Я боялся оглянуться и увидеть того, кто её убил. Хотя, я и так знал, кто навлёк на себя проклятье рода Тивара, чтоб спасти нас.

Я медленно повернулся, будто боялся увидеть за спиной покойника, и непонимающе уставился на обезображенное волдырями лицо Зунара.

Он, кажется, не замечал ничего вокруг. Его взгляд был прикован к трупу главы клана Нага.

— Зачем ты её убил? — мой собственный голос показался мне чужим.

Зунар мотнул головой, спрятал пистолет:

— У нас не было выбора. Если бы я этого не сделал, мы бы все погибли, — невозмутимо ответил он.

Наверху послышался шум. Наши бойцы вошли в поместье, тут сомнений не было. Кто-то, торопливо шаркая ногами, приковылял к подземелью и замер. Михан Ракш. Он, выставив перед собой пистолет, осторожно заглянул в дверной проём.

— Все живы? — гаркнул он.

Я молчал и не мог оторвать взгляд от Зунара. Теперь и Алисана поняла, сжавшись от печали, скорби и сожаления. Духу тоже не всё равно.

— Живы! — нарочито весело откликнулся Зунар.

Михан, кряхтя и держась за стену, принялся спускаться к нам.

За ним следом, аккуратно огибая главу рода Ракш, спускались преданные в защитных сапёрных костюмах с чёрными чемоданами и техникой.

Но Михан, заметив труп Изаны, их резко остановил, преградив путь рукой.

— Наверх, ждать, когда позовём. И дверь закройте, — рявкнул он преданным.

Я стоял как вкопанный, наблюдая за происходящим. Казалось, что всё это не по-настоящему, и словно даже не со мной. Как будто я наблюдаю за всем со стороны. То же самое чувство. Опять. Как тогда, когда я смотрел, как взрывается в небе скайер с моими родителями. Ужас, отчаянье и безысходность. Бессилие.

Михан Ракш, кряхтя и тихо ругаясь, дошёл до Зунара, замер, вытаращил единственный глаз, и какое-то время стоял молча, очевидно, пытаясь переварить догадку.

— Да ракшасовы ж вы дети! — в сердцах воскликнул он, после грязно выругался и ошалело уставился на Тивару, будто бы ожидая, что она вдруг подаст признаки жизни.

— Что вы натворили?! Кто это сделал? — Михан схватился за голову.

— Я, — спокойно ответил Зунар, вздохнул устало, прислонился к стене и закрыл глаза.

На лице Михана отразился неподдельный ужас, и он тихо, с какой-то по-детски наивной обидой в голосе спросил:

— Зунар, зачем ты убил её? На ней ведь родовой медальон?

— Она хотела взорвать нас всех. Иначе я поступить не мог.

— Но… — несказанные слова Михана так и повисли в воздухе. Кажется, сейчас он испытал то же самое, что и я. Ступор.

— Вот не нужно тут разыгрывать драму и хоронить меня раньше времени! Я отомстил ей за смерть Симара и Алисаны. Я хотел это сделать, мечтал убить её. А свои мечты я привык воплощать в жизнь.

Зунар улыбнулся, резко скривился от боли, ощупывая лицо.

— Мне бы к целителю, — буркнул он.

— Но ведь теперь… — Михан всё не мог прийти в себя.

— Что теперь? Меня постигнет родовое проклятие? — Зунар горького усмехнулся, а затем нарочито весело воскликнул: — Ну и пусть! Оно того стоит! Оглянись, дружище, мы почти победили! Прикончили Тивару! Практически разгромили Нага. Я сделал всё, что должен был. Вскоре мы дойдём до Угры, и эти земли будут наши. Уже завтра я поставлю перед аристократами Нага ультиматум: или они присоединяются к Сорахашер, или проваливают с наших территорий. Ну, или, — Зунар кивнул в сторону Изаны, — или их ждёт-то же самое, что их нару.

Мы молчали.

— И что это вы загрустили? Михан, Азиз? — Зунар подошёл, похлопал меня по плечу. — Не надо меня жалеть и оплакивать раньше времени. Я бы вообще хотел, чтоб об этом пока знало как можно меньше людей. Пообещайте, что будете молчать.

Михан механично кивнул. Я же немного отошёл от первого шока, и теперь меня разбирала злость.

— Но неужели ничего нельзя сделать? — воскликнул я. — Обойти как-нибудь это родовое проклятье? Может что-то из артефактов Авара? Должен быть способ избавиться от него!

Михан и Зунар печально и снисходительно взглянули на меня и ничего не ответили. Меня же это разозлило ещё больше. Должно быть решение, должна быть лазейка! Иначе и быть не может.

Очевидно, у меня все мысли сейчас отражались на лице, потому что Зунар с благодарностью и с той же снисходительностью улыбнулся и снова похлопал по плечу:

— У меня будет как минимум неделя, а может и целый месяц, — сказал он, — Если задуматься, это не так уж и мало. Я смогу решить клановые проблемы и попрощаться с близкими. Мне, можно сказать, повезло. У Симара такой возможности не было, и у Зуена с Алисаной, и у этой, — он холодно посмотрел на труп Изаны, — а у меня есть. Так что нечего тут раскисать. Вам ещё предстоит много работы. Наладить всё, с Капи что-то решить, обезьянами нельзя прощать то, что они натворили. Но теперь вы их легко сделаете, да? Я ещё собираюсь повеселиться на свадьбе Ашанти. И Гиргит… Рамы пытаются втянуть нас в такое веселье, что никому из вас и не снилось!

— О чём ты? — нахмурился Михан.

Зунар резко стал серьёзным:

— Про Рамов позже расскажу. И тебе, — он взглянул на меня, — это касается императора. Но сейчас займёмся другим.

Зунар усмехнулся, посмотрел вдаль коридора, туда, где в темнице сидел Санджей.

— Сегодня будем праздновать! — воскликнул он. — Сегодня главная змея Нага отправилась к праотцам, а родовое поместье Шергер превратится в руины. Все эти земли совсем скоро будут принадлежать Сорахашер! Самому великому клану во всей Империи!

Зунар кричал, залихватски и отчаянно!

Я молчал, мрачно глядя на него, и совершенно не понимал этого наигранного веселья.

Михан Ракш с какой-то отстранённостью натирал рукавом циферблат на наручных часах и взирал единственным глазом куда-то в пустоты, полностью погрузившись в собственные мысли.

Я же хотел поскорее выбраться из подземелья и использовать свою чакру головы во всю мощь. Я отказывался верить, что нельзя обойти родовое проклятье.

— Санджей! Сынок! — неожиданно во всю глотку заорал Зунар. — Сейчас мы тебя вытащим! Где наши люди, пусть освободят нового главу клана Сорахашер!

Видимо, на это Зунар потратил последние силы, потому что, выкрикнув последнюю фразу, он рухнул без сознания.

Я сидел в шатре Зунара у его постели. В поместье ещё суетились наши люди, пытаясь разминировать проход к Санджею. Для меня же там работы не было, а без дела я сидеть не мог. Поэтому помогал клановому целителю. Мы с ним просидели несколько часов, залечивая ожоги и волдыри на коже Зунара. И теперь он выглядел куда лучше. Но, правда, ожоги оказались не самым страшным повреждением. Весьма пострадали внутренние органы, поэтому пришлось дополнительно прибегнуть к помощи урджа и влить в Зунара как можно больше шакти, чтоб он мог запустить регенерацию.

Я ждал, когда Зунар очнётся. Всё это время я думал о родовом проклятии, о способах его обойти. Пообщался с нашим урджа, Барбюсом — поджарым стариком с четвёртым уровнем ракта. В Сорахашер вообще с урджа было напряжённо, а Барбюс, как выяснилось, был самым сильным. Но меня не его сила интересовала, а знания и опыт.

И Барбюс меня огорчил, сказав, что родовое проклятье обойти невозможно. Многие пытались, но никому не удалось. Были способы продлить жизнь проклятого на несколько недель и даже месяц, но, в конце концов, дух рода всё равно сведёт его в могилу.

— А если уничтожить родовые медальоны? Если, к примеру, сварга-ракта уничтожит медальон? — не унимался я.

— Невозможно, — сухо констатировал старик. — Отважившийся на такое сварга тут же умрёт, как и любой, кто коснётся медальона, без позволения владельца. Если владелец погиб, можно похитить медальон, спрятать, но уничтожить — не стоит даже и пытаться.

Старик тяжело вздохнул, с сожалением посмотрел на меня:

— Жаль вас, свамен, ещё такой молодой, жить бы вам и жить.

Кажется, старик решил, что это я убил Тивару. Но я не стал его переубеждать, Зунар просил не говорить никому. И кажется, этот удар из жалости и скорби мне временно придётся взять на себя.