С большим трудом мне удалось от него добиться, не без помощи герцога, чтобы он не проявлялся, когда я нахожусь в купальне или сплю в спальне. Потому что несколько раз весь дом был поднят на ноги из-за моего крика, когда этот «умирающий» с довольным выражением на уродливой морде проявился в тот момент, когда я принимала ванну.

Этой ночью мы с де Мариньи стояли возле коляски, чтобы ехать к замку. От подножия холма я смотрела на замок и поражалась каким надо было быть талантливым архитектором, чтобы построить такую красоту. Вытянувшийся вверх, так что казалось, что на вершине самой высокой башни поселилась луна, огромный замок, в то же время производил впечатления воздушного, лёгкого строения, способного взлететь в любой момент.

По пути к замку ночная свежесть была наполнена звуками цикад и ароматами ночных цветов. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем тише становились звуки и, тем сильнее были ароматы. За последнюю неделю сад около замка с помощью специально нанятого садовника начал преображаться и выяснилось, что в зарослях скрываются великолепные лилии и ещё какие-то цветы, которые садовник с благоговением называл арантисы. Именно от них по ночам шёл самый потрясающий аромат, сладкий, с лёгкой горчинкой, напоминающий аромат ночи, где-нибудь на жарком-жарком юге.

Родовой камень, вопреки моим ожиданиями, располагался не где-то в мрачном подземелье, а наверху самой высокой башни, той самой, которая с подножия холма «упиралась» в Луну.

Благодаря тому, что много кристаллов уже были приведены в рабочее состояние, на вершину этой башни мы с герцогом поднялись на специальной платформе. Но герцога внутрь родовой комнаты замок не пустил.

Когда я впервые увидела родовой артефакт пару дней назад, то меня больше впечатлил огромный чёрный камень, который служил поставкой для артефакта. А сам артефакт был розовым теоновым камнем, вытесанном в форме шестиугольника с двумя золотыми полосками посередине.

Но сейчас, войдя в комнату, я увидела совсем другую картину. На огромном чёрном постаменте лежала…звезда. Лунный свет, проходя через специальное отверстие, неспроста время ритуала рассчитывалось до минуты, освещал лежащий на постаменте теоновый камень, превращая его в сияющую золотым светом звезду.

На мгновение я даже замерла, любуясь этим чудом. Но потом заметила, что свет уже немного сдвигается и поняла что надо поспешить.

Специально подготовленным серебряным кинжалом, зажмурившись, осторожно проткнула подушечку большого пальца, сначала на одной руке, потом на другой. Теперь мне предстояло «опереться» на артефакт, вложив большие пальцы в специальные углубления. Когда я сделала это, то оказалось, что мне пришлось наклониться над артефактом так, что я полностью загородила лунный свет, а моё солнечное сплетение оказалось над самым центром камня, над золотым перекрестием.

Сначала ничего не происходило, но потом я почувствовала тепло в солнечном сплетении, потом перед моим внутренним взглядом замелькали картинки и мне показалось, что камень стал мягким словно пластилин и мои пальцы начали тонуть в нём, уходя всё глубже.

А потом… я обнаружила, что это не камень, а земля, и я лежу на этой земле, вцепившись в неё руками, а вокруг … звуки битвы и мне надо встать, но я не могу встать, потому что ноги мои придавлены чем-то тяжёлым. Но неожиданно мне становится легко и я встаю, даже взлетаю и смотрю на мужчину, лежащего под кучей других мужчин и понимаю, что это Тель-освободитель с портрета, и он лежит вниз лицом, уткнувшись в землю, из спины у него торчит какая-то пика, а вокруг него лежат мёртвые враги, руками он сжимает землю, будто бы хочет чтобы она помогла ему встать.

Следующее видение, я в тёмной камере, руки мои прикованы к стене, ноги мои тоже связаны цепями и ко мне подходит какой-то жирный боров и огромным кинжалом разрезает мне грудную клетку, я снова взлетаю и вижу, как он со страшной ухмылкой достаёт сердце из груди большого и некогда очень сильного и красивого мужчины.

После чего я устремилась вверх, так мне стало страшно и …

Пришла я в себя в кровати, в окно через приоткрытые шторы светило солнце.

Я вдохнула раз, другой. И вдруг поняла, что я знаю, знаю, как помочь модирам, знаю, как вернуть в этот мир ускользающую из него магию. Всё оказалось так просто, но одного я так и не узнала, как мне вернуть дочь.

После того, как я провела ритуал принятия меня родовым кристаллом, я могла спокойно управлять замком, ощущения были такие, как будто раньше замок был братом-подростком, который понимал, что надо слушаться, но гормоны не позволяли, а теперь он стал послушным преданным псом, который только и ждёт, когда хозяйка даст ему очередную команду.

Восстановление замка шло полным ходом. А параллельно мне надо было начать делать то, что должно было помочь этому миру и выжившим модирам.

Но это был долгий процесс, потому что мне надо было…построить фабрику.

Модиры и утекающая из мира магия были связаны и нужно было что-то, что могло бы сдерживать проклятие по всему королевству, не давая ему возвращаться.

Основой была магия де Санж, моя магия, но её надо было удержать так, чтобы она была вне меня, но в то же время и не внутри артефакта. Поэтому теоновые артефакты не подходили, да ещё и были очень дороги, чтобы разместить их на всех дорогах королевства.

Наверное, можно было придумать разные способы, но мне в голову пришёл тот, который был ближе всего именно мне, Марии Валерьевне.

Я решила начать делать то, что завещал мне когда-то отец в другом мире, то чему он меня научил — керамогранитную плитку.

Сложность же состояла в том, чтобы найти нужную глину.

В моём прошлом мире для производства керамогранита мы использовали только белую глину, только она давала необходимую прочность и внешний вид.

А ещё я не хотела строить фабрику на деньги герцога, я хотела построить производство, которое будет только моё и моей дочки. А для этого мне было нужно, чтобы фабрика приносила доход, а не только использовалась для того, чтобы бороться с проклятием.

Когда я рассказала об этом де Мариньи, то он долго не мог поверить, что всё так просто. Да, просто, но одновременно и не просто.

Оказалось, что в герцогстве и в прилегающих к нему графствах все использовали только красную глину, белую же можно было привези только из графства…Демартен.

Разговор с герцогом состоялся в тот же день, когда я пришла в себя после ритуала.

— Леонард, — после ритуала я вообще почувствовала себя ровней герцогу, по крови род де Санж бы древнее, даже чем королевский, — у меня для вас две новости, и я даже не знаю они обе хорошие для вас или плохие.

Герцог де Мариньи смотрел несколько настороженно

Я продолжила:

— Во-первых, замок не будет вам принадлежать,

Осторожно сказала я, наблюдая за реакцией герцога, который вопреки мои опасениям, облегчённо вздохнул

— А, во-вторых, я знаю, как остановить проклятье короля, потому что это именно из-за него модиры остаются модирами, а магия утекает из мира.

Герцог грустно улыбнулся:

— Про замок я догадывался, Мари, такие строения могут принадлежать только наследнику крови. Так что ничего страшного. А вот про проклятие и помощь модирам это хорошая новость.

Я кивнула и рассказала герцогу, что и как надо сделать.

Де Мариньи выглядел ошарашенным. Я же продОлжила говорить:

— Я готова образовать с вами партнёрство, на равных условиях. Ваши деньги, мои идеи.

Герцог не торговался, условия партнёрства мы обсудили быстро и скрепили договорённость магическим «рукопожатием», то есть фактически это было обещание, подкреплённое толикой магии.

Уже на следующий день мне привезли образцы глины. В замке я нашла прекрасную комнату, похожу на лабораторию. Обратившись к замку, узнала, что это и есть лаборатория прежнего хозяина. И там я начала делать тестовые образцы.

В это лаборатории был пресс, и сначала я использовала именно его, чтобы получить необходимую форму и плотность, но всё что у меня получалось, было обычной кафельной плиткой. Ни магия, ни прочность в ней не наблюдалась