Сэдэо снова завел поучительным тоном:

— Ты неправильно держишь шест, он должен быть продолжением твоей руки. Быть твоей рукой. Любое оружие эффективней, когда ты сливаешься с ним. А еще при ударе ты неправильно распределяешь центр тяжести. Полагаю, ты никогда не изучал боевые техники.

Я пожал плечами. Какие еще боевые техники? Бей первым, бей сильнее и бей так, чтобы противник не встал — вот моя боевая техника. Всегда считал, что все эти боевые искусства хороши только как спортивные состязания, но малоэффективны в реальной жизни. В уличной драке, где никто и никогда не соблюдает никаких правил, тебе ничем не помогут выверенные махания ногами и отточенные удары, если твой противник внезапно достанет нож или огнестрел. Здесь всегда приходится думать головой, надеяться на реакцию и скорость. Но и тем не менее, увидев в бою Зунара, я захотел научиться.

— Мы не успеем с тобой освоить за такой короткий срок даже четверть необходимых боевых навыков, — сказал Сэдэо. — Я научу тебя азам, расскажу, как использовать шакти во время боя и правильно распределять энергию, а дальше ты сможешь продолжить обучение уже в академии.

Я, соглашаясь, кивнул.

— Ладно, иди к манекену. С людьми тебе еще рано драться, — сказал Сэдэо, кивнув в сторону резинового человека.

Это было обидно, честно говоря. Но ничего не оставалось. Если не умею, надо учиться. Как там говорят? Путь в тысячу ли начинается с первого шага. Вот и я, в общем-то, не надеялся, что у меня все сразу начнет получаться.

— Мы увеличим время тренировок, — бросил мне в спину Сэдэо. — Четыре часа недостаточно. Увеличим ещё на четыре. Утром будем оттачивать боевые навыки, вечером учиться управлять шакти.

Я совсем не расстроился, а напротив. Чтобы достичь цели, я был готов заниматься сутками напролет. Мне, в общем-то, не привыкать. Всю жизнь перед глазами был родительский пример. Отец был высококлассным акробатом. Он тренировался, кажется, постоянно. И мама: пока она висела на кольцах под куполом, пока отрабатывала трюки с полотнами, мы с Лерой и Женькой прыгали на батуте и играли. Воспоминания о детстве нагнали тоску.

А ведь все могло быть иначе, если бы эти твари не убили родителей, моя бы жизнь была совсем другой. Я бы никогда сюда не попал. Никогда не очутился бы в интернате. Никогда бы не подумал грабить дома и не полез на ту проклятую виллу Джонсона.

Всю свою злость я согнал на манекене. Сэдэо показывал удары, а я повторял, и лишь изредка он поправлял меня, указывая на ошибки.

В зал потянулись и другие обитатели башни. Сначала пришла группа наемников и отправилась разминаться на брусьях, затем еще несколько человек пришли на тренажеры. Когда за окном совсем стало светло, а город проснулся и закопошился, в зале стало шумно и людно. И к тому времени я вконец вымотался, и мастер меня отпустил.

Спать уже не хотелось, но интенсивная тренировка давала о себе знать, хотелось есть и ныли мышцы. И все-таки я расслабился в последнее время, даже элементарную разминку не делал, вот теперь и расплачиваюсь.

Башня окончательно проснулась: прислуга суетливо носилась по коридорам со скатертями, каким-то декором, фужерами, тарелками, вазами с цветами; неспешно расхаживал разномастный народ с охраной, это явно съезжались местные аристократы. Чувствовалась предпраздничная суета. Все готовились к вечернему торжеству. Также нельзя было не заметить выросшую в числе охрану, черными тенями снующую в каждом углу, у каждого входа. В лифте я столкнулся с двумя дамами среднего возраста в сопровождении охраны. У одной из них, сухощавой крашеной блондинки на руках был маленький пушистый песик, похожий на шпица, но порода явно другая. Вторая, полная и крепкая шатенка с высокой строгой прической изучающе рассматривала меня.

— Какой этаж? — снисходительно улыбнувшись, высоким, хорошо поставленным голосом спросила шатенка. Хотя в этом, очевидно, не было никакой необходимости, охранник позади давно нажал нужный женщинам этаж и лифт тронулся.

— Последний, — улыбнулся я в ответ.

— Азиз Игал! — восторженно воскликнула блондинка так, что ее песик испуганно вздрогнул.

— Да, — согласился я. И тут же взгляды дам стали еще придирчивей, но в то же время радостные улыбки не сходили с их лиц.

— Ох, Азиз, как же ты похож на своего отца, — сказала, умиляясь, шатенка. — В юности мы были с ним дружны, и он даже пытался за мной ухлестывать, — изображая смущение, захохотала она.

Я тоже улыбался, меня вообще вся эта ситуация забавляла, взрослые женщины из кожи вон лезут, стараясь мне понравиться.

— Я Нария Ангули, — представилась шатенка, — а это Самира Люмб.

Я кивнул, мол, приятно познакомиться. И в этот момент лифт приехал на нужный женщинам этаж.

Было видно, что их распирает от желания еще что-то сказать, но пришлось уходить. Блондинка не выдержала и уже на выходе сказала:

— Ты должен познакомиться с моей дочерью Тарией, — заявила она, — уверена, вы поладите.

Шатенка неодобрительно покачала головой, а я поспешил нажать кнопку лифта и поскорее убраться. Весело, теперь придется отбиваться еще и от мамаш с дочерьми на выданье.

Когда я вернулся на этаж Халов, еще из коридора заметил, что в моей комнате дверь была приоткрыта. В другой ситуации это бы меня насторожило, но по коридору расхаживали охранники, а значит, опасаться нечего. Из комнаты послышались девичьи голоса, один из них принадлежал Амали. Я вошел в комнату и увидел, как Амали со служанкой суетятся перед распахнутой дверью гардеробной, а везде и повсюду лежит одежда: на кровати, на столе, висит на стульях.

— Здравствуй, Азиз, — весело поприветствовала Амали и кивнула на ворох одежды. — Твой новый гардероб.

— Дакшина, — кивнул я ей, поблагодарив и слегка растерявшись. Кажется, моей надежде на отдых не суждено сбыться.

— Не желаешь взглянуть, — улыбнулась Амали, отодвинув дверцу просторной гардеробной и пропуская меня внутрь. — Это то, что я успела купить вчера, а это, — она кивнула на ворох одежды на кровати, — уже утром. Правда, найти то, что нужно, оказалось непросто. Половина магазинов закрыта, и в башне так непривычно тихо…

— Уже нет, — пожал я плечами. — Много людей.

— Да, — улыбнулась Амали, — на этажах сегодня людно, все съезжаются к вечернему приему. Но для остальных башня закрыта. Нара Симар приказал никого из посторонних сегодня не впускать ради общей безопасности.

Амали окинула меня оценивающим взглядом, и уголки ее губ тронула мимолетная довольная улыбка:

— Вижу, костюм для тренировок пришелся впору. Значит, и остальная одежда будет по размеру.

Амали обвела взглядом все то, что уже висело на вешалках. Здесь и так уже было много одежды, а ведь еще есть и то, что в комнате. Я подумал, что теперь у меня ее слишком, чрезмерно и непривычно много. Мне, в общем-то, столько и не нужно. Да что там! Никому столько не нужно. И, кажется, Амали перестаралась. Я привык обходиться куда менее скромным набором: джинсы, брюки, штаны и шорты для тренировок, две-три футболки на смену и одна-единственная рубашка, ну и моя куртка с потайными карманами. А здесь же столько всего — будто в магазине.

На вешалках висели рубашки, укороченные кафтаны, длинные кафтаны, брюки, традиционная одежда с клановым львом в трех цветах, видимо, предназначенная для разных событий. Белая, насколько я уже узнал, траурная. И все-таки у Амали хороший вкус, Зунар прав. Была и привычная нашему миру одежда: футболки, джинсы, куртки. В углу в одинаковых коробках стояла обувь, на коробках изображена кошачья лапа. Неужели фирменный знак? Впервые в этом мире я видел эмблему фирмы.

— Это я выбрала для сегодняшней церемонии, — сказала Амали, снимая с вешалки и демонстрируя красный с черным орнаментом костюм. — Примеришь?

Вот примерка совсем не входила в мои планы. Да и то, что Амали оккупировала мою комнату, мне тоже едва ли нравилось. Я вообще решил держаться от нее подальше, учитывая, какие реакции выдавал мой организм на девушку.