марионетка с подрезанными нитями. Темные волосы подхватил ветер, она застыла, пугающе неподвижная...

— Вы всего лишь пыль!!! — рявкнула Ашрея и сжала кулак, дробя кровоточащее сердце Мирры прахом. Ветер подхватил полыхающие искры, вплетая в бурю.

Закричав, Ариан стиснул посох. Тьма волнами прокатывалась по нему, требовала, звала, и Ариан дал ей волю! Бросившись вперед, он отшвырнул богиню к стене и вогнал в ее тело посох, прямо в сердце!

Ему хотелось защитить Мирру, спасти любой ценой, хотя он знал, что это уже невозможно. Ярость и отчаяние, горе затопили его. Ослепили, лишив разума!

Ашрея дернулась, но Ариан крепче потянул за ее волосы, посылая через посох рвущуюся на волю тьму. Богиня кричала, но магия иссушала ее, сжигала в прах!

Было все равно, он лишь хотел убить ее за то, что сотворила. Хотел поступить с ее сердцем так же, как она поступила с сердцем феникса!

— Твое время закончилось, Ашрея. — Зарычав, он вонзил посох еще глубже в мертвую плоть богини, вырвав у той крик боли. Магия проходила сквозь его ладони, сквозь него самого, будто пронизывала до краев!

Вложив в удар всю свои силы, Ариан провернул посох, раскрывая его лезвием. Ашрея зарычала, чужая магия, смешанная с магией посоха, рвала ее на части, разнося пеплом. Вскрикнув, она рассыпалась туманом, чтобы рухнуть двумя шагами далее на колени. Из ее горла исторгалась черная кровь, она кашляла и сгибалась от боли, содрогающей ее...

Плоть богини разрушалась. Кости к костям, туда ей и дорога!

Ариан крутанул в руках посох, готовый добить ее... Тьма отравляла Ашрею, всполохами прокатывалась под кожей. Холодно и безмолвно, Ариан наблюдал, как богиня задыхается, судорожно хватая ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.

— Ариан! Пожалуйста, пощади меня! — захныкала она, протягивая к нему руки и привставая на колени. — Я сделаю для тебя все! Верну, кого захочешь! Просто будь со мной, и я верну ее!...

Ариан зарычал, ведь богиня знала, чего он хотел больше всего на свете! Любую цену за вздох жены, любую, какую только пожелает. Пальцы стиснули посох, кровь ударами стучала в ушах. Безумная, нелепая надежда цеплялась за него острыми когтями.

Он не мог ее убить! Если она может вернуть Мирру. он готов был на все ради этого.

Пальцы разжались, отпуская посох, Ариан знал, что делает величайшую ошибку, доверяясь той, которая так безжалостно оборвала жизнь Мирры. Знал, что богиня не даст им покоя, но чувство потери, отчаяние заставляли его хвататься за любой шанс, лишь бы посмотреть в любимые глаза снова!

Посох с глухим стуком покатился по полу. Ашрея замерла, вглядываясь в него. И вдруг метнулась вперед, проворно хватая оружие.

— Прости, дорогой, за обман! Ее теперь ничто не вернет! — злобно прорычала она, тяжело дыша.

Она сжала посох, протягивая его к Ариану, и шайн не стал ее останавливать, понимая, что это тщетно. Если Мирру нельзя вернуть… ему тоже нечего здесь делать. Магия заискрила по оружию, готовая ударить в него, испепелить. в руках Ашреи оружие, казалось, приобрело еще большую силу.

Богиня задрожала от мощи, напитывающей посох. Ее губы растянулись в торжествующем оскале.

Но вместо того, чтобы направиться к нему, вся эта мощь обратилась против Ашреи в полной мере. Раздался взрыв, богиню отбросило к дальней стене. Посох выпал из ее рук, покатившись по мраморному полу.

...Прямо к безмолвной фигуре мужчины, соткавшемся из теней. Равнодушно призвав посох магией, бог смерти сжал его уверенным движением. Ветер отбросил его черные волосы, взметнул полы мантии.

Руэлл. Ариан догадывался, что дракон в действительности был лишь отражением бога в смертном мире. И все же лицо Ашмодея стало неожиданностью; шайн стиснул руки, не зная, чего ждать от истинного бога смерти.

Вздрагивая всем телом, Ашрея походила на девочку, загнанную и напуганную. Краски схлынули с ее лица, она открыла рот, но не произнесла ни звука, будто была не в силах.

— Любовь моя, — произнес Ашмодей глубоким, мелодичным голосом. Переместившись к богине, он протянул ей руку. — Поприветствуй своего мужа.

В его голосе сквозила теплота, искренняя радость от встречи. Так сам Ариан смотрел на Мирру, смотрел, видя лишь ее. Готовый провести вечность, наблюдая, как солнечные блики скользят в ее волосах.

Из груди Ариана вырвалось едва слышное рычание. Все это время этот божок играл с Миррой, чтобы скормить девушку большой кошке! Не похоже, чтобы Руэлл ненавидел Ашрею. Не похоже, чтобы гневался или жаждал ее смерти!

Ашмодей подхватил Ашрею за локоть, поднимая. Его взгляд был полон чувством желанной встречи. Не вместе ли они все это задумали?

— Моя драгоценная, — прошептал Руэлл, притягивая богиню к себе. Он убрал ее волосы, задержав прикосновение. Долго всмотрелся в глаза, будто что-то искал, и богиня с надеждой подняла лицо, моля о пощаде. — Моя драгоценная...

Бог смерти улыбнулся, как редко улыбался в облике Руэлла. Будто действительно счастлив видеть эту змею! Его рука поднялась, пальцы скользнули по полуистлевшей коже богини. нырнули к шее.

— Ашмодей! — Богиня задохнулась, вцепившись в сомкнувшиеся пальцы бога. Улыбка Руэлла вдруг обернулась жесткостью. Он по-прежнему смотрел только на свою богиню, только на нее, но его губы поджались, а глаза полыхнули пламенем.

— Мне будет тебя не хватать, Ашрея, — прорычал он. — Впрочем, нет. Стоило убить тебя сразу!

Богиня расширила глаза, судорожно хватая ртом воздух, но Руэлл не изменился в лице. Через его руки проходила чудовищная сила, она вливалась в богиню мощным потоком. Он пропускал сквозь себя магию, неподвластную даже Ариану, она ластилась к нему, слушалась, как верная собачонка...

Ветер рвал одежду, путал волосы, жгуче колол смертельными иглами. В зале заискрили молнии, с грохотом ударяясь о стены, тьма сгустилась так плотно, что стало трудно дышать.

— Ты недостойна моего дара, Ашрея!

— Нет... Ашмо... — Тьма бугрилась внутри богини, будто рвалась прочь. Всполохи тьмы прокатывались под кожей.

Ашрея закричала, царапая свое горло. Ее кожа горела, разлетаясь прахом, испепелялась на глазах. Тени ныряли в нее, разрывая на части изнутри, она кричала неистово, отчаянно... Они шептали, пожирая ее изнутри, будто гончие псы бога смерти. Пировали, лакомясь плотью той, кому еще недавно служили!

Пока не раздался взрыв такой силы, что зал содрогнулся. Богиню буквально разорвало на мельчайшую пыль, и яркая вспышка разошлась от места, где она стояла...

Стены дрогнули, кусками обваливаясь на пол, колонны обрушились, сметенные волной тьмы. Буря заметалась под сводом святилища.

— Прощай. Моя любовь, — с презрением выдохнул бог смерти, вонзая посох в мрамор.

Равнодушно и холодно Ашмодей смотрел, как скользит подсвеченный пламенем прах той, кого он любил. Скользит, постепенно исчезая в заревах молний, растворяясь в тенях.

Молния сорвалась вниз, расколов на куски статую Ашреи...

...будто знаменуя окончание ее эпохи.

Ариан судорожно вздохнул, почувствовав, что давление Ашреи покидает его.

Освобождает, словно цепи спадают с него, одна за другой.

Но зачем ему это — без Мирры? Со смертью Ашреи на него будто навалилось осознание... Понимание...

Мирры больше нет.

Боль, куда страшнее любой физической, заставила его пошатнуться. Он рухнул на колени, стиснув безжизненную фигурку девушки. Его руки пачкались в ее крови, она стекала по его запястьям, теплая и яркая. Глаза щипало от отчаяния. Сжав ее в руках, он позволил крику вырваться... И снова...

Девушка исчезала из его рук, он знал, что это значит. В загробном мире нельзя умереть... Но можно исчезнуть навеки. Навсегда.