— Как думаешь, что нужно от тебя ордену? — неожиданно прервал тишину Джон.

Иола посмотрела на него.

— Они говорят, что между мной и Тенью есть связь. А учитывая все произошедшее и частое появление Тени, думаю все, и правда, каким-то образом со мной связано. Ведь Тень спасла меня дважды!

— Дважды? — не понял Джон.

— Да.

— Первый раз от Мэтью, а второй от кого?

— От тебя, — усмехнулась Иола, припоминая ему время, когда он безжалостно метал в нее магические шары в темном переулке.

— От меня? Да я не собирался тебя убивать! — воскликнул он немного, как показалось Иоле, обиженно. — Просто хотел тебя ослабить, чтобы ты наконец-то перестала сопротивляться и выслушала меня. Убивать уж точно у меня намерений не было.

— Так или иначе о твоих подлинных намерениях Тени было неизвестно, — заметила Иола, глядя на Амелию, плескавшую в Леоната брызгами воды. — Возможно, сгусток посчитал, что я в опасности. И спас меня.

— Но почему? Что это за связь между вами?

— Не знаю, — призналась Иола и после размышления озвучить ли следующие слова или оставить, она все же решила поделиться мыслями с Джоном: — С тех пор, как мы уехали из Бефроры, я вот над чем непрестанно размышляла. Питер сказал, что те убийства, о которых стало известно обществу, не были приказом Марака, и скорее всего были личной местью самой Тени. И всех убитых связывает какое-то событие тысяча пятьсот шестидесятого года.

— И?

— В том году я тоже жила в Леине вместе с отцом. — Иола поглядела на реакцию Джона. — И семнадцать лет назад мне было всего три года.

— Хочешь сказать, что то событие в шестидесятом году связано с тобой и каким-то образом ты взаимодействовала с убитыми?

— В три года? — усмехнулась Иола. — Едва ли я могла что-то сделать в таком раннем возрасте.

— Дети-амуры быстро растут, — ловко подметил Джон. — Амелия в три года свободно разговаривать могла, и писать, и читать. Она размышляла, как шестилетний ребенок. Так что в три года ты могла быть вовсе не такой маленькой.

В чем-то Джон, конечно, был прав. Как известно амуры действительно быстро растут и годы им нипочем. Но Иоле было трудно поверить, что ее может связывать что-то с убитыми. Она даже думать об этом не хотела. Ведь в таком случае у нее возникает слишком много вопросов.

Леонат на берегу моря отыскал мертвого краба, завернутого в сухую водоросль, и поднес его к Амелии. Та, испуганно отскочив, споткнулась и упала. Вместо того, чтобы встать, она продолжала сидеть. Волны то накрывали берег, где она сидела, то откатывались назад, унося за собой мелкие камешки и песок. Леонат бросил краба на землю и протянул руку Амелии. И она взяла его за руку, но не поднялась. Вместо этого потянула Леоната вниз. И очередная волна с белой пенкой накрыла их обоих.

— Как прошло твое детство? — спросил Джон.

— У меня отрывочные воспоминания из тех лет, — сказала Иола, закрыв глаза и повернувшись к солнцу. — И в основном они начинаются после того, как я приехала в Бефрору.

— После трех лет? — уточнил он.

— Да.

Приятное тепло растеклось по всему телу Иолы. Так хотелось стать беззаботной, как в далеком детстве. Ни о чем не думать и просто согреваться лучами солнца.

— Значит, ты забыла все, что происходило семнадцать лет назад, — подытожил лорд, — и если вспомнишь, быть может, нам откроются ответы на некоторые вопросы.

В его голосе Иола различила твердую решительность. Она открыла глаза и в недоумении посмотрела на Джона.

— Есть идея, как это сделать?

Джон кивнул.

— Мы это сделаем уже в Академии. И если все получится, то ты вспомнишь что-нибудь.

Амелия прибежала к ним и, взбудораженная и переполненная эмоциями, рухнула на песок. Она прерывисто дышала, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Ее лицо с покрасневшими щеками светилось непередаваемым светом. Мокрые от соленой воды локоны склеились между собой. Промокшая одежда прилипла к телу.

— Амелия! — устало выдохнул Джон, оглядев сестру. — Что это с тобой?

Он так разговорился с Иолой и был настолько погружен в размышления над серьезными проблемами, что даже не заметил сражение на берегу моря.

— Это все Леонат! — сказала Амелия, рассмеявшись.

Она повернула голову и посмотрела на приближающегося к ним Леоната. Он не шел, скорее тащил себя к ним, и выглядел точно так же, как и Амелия. Красные щеки, мокрая одежда, на брюки прицепились водоросли.

— Леонат, вы не маленькие дети! — напомнил Джон. — Да даже дети себя так не ведут! Вы же чихали, утирали сопли. А если сильнее простынете?

— Вот-вот, — поддакивала Амелия, посмеиваясь.

— Амелия, тебя тоже это касается. — Джон встал. — Все, хватит с вас отдыха. Идемте.

Иола встала и двинулась вслед за ним.

— А я?! — крикнула Амелия, в спешке напяливая ботинки, с которых сыпался песок. — Подождите нас! Леонат, во всем виноват ты!

— Я? — удивился Леонат, на ходу надевая ботинки.

— Да ты!

— Ну да, как всегда, я виноват.

Иола не была здесь несколько лет. Покидая академические стены, она думала, что обязательно вернется и продолжит учиться, но жизнь решила по-другому. Спустя годы отшельнической жизни, презрения со стороны общества, заточения в монастыре и побега из Ривии, она стояла напротив двух громадных деревьев, которым больше пятисот лет. Сплетенные между собой ветви создавали круглую арку. Отсюда до самых дверей академии пролегала широкая дорога из светлых камней разных размеров.

Она стояла позади всех. Первыми по дороге направились Джон и Амелия, за ними Леонат. И самая последняя поплелась Иола, будто желая оттянуть момент неизбежной встречи с прошлой жизнью, которая настолько далеко и прозрачно ощущалась Иолой, что все происходящее казалось ей длинным сном. Всего пару недель назад она не поверила бы, что в попытке сбежать от охотившихся за нею людей будет проделывать долгий путь по направлению к Лунной академии, которая стала для нее, возможно, единственным безопасным местом во всей Империи.

Но как бы не желала Иола отсрочить момент, они все же дошли до высоких ворот. Всю территорию академии окружали не только глыбы каменных стен, но и волшебный купол, призванный защищать школу. Прозрачный барьер незрим, но ощутим при касании. Он как невидимое стекло, через которое можно пройти после согласия Гереила Лайрана, основателя магической академии. Им Иола всегда восхищалась. В нем были заложены могущество и крепкий дух, частичка прошлого и целая история о том, как создавался союз между магами и людьми.

Джон остановился у ворот, зная, что дальше пройти не сможет из-за барьера. Стоило им подойти близко к куполу, как их заметили дозорные. Иола уловила мелькнувшую голову на высоких крепостных стенах. Она не успела толком разглядеть человека, как он исчез. Видимо побежал докладывать о чужаках директору. Иола не ошиблась, все так и было. Через пару минут тягостного ожидания, большие врата медленно распахнулись перед путниками, издавая оглушительный грохот, который осведомлял всех в академии о прибытии кого-то на территорию.

Сердце Иолы замерло при виде директора академии. Она сразу же вспомнила восхищение, благовоние и гордость, которую испытывала к Гереилу Лайрану за его храбрость и стойкость. Против создания Лунной академии многие возражали, не только люди, но и верховные маги. Но только Гереил Лайран твердо выстоял и оставался при своем мнении, что одаренные люди нуждаются в том, чтобы им помогли овладеть магией. И он смог добиться своего. Возвел стены Лунной академии и призвал волшебников изучать магию.

На Гереиле Лайране, эльфе из древнего рода, была белая длинная мантия со свободными широкими рукавами. Он подошел к ним своей неторопливой и ровной походкой.

— Джон, Амелия, — директор приветливо улыбнулся, — я рад вас видеть!

— Здравствуйте, директор! — Джон вежливо поклонился и его примеру последовали остальные.