Раван и так уже был слаб, император не зря потратил столько энергии, но все же асур продолжал сопротивляться, силы у него еще оставались, я видел тянущиеся потоки, и асур их словно берег для чего-то. Нужно быть готовым.

Внезапно Раван ударил. Красный всполох, разводами пополз по щиту и что-то произошло, щит словно схлопнулся, раздался удар, Норман рухнул на землю.

Раван оскалил жуткое без кожи лицо. Красные плети, сотканные из энергии шивы, выросли у него из рук.

Раздался хлесткий удар. Нас всех сбило с ног. Я подорвался с земли, тут же собрав новый пучок энергии в посох. Я попытался проделать с Раваном то же самое, что и с защитником Нага, захватил его плетью, пытаясь вытолкнуть в дыру.

Равану это не понравилось. Что-то жгучее ударило в грудь, я отразил, но слишком поздно. Боль выжигала грудь, выворачивала остатки самообладания.

Собрал последние силы, сгруппировал всю энергию, наполнил посох так, что он раскалился. А затем я вытолкнул асура в нараку.

Посох резко вырвало у меня из рук красной плетью. Мимо меня еще что-то пролетело, захваченное плетью шивы. Что-то большое, оно так же скрылось во тьме врат. А затем врата нараки резко захлопнулись, будто насытившаяся асуром тварь захлопнула пасть.

Раван исчез. Все кончено.

Я падал и даже не сопротивлялся. Ослабевшей рукой коснулся груди, ощутил мокрую горячую рану, такую огромную, такую болезненную, такую смертельную. Мне ее не зарастить. Умирать не хотелось. Не сейчас, только не сейчас.

Я рухнул на холодный бетон, повернул голову, заметил, что император исчез. Раван забрал его с собой в нараку.

В глазах темнело. Сердце гулко и натужно стучало, отдавая в висках. И стучало все медленнее и медленнее.

Неожиданно надо мной нависло лицо хладной.

"Ты не умрешь. Тебе нужно жить" — ее голос зазвучал прямо в голове.

Холод коснулся моей раскуроченной груди. Спасительный холод, такой успокаивающий и приносящий облегчение.

Я попробовал отразить ее дар телепатии и ответить ей так же, мысленно, но у меня не вышло. Что-то блокировало и не пускало меня к ее дару. А может просто у меня не осталось сил.

— Почему я важен? — просипел я, потратив на слова остатки дыхания. Я задыхался.

"Ты важен. Ты был в снах Мараны. Ты все исправишь, — сказала она. — Пророчества уже сбываются, значит, пришло время. Судный день близок. Все вскоре решится. И ты будешь там. Ты один из тех, кто не допустит конца".

— Ты… — я не смог договорить, боль стала настолько невыносимой, что пришлось ее отключить.

"Ты важен. Ты все исправишь", — эхом звучало в моей голове, пока я не потерял сознание.

Я очнулся в сияющей белоснежной больничной палате. От этой белизны у меня тут же разболелись глаза, тупой болью запульсировала голова. Что-то было во рту, или нет, даже в глотке, я рывком потянул, и меня чуть не вырвало. Я был весь окутан трубками, капельницами, датчиками, над головой тихо попискивал монитор.

Я прокрутил в голове последние события, которые помнил. Проход в нараку, Раван. Мы его изгнали, а потом он забрал императора и посох Авара. Ещё была хладная, она спасла меня.

Я коснулся груди, того места где было кровавое месиво. Нащупал шершавый бинт-повязку под больничной рубахой, глаза я так и не решился открыть. Больно. Но я жив. Значит, меня уже успели подлечить. И еще, кажется, меня успели перевезти в Сорахашер.

Я попытался встать с постели, задел локтем один из датчиков, оторвав его от себя. Монитор тут же противно зазвенел.

Дверь палаты резко отворилась.

— Азиз, ты очнулся? Не нужно вставать, я сейчас позову доктора, — голос Башада послышался, словно через толщу ваты.

Я откинулся обратно на подушки. Ну, все, теперь сомнений нет — я точно в Сорахашер.

— Азиз, — меня позвал женский знакомый голос, я приоткрыл глаз, чтоб убедиться, что не ошибся.

На меня сквозь очки смотрели строгие глаза Карины. Давно я ее не видел, и еще столько же б еще и не видел.

— Как ты себя чувствуешь, Азиз? — спросила она.

— Погано, — язык плохо слушался, во рту — будто я песок жевал, так пересохло. — Попить бы.

Спинка кровати мгновенно поднялась, губ коснулся холодный край стеклянного стакана.

— Сейчас уколю обезболивающее, — сказала она.

Я открыл глаза, ухватился за стакан и принялся пить, не обращая внимания на манипуляции Карины со шприцом.

— Пей медленно, не спеши, — Карина впрыснула содержимое шприца в капельницу, и уставилась на монитор с моими жизненными показателями. — Хорошо, что ты, наконец, пришел в себя, теперь лечение пойдет куда быстрее.

Она присела на край кровати, посмотрела с отстранённой строгостью. Она по-прежнему носила белое — вечный траур. В последний раз мы виделись с ней на похоронах Симара, когда я убил ее сына Фидзи. За это время она сильно похудела, осунулась и, кажется, даже постарела.

— Сколько я был без сознания? — допив всю воду до капли, я откинулся на подушку и снова закрыл глаза. Казалось, что на это простое действие я потратил абсолютно все силы, что у меня оставались.

— Около четырех дней.

— Почему около? Ты точно не знаешь?

— Нет, не знаю. Когда тебя привезли в клан, ты был без сознания, но рана уже была затянута.

— Как там в ОРМ? Какие новости? Император?

— Тебя сейчас это не должно заботить. Тебе нужно набираться сил, — жёстко сказала Карина.

— Нет, это все равно будет меня заботить. Лучше расскажи сейчас. Кто-нибудь из наших уже вернулся?

— Многие уже вернулись, — резко ответила она, нехорошо посмотрев на меня.

— Кто? — меня начало раздражать, что каждое слово приходится вытягивать клещами. — Санджей? Джамир?

— Нет, они еще на зачистке, добивают остатки ракшасов в ОРМ. Но император обещал, что через два дня все аристократы вернуться домой. Равана больше нет, почти все его копии уничтожены, и новых ракшасов создавать некому.

— Значит, мы победили, — с облегчением выдохнул я.

— Мы победили, — сделала Карина ударение на слово "мы".

Так, ясно. Значит, Зунар ей уже рассказал, кто я такой.

— Мне нужен телефон? — сказал я, вспомнив про Айрису. Да и Санджею позвонить бы не мешало.

— Нет, — Карина резко встала с кровати. — Нара запретил тебе давать телефон.

Я мысленно выругался.

— Что еще запретил нара? — ехидно поинтересовался я.

— Выходить из палаты, покидать клинику, звонить. А так же мы забрали все, что было при тебе, оружие и остальное… Как я понимаю, с помощью этих вещиц ты связался со своими?

Карина вынула из кармана пластиковый пакет, в нем бусины, медальон с орлом, пуговица и почему-то мои отмычки.

Я попытался встать, но ногам что-то помешало. Резко откинул одеяло, увидел свои ступни, прикованные наручниками к спинке кровати. Смешно, конечно, когда меня это останавливало?

— На окнах решетки, на входе охрана, — словно прочитав мои мысли, сказала Карина.

Я вскинул брови, снисходительно усмехнувшись:

— И, полагаю, печать Авара?

— Нет, в этом нет необходимости. К тому же шакти нужна тебе, чтоб восстановиться. Ты и сам никуда не пойдёшь. Верно?

Я не ответил ей. Откинулся на кровать, почувствовав, как кружится голова. Сбегать смысла я действительно не видел. Во-первых, я пока что слишком слаб, а во-вторых Сорахашер мне не враги, теперь они моя семья, и я собирался прожить здесь всю свою жизнь, а значит нужно решать все проблемы.

— Когда приедет Зунар? — спросил я.

— Скоро, — сухо улыбнулась Карина. — Но кое-кто ещё хочет с тобой поговорить.

— Кто? — я снова привстал на локтях.

— Она за дверью, могу пригласить.

Я кивнул, напряжённо уставившись на дверь. Она? Кто там мог быть и к чему эти таинственные ноты в голосе Карины? Не нравилось мне всё это.

Мне нужны были ответы. Я хотел знать, что случилось там, у врат в нараку. То, что я изгнал Равана, я помнил хорошо, еще помнил, что Раван утащил за собой Амара Самрата и посох. Но Карина что-то говорила про приказ императора. Как такое возможно, неужели император смог вернуться из нараки? Что-то я очень в этом сомневался. А еще хладная и ее слова.