Я решила, что, если она только попытается меня ударить, я ей руку сломаю.

Но графиня, видимо, что-то разглядела в моих глазах, потому что спрятала руки за спину, и тихо, приказала мне убираться.

Но у меня был вопрос:

— Ваше Сиятельство, давайте обсудим меню

— Просто передай повару, чтобы вернулся к тому рациону, который я ему давала, — отвернулась графиня

— Прошу вас, графиня, — я решила, что небольшой совет не повредит, — не лишайте мужчин замка мяса, иначе они скоро не смогут ходить. А в замок перестанут приезжать гости, кому захочется так далеко ехать, чтобы откушать травы с кашей.

Графиня посмотрела на свою компаньонку, я тоже на неё посмотрела, причём на рукав, в который она прятала булочку с мясом. Платье было тёмное и жирное пятно, даже, если оно там и было, я не разглядела.

— Ну, хорошо, — «милостиво» согласилась графиня, — но мадемуазель Одетт будет приставлена к девочке, в качестве воспитателя.

И мне бы сразу крикнуть «нет», но я подумала, что у Эммы есть модир, и я попрошу пока его присмотреть, а на ночь буду забирать её к себе.

— Я согласна, — ответила графине, — но только днём, ночью у Эммы есть няня.

Так и договорились.

Поздно вечером я, наконец-то, добралась до писем.

Сначала вскрыла большой конверт от герцога де Мариньи. В конверте были документы, вернее копии документов удостоверяющие моё право называться графиней де Санж, а также документы на принадлежащий мне замок.

К документам прилагалось письмо, в котором герцог писал, что плитка даёт невероятные результаты. Магию испытуемой маркизы де Трас он сам лично не измерял, но Гильом уже стал обладателем твёрдых тридцати пяти единиц. А самое невероятное, то, что у бывших модиров, которые и не мечтали уже никогда стать магами стали проявляться признаки восстановления магических каналов. Ноют руки и ноги, а также в районе солнечного сплетения, и он обязал их спать только в комнатах с плиткой. И будет следить за результатами.

Ещё герцог предложил мне подумать над тем, какой вариант выбрать, чтобы вернуть дочь. Первый вариант — это пойти к королю и заявить право крови, благо магическую проверку можно провести, второй вариант — договориться с графом де Демартен.

Например, по окончании эксперимента предложить графу де Демартену сделку. Предложить ему восстановить магию, взамен на возвращение дочери.

Сама себя спросила: «Так значит у графа была магия? Почему я не обратила на это внимание в рассказе герцога раньше?

Сама себе ответила на этот вопрос: «Потому что думала только о том, что скоро увижу дочь»

В письме от маркизы был подробный отчёт, что она делала, и как происходят изменения. Конечно, они не такие быстрые как у Гильома, который буквально сутки напролёт проводил рядом со мной и с плиткой, но за три недели у маркизы добавилось пять единиц.

В письме Этьена была благодарность за поддержку его семьи, а ещё он спрашивал о том может ли моя плитка влиять на тех, кто потерял магию и тоже описал симптомы восстановления магических потоков.

Но когда я представила, что подхожу к графу с просьбой обменять магию на ребёнка, то мне будто бы воочию представилось как он «красиво» меня посылает за пределы своего прекрасного замка.

«Нет, он вряд ли согласится, — подумала я, — здесь нужно что-то другое, но что? Замуж что ли за него выйти? Но граф меня считает простолюдинкой и развратницей, мне даже кажется, что он меня тихо ненавидит. Тем более, что графиня считает себя его невестой. Ей-то девочка не нужна, может быть с ней попробовать договориться?»

Ни один из вариантов мне не нравился. Да ещё и граф странно себя ведёт. Вон каждый раз, когда мы встречаемся у него такое лицо словно я ему миллион задолжала.

Несколько дней все жили мирно. Граф и мужчины замка были довольны, что могли хорошо питаться, правда повар Дидье без устали делал бутерброды, которые пользовались в замке большой популярностью между основными приёмами пищи.

Я успевала заниматься делами замка, каждый раз удивляясь, как можно было так запутаться в элементарных расчётах. Но факт оставался фактом. Никто, конечно, не воровал, но как говорится «простота хуже воровства». В одном месте порядок цифр перепутали, не заметив разницу, в другом не дописали одну единичку, и дальше пошла ошибка, которая вырастала в большую проблему.

Несколько дней я потратила на то, чтобы выверить расходно-приходные книги замка за последние два года. Что могу сказать? Граф был сказочно богат… когда-то.

Постепенно я выяснила всю историю о графе. Жил был весь такой богатый, молодой, красивый, магически одарённый, а король старый, казна разорена, проклятие разъедает магию и тело. Вот нельзя быть богаче короля, если ты не король.

А род Демартен не мог пойти против короля, они никогда не нарушали клятв. А вот король мог. И почти не стало графа де Демартена.

Но какой силы человек! Он выжил, пройдя через страшные испытания и потери. Я восхищалась графом, несмотря на всю его хамоватость, он теперь мне представлялся этаким «мрачным героем». И как мне теперь отнимать у него дочь?

Король отнял у графа всё, его земли и замки были раздарены королевским подлизам. Но это место и это замок король забрать или не смог, или не успел.

Нынешний король готов вернуть всё Демартену, но сам граф пока не торопится с возвращением прав на то имущество, которое ему принадлежит. Есть пара исков, кстати инициированных тем самым нотариусом из Буржа, который, видимо и выправил графу документы на Эмму. И иски эти ждут своей очереди на рассмотрение в королевском суде.

Эх, нет в жизни справедливости. Прости, граф, но как бы мне тебя ни было жалко, дочку я тебе не отдам. Тем более, что теперь у меня есть и титул, и замок, и бизнес. А любви материнской нерастраченной во мне столько, что нам с дочкой с лихвой хватит.

В один из дней пришла партия плитки. Меня позвал к себе Моррис и покачивая головой, а также шутливо пригрозив мне пальцем, сказал:

— А вы хитрая, Мари, мой друг, который подтвердил ваши слова про герцога, сказал, что вы тоже имеете отношение к этой плитке.

Пришлось немного присочинить, чтобы милейший Моррис не раскрыл меня раньше времени:

— Моррис, конечно, я имела отношение, я же работала на герцога и как маг помогала ему в разработке.

Это объяснение Морриса вполне устроило, и он больше не стал меня расспрашивать

Договорились с Моррисом, что он «украсит» комнату графа, часть плитки я взяла себе, а где ещё мне модира «лечить». Не в комнате же у дочери.

И так придётся несколько дней ночевать у дочки, чтобы модир мог спокойно расположиться у меня в комнате и контактировать с плиткой.

С дочкой я общалась много. Даже воспитательница в лице торжествующей мадемуазель Одетт, мне не помешала. Пусть радуются на пару с графиней. Я не только не дам вам ни единого шанса навредить, но ещё и выведу вас на чистую воду, если вы действительно задумали недоброе.

Мадемуазель Одетт что-то попыталась возразить, но я так шикнула на неё и пообещала страшные кары, если она только попробует сунуться.

«Взяли тебя воспитателем, получаешь денежку, вот иди и воспитывай… кого-нибудь, а я тебе даже щеночков не доверю, которые, кстати тоже невзлюбили новую «фрёкен Бок».

Модир днём всё время находился рядом с дочкой, и даже, когда мы с ней были вместе, я ощущала его присутствие. А ночью приходил в мою комнату и там ложился в угол, который я полностью выложила плиткой, вмонтировав её в стену.

Сама же я, как только на замок опускался сон, осторожно прокрадывалась в комнатку к дочери, отсылала няню, а сама ложилась на узкую кровать и спала, охраняя сон малышки.

А однажды утром, когда сон особенно сладок, и даже в тёплые дни хочется зарыться в одеяло, она перебралась ко мне на узкую раскладушку и мы с ней вместе досыпали. Обычно я на рассвете уходила, чтобы не обнаружилось, что экономка ночует у маленькой графини, но в этот день, уткнувшись головой в светлую макушку, я к стыду своему уснула, а когда проснулась, то оказалось, что в моей комнате нашли обнажённого мужчину и уже вызвали графа.