«Новые жертвы магической лихорадки»

Сразу под статьёй была магфотография, она была чёрно-белая, но он отчётливо узнал прекрасное лицо когда-то любимой женщины. Сейчас он не знал есть ли в нем ещё возможность любить. Женщина держала за руку маленькую девочку.

Подпись под фотографией гласила:

«Графиня Сара де Демартен с дочерью»

Он не мог читать, буквы почему-то начали расплываться, Жан уронил газету на пол, глядя на неё как на ядовитую змею.

Когда он посмотрел на нотариуса, глаза его были сухие:

— Это что? Они умерли?

Нотариус снова с сочувствием взглянул на графа:

— К сожалению, да.

Граф встал, его пошатнуло. Нотариус спросил:

— Господин Мартен, с вами всё в порядке, может быть вас проводить?

Граф мотнул головой и направился к выходу.

— А что мы будут делать с имуществом? — попытался вслед ему крикнуть нотариус.

Ответа он не получил.

Жан Мартен шёл по улицам Буржа и не мог понять зачем ему вообще вся эта жизнь. Почему он не умер тогда, когда у него была возможность задушить этого старого урода, короля. Зачем он хранил эту никому не нужную верность.

Слева он заметил вывеску, на которой была изображена большая кружка.

Деньги были, и граф зашёл в питейное заведение.

Заведение было не из дорогих, так, обычная забегаловка и посетители там были соответствующие. И в основном все друг друга знали, а Жан был для них человек новый, а значит чужой

Но Жан не замечал острых взглядов, он пил.

А между тем, четверо мужчин, сидевших через стол от него, держали в руках кружки, усиленно делая вид, что пьют кружку за кружкой. Один из них встал, подошёл к хозяину трактира, что-то ему сказал, после чего хозяин с угодливой улыбочкой на лице отнёс ещё один кувшин на столик, за которым сидел Жан

И когда Жан, пошатываясь, вышел из заведения в темноту улицы, он не заметил, что вслед за ним вышли ещё четверо.

Жан уже был недалеко от гостиницы, когда остановился, чтобы унять головокружение от некачественного дешёвого пойла. Сзади подошли:

— Эй, парень, гони кошелёк

Жан повернулся и тут же получил удар прямо в живот. Человек, ударивший его ещё раз повторил свою фразу, а Жана стошнило прямо на его блестящие сапоги. И его начали избивать. Но Жан не зря считался опасным заключённым. Он знал, что такое настоящая боль, и даже обрадовался возможности выплеснуть то горе, которое испытал, узнав о том, что его жены и дочки больше нет.

Разогнувшись, он нанёс удар снизу, прямо в челюсть обладателю блестящих сапог, отбрасывая его сразу на несколько метров назад.

Развернувшись, ударил ногой подобравшегося со спины любителя чужих кошельков. Третий получил кулаком между глаз и рухнул как подкошенный. Это был фирменный удар графа де Демартена.

В отравленном алкоголем мозгу мелькнуло, что пора бы вновь начать тренироваться со шпагой, но шпагу имели право носить только аристократы, а открываться кто он, пока не входило в его планы.

Возможно, если бы он не был так пьян, а скорее в пойло что-то подсыпали, то он бы услышал, что сзади к нему подобрался ещё один. В руках у бандита был кинжал. Граф де Демартен обернулся и успел схватить нападавшего за руку, но в этот момент что-то тяжёлое обрушилось ему на голову, и он упал. Бандит с кинжалом в руке наклонился, намереваясь закончить начатое, но тут неподалёку раздался свисток жандарма, и бандиты вынуждены были бежать.

Но перед тем как убежать, из кармана у Жана вытащили кошель, а их главный, , демонстративно вытер свои уже не такие блестящие сапоги о его камзол.

Жан очнулся оттого, что было мокро и холодно, и кто-то его тормошил, жалобно поскуливая. Он открыл глаза, голову прострелило болью. Осознал себя лежащим на земле, шёл дождь, даже не дождь, а ливень. На земле возле него сидела Эмилия и гладила его ручками по лицу, что-то тихо поскуливала.

Жан попытался сказать, чтобы она не плакала, что с ним всё нормально, но в горле пересохло и всё, что он смог выдавить из себя, было похоже на хриплое карканье простуженной вороны.

Но даже это обрадовало девочку и она уже более внятно проговорила:

— Жан, я так испугалась

И прижалась мокрой щёчкой к его руке.

С трудом , но Жан заставил себя встать. Пощупал рукой затылок.

— М-да, удар был сильный, кожа под волосами рассечена и уже образовалась большая шишка.

Жана всё ещё пошатывало, одежда на нём была грязная, поэтому, когда они вместе с Эми вошли в зал трактира, то хозяйка брезгливо поджала губы, провожая неприязненным взглядом и его и девчонку.

Если бы Жан знал, почему ему достался такой взгляд, то, вероятно, он попытался ы разобраться с трактирщицей. Первым, лежавшего в беспамятстве Жана, обнаружил один из завсегдатаев трактира и сразу сообщил хозяйке. Та вместо того, чтобы организовать помощь, побежала в его комнату и стала рыться в его вещах, пытаясь найти золото, которое видела одна из горничных.

Но ничего не нашла. Подумала:

— Неужели он всё носит с собой, тогда Рыжему Эду повезло, сорвал хороший куш.

Эмили проводила Жана до самой комнаты и, прощаясь сказала:

— С тобой поеду, только не бросай меня.

Жан рухнул на кровать, и последняя внятная мысль его была:

— А ведь девчонка права, надо уезжать.

Впервые со дня попадания в этот мир я выспалась на настоящей кровати, перед этим помывшись душистой смесью, похожей на жиденький гель для душа.

Ночью, укладываясь на кровать, не знаю было ли бельё чистое или нет, но меня после целого дня непростого пути и монастырской лечебницы, это уже не смущало, я была почти счастлива. Бельё было сероватое, но вроде бы никаких посторонних запахов не было, а цвет возможно такой из-за качества ткани.

Выспалась почти без сновидений. Только под утро приснилось, что по дороге, взявшись за руки идут высокий, мощный мужчина и маленькая белокурая девочка, и я пытаюсь их догнать, но, как это часто бывает во сне, ноги вязнут при попытке ускорится, а крик застревает где-то на выходе. Так я и проснулась.

Моё серое платье, выстиранное и выглаженное висело на стуле.

— И когда только успели, подумала я, забывая, что в этом мире есть магия.

Семья Дижо вставала рано, и я как раз успела проснуться, чтобы позавтракать вместе с ними. На столе всё было очень просто и вместе с тем разнообразно и вкусно. Сыр в основном мягкий, типа брынзы, варёные яйца, каша, свежие овощи. Кофе не было, но был интересный травяной чай, который бодрил не хуже хорошего кофе. Я побоялась спрашивать про кофе, вдруг в этом мире его нет.

После завтрака мадам Дижо провела меня для разговора в небольшую комнатку.

— Здесь нам никто не помешает, — сказала она, — разговор очень секретный, о таком знают только члены нашей семьи, кому «посчастливилось» родиться с магией.

Немного помолчала и продолжила:

— Скрыть, что у тебя есть магия не получится, но вот спрятать уровень вполне возможно. Например, у меня небольшой уровень и я делаю его ещё меньше, чтобы при сдаче магии с меня не взяли столько, что может пострадать моё здоровье.

Маги всегда и живут дольше, и отличаются более крепким здоровьем, чем люди без магии. Но только, если каждый раз не вычерпывать себя до дна, оставляя что-то и себе. Ресурс магии не бесконечен, и как и любой ресурс организма его приходится восстанавливать, лучше всего сном и едой. Помнишь, после того как ты разбила стенку фургона с дверью, ты ощутила слабость, но после того, как немного перекусила тебе стало легче.

Я и вправду вспомнила как голова закружилась, ноги подогнулись, а после пирожка от мадам Дижо сразу полегчало.

Тебе необходимо научится понемногу «сливать» магию, — продолжила мадам Дижо, — для этого есть специальные артефакты, их делают из минерала теон. Сам теон очень опасен, особенно для магов, но в виде артефакта, это наш помощник. Я не знаю, сколько тебе понадобится камней, мне достаточно одно маленького камешка.