Начальник жандармерии был полный, невысокого роста человек. Судя по внешнему виду, магии в нём не было. Мешки под глазами свидетельствовали о том, что начальник любит иногда «заложить за воротник» и плотно закусить.

Но лицо у начальника было добродушное, что никак не вязалось с тем, что должность он занимал достаточно высокую, особенно для человека без магии. Поэтому я особо не расслаблялась, просто так начальниками жандармерии не становятся.

Меня провели в кабинет. Я присела за стол и приготовилась слушать.

Начальник посмотрел на меня и покачал круглой головой:

— Что же вы так, мадемуазель, нехорошо

Но я решила «не сдаваться»:

— Господин Коста, я не понимаю о чём вы, считаю, что всё это большое недоразумение. Вы же знаете, что я простая девушка. Да, мне повезло, у меня пробудилась магия и для простой девушки довольно сильная. Прибор зафиксировал целых три капли. Но это всё.

Начальник жандармерии посмотрел на меня озадаченно.

Я подумала: — Вот-вот, гражданин начальник, задумайся уже о том, ну откуда у простой деревенской девицы вроде меня может быть магия.

Но несмотря на то, что, казалось бы, господин Коста попытался задуматься над тем, логично моё обвинение или нет, вопрос по моему аресту не обсуждался.

— Мадемуазель, вам придётся провести время в участке, пока в город не сможет приехать контролёр, чтобы снять с вам показания заново.

Господин Коста взял переложил лист бумаги, который лежал перед ним на правый край стола и продолжил:

— Вы должны понимать, что, если обнаружится, что вы действительно каким-то образом скрыли свой реальный уровень магии, будет назначен суд, который и определит вашу судьбу.

После этих слов посмотрел на меня, откашлялся и закончил:

— По моему опыту это может быть штраф или отработка на благо города. Суд проводит наш граф.

Потом помолчал, снова переложил лист бумаги только уже с правого края стола на левый и сказал:

— Что же вы так быстро врагов-то завели, мадемуазель. Хорошо, что сейчас другие времена, а не как при прежнем короле. Тогда-то мы не разбирались, есть донос, значит виновен, а виновен, значит сразу под суд. И суд проводил не граф, а приезжал человек короля из столицы и его решения были уже неоспоримы. Многих магов тогда осудили. М-да

Взгляд господина Коста застыл, как будто он вспомнил что-то.

И я спросила:

— А на меня написали донос?

Господин Коста снова переложил лист бумаги на середину стола, предварительно перевернув его «лицом вниз» и с неожиданной брезгливостью ответил:

— Донос

И я поняла, что есть что-то в прошлом начальника жандармерии, что повлияло на его отношение на доносы и на тех, кто их пишет.

Но как бы господин Коста ни относился к доносам, в камеру меня всё-таки посадили. Это было тёмное с маленьким окном помещение, но внутри было достаточно сухо и тепло. Жандарм, который проводил меня в камеру, сказал извиняющимся тоном, что еду мне принесут ближе к вечеру.

Когда захлопнулась дверь стало страшно. Наступила тишина, было слышно, как вода капает в раковину в углу.

Я подумала:

— Вот ты, Мария Васильевна, и сделала крутую попаданческую карьеру из магов в арестанты.

На кровати лежал матрас, застеленный серым бельём, я прошла и села. Вскоре тишина и стресс сделали своё дело, и я незаметно для себя провалилась в сон

Когда я проснулась, то увидела, как сквозь маленькое окно в комнату попадает бело-синий свет ночного светила. Ничего себе я поспала!

На маленьком столе , приделанном к противоположной стене, стоял поднос, на нём две тарелки и кружка.

— Похоже, что охранник всё-таки принёс мне ужин, — с благодарностью подумала я

Интересно, а его есть можно?

Встала, подошла к столу и с удивлением увидела, что на подносе лежат очень знакомые пироги, что-то похожее на шаверму и маленький, но очень аппетитно выглядящий эклер.

— Марта, — сразу пришло в голову, — и откуда только узнала

Всё успело остыть, но пироги от Марты можно было есть даже остывшими

Насытившись, я сидела и допивала травяной чай из кружки, когда вдруг почувствовала, что в камере есть кто-то ещё.

Стало страшно, я не слышала и не видела, чтобы кто-то входил, но ощущение , что за спиной кто-то находится, крупный, с тяжёлым дыханием, было совершенно реальным.

Я повернулась.

Вот и всё, мне конец, — подумала я, увидев, что на кровати сидит монстр, который преследовал меня на улице Вязов.

— Да-а, недолго моя вторая жизнь продлилась, — мысли текли, а я сама пыталась понять, что же делать, как спастись. Нахожусь в запертой камере с монстром, который каким-то образом смог сюда попасть. Страшно было до ужаса.

Сначала я хотела ударить в него магией, но потом вспомнила, как он впитал её и решила пока подождать, тем более что монстр и не думал нападать. Сидел и тяжело дышал.

На столе оставалось несколько пирожков.

В голову пришла совершенно безумная мысль и я взяла в руку пирожок, протянула в его сторону монстра и сказала:

— Хочешь?

Монстр встал с кровати и подошёл к руке, я зажмурилась. Когда я открыла глаза, то пирожка на ладони не было, а монстр сидел на кровати и облизывался.

— Боже, ну что за страшная морда, — снова мелькнула мысль, — но вроде жрать меня не собираются, от пирожка не отказался, надо попробовать договориться.

Сидела и думала, как начать договариваться, но мыслей не было. Поэтому протянула монстру ещё один пирожок.

Потом, стараясь не смотреть на жуткую морду, которая в темноте казалась ещё страшнее, спросила:

— Ты кто?

И по всей видимости я задала вопрос, который монстру не понравился, он, видимо решил, что вопрос не уместный и спрыгнул с кровати прямо на меня. Я вжалась в стену. Но вместо того, чтобы наброситься и съесть меня он схватил меня за руку, сжал, кстати, довольно больно. Но после того, как я вскрикнула, хватка стала гораздо легче.

Секунду ничего не происходило, а потом словно включился телевизор, и я увидела картинку, так как будто я стояла перед домом и своими глазами смотрела, что там происходит.

Передо мной совершенно точно был дом семьи Моран. Вот выходит Эжени, на руках у неё младший сын. Ой, ну надо же какой он ещё маленький.

У меня было впечатление, что я смотрю кадры из семейного архива.

Вот и остальные два сына, оба выглядят младше, чем они сейчас. Значит, что монстр мне показывает недавнее прошлое.

И здесь, я впадаю в шок, потому что вижу, как Эжени подходит ко мне, то есть к … монстру, целует щёку и говорит:

— Не задерживайся допоздна, милый, мы будем ждать.

После этого я увидела, как люди в форме подошли ко мне и предъявили документ, подозрительно похожий на предписание, с которым приходили забираться меня.

Следующая картинка. Я сижу в грязной и сырой камере, рядом со мной ещё несколько человек, некоторые из них лежат, свернувшись в позу эмбриона, некоторые, как я полусидят, опершись спиной о холодную стену.

Внезапно, человек, который до этого лежал, свернувшись на полу, резко распрямляется, вытянувшись во весь рост, потом снова сворачивается и начинает кричать и кататься по полу. Видно, что ему очень больно, но никто не решается к нему подойти. Тогда я монстр встаю, с удивлением обнаруживаю, что могу идти, и, подойдя к несчастному, кладу руку ему на лоб.

Я Мари с удивлением смотрю на руку, она обычная, человеческая, без шерсти. Человек на мгновение затихает, но уже скоро на него накатывает ещё один приступ.

И я вижу, как его глаза закатываются, становится видно только белки, тело его ещё раз несколько раз дёргается, и он …умирает.

Следующая картинка. Улица, что-то типа загона, окружённого забором. Внутри… такие же монстры, которого я смотрела.

Выглядят монстры ужасно, шерсть свалявшаяся, глаза мутные. Они безучастно сидят, словно большие обезьяны, только с искорёженным чёрным лицом, гротескно похожим на человеческое и непропорциональны вытянутыми конечностями.