Баронесса сразу узнала меня и открыла дверь, удалось её уговорить впустить слугу с коробом. Потом, когда слугу отослали, я спросила:

— Как он? как Этьен?

Баронесса грустно ответила:

— Пока держится. Пирожки вашей протеже очень хорошо помогают, и физически он стал сильнее, но вот, мне кажется, что дух его сломлен. Он устал ждать и больше не верит в спасение.

— Значит я вовремя, — с оптимизмом в голосе проговорила я, — видите эту плитку, это правда экспериментальные образцы, но по секрету вам скажу, уже два модира обрели человеческий облик

Баронесса посмотрела на меня с недоверием.

— Госпожа де Вальмон, пойдёмте, задействуем вашего модира, и он нам поможет внести плитку в дом, чтобы мы с вами могли начать… лечение.

Я намеренно назвала это лечением, потому что не стоило говорить о проклятии с матерью, потерявшей сына.

Баронесса хотя и не поверила мне до конца, я это чувствовала, но провела меня в комнату к модиру. Я снова поразилась ужасной изломанности внешности модира, как будто ожившая картина Пикассо, только в чёрно-белых тонах. Но выглядел модир Этьен и вправду получше.

Что интересно он так и не утратил разум, поэтому мы с ним быстро договорились, что и куда он носит и раскладывает.

И Этьену и баронессе объяснила, что как только процесс начнётся, не надо бежать сломя голову к семье. Рассказала, что есть ограничения, в передвижении. Если всё получится, то мы организуем хотя бы на этой улице необходимую раскладку плитки, чтобы Этьен смог добраться о дома и встретиться с семьёй.

Сама не переставала думать о том, что как только бывшие модиры, братья Ринальди, пытались выехать с пространства, в котором либо была зарыта в землю, либо вставлена в пол или в стены плитка, тот же час начиналось обратное превращение. Если плитку просто брать с собой, то это не срабатывало, плитка должна была каким-то образом взаимодействовать с материей мира, и только тогда проклятие отступало.

Обратно в дом семьи Моран вернулась уже ближе к полуночи. Тихонько прошла в свою комнату, с удовольствием освежилась в обновлённой ванной, где теперь работал водопровод и переодевшись легла спать.

Загадала, что завтра всё получится и можно будет вернуть сына матери, мужа жене, отца детям. Хорошо бы получилось.

***

Утром после шикарного завтрака побоялась ехать к баронессе. Подумала, что, если бы всё произошло, то она бы уже стояла у ворот дома семьи Моран. Но просто сидеть и ждать было невыносимо, да ещё очень сложно было не проговориться маркизе и Эжени.

Решила, что поеду встречусь с Мартой, стало интересно как там «шаумартный» бизнес развивается.

Маркиза не отказала мне в экипаже, и я поехала навестить подругу и своего «делового партнёра». Намеренно вышла в начале улицы, чтобы пройтись и посмотреть, как выглядит таверна.

Таверна выглядела всё также фантасмагорично, та же чашка кофе и эклер на вывеске, а вот изображение «шаумарта» сменилось на реальное и очень аппетитное изображение …кебаба.

— О-го — подумала я, — если и вправду Марта научилась заворачивать такие «шаумарты», тогда дело пора развивать дальше.

Подошла к таверне, людей было много, и отдельная точка уличной продажи была очень популярной, за прилавком стояли два незнакомых мне парня и весьма артистично накручивали «шаумарты».

Сама Марта была внутри и стояла за прилавком, а в зале половина столиков была занята, и между столиками носился уже знакомый мне парнишка, тот, чья сестрёнка помогала Эжени в её салоне.

Марта, занятая с покупателями и с расчётами меня не сразу заметила, но когда увидела, здесь, конечно вся таверна просто содрогнулась от вопля, который она издала. Да что там таверна, я сама, честно говоря, содрогнулась.

— Мамзель — завопила Марта, — как же я рада тебя видеть!

Марта со всей свой силы и радости обняла меня, и стало понятно, что в пирожках сила, надо бы и мне немного подпитаться таким полезным продуктом, а то, если бы объятия продлились чуть дольше, то я бы начала задыхаться от того, что воздух в лёгкие, сжатые сдвинувшимися от крепкого объятия рёбрами, не поступал.

Марта рассказала, что бизнес процветает, но у неё уже начали появляться конкуренты, которые делают другую начинку и пытаются по-другому свернуть лепёшку, и выставляют эти «подделки» как свой продукт.

Тогда я предложила подумать над тем, чтобы пойти дальше. Взять за основу этот принцип и тоже попробовать делать разную начинку, а ещё… и я, достав лист бумаги и карандаш, нарисовала Марте … бургер.

Потом объяснила, что можно положить между двумя частями булочки.

Выпечка у Марты была прекрасная, и уж она-то точно сделает булочки такими, что они будут и разрезаться, и не черстветь.

Булочки в наличии были, может не сосем такие какие я себе представляла. Были больше похожие на бриошь, слегка сладковатые и чуть более пористые, чем надо. Но и мне, и Марте, очень хотелось попробовать как среагирует народ на новый продукт

И по уже сложившейся традиции, мы с Мартой в четыре руки сделали несколько бургеров, со свежими котлетами, которые Марта сама же и пожарила.

И настал момент знакомства местного населения со знаменитым фаст-фудом моего мира.

Мы с Мартой не стали особо мудрствовать с названием и обозвали новинку; бургермарт, по аналогии с шаумартом. Марта была в восторге.

Поначалу люди смотрели недоверчиво. Конечно, к «шаумартам» они уже привыкли, а здесь, снова что-то новое, не все способны сразу это принять. У людей в принципе развито «сопротивление к изменениям», в какой бы сфере они не происходили.

Но за бесплатно несколько смельчаков всё-таки нашлись.

Судя по довольным лицам, это было не только бесплатно, но и вкусно. Так они и рассказали сидевшим вокруг остальным.

Конечно же всем сразу захотелось попробовать. И люди попытались сделать заказ, но Марта была категорична:

— Завтра будут в меню, приходите, сегодня была только пробная партия.

А я решила добавить, чтобы смягчить категоричность тона Марты:

— Каждому, кто придёт завтра на новинку от Марты, каждый третий бургер в подарок.

Марта возмущённо вылупилась на меня. Но промолчала.

Весь день потратили на то, чтобы подобрать рецептуры и в результате к вечеру у нас было три вида бургермартов с разными булочками.

И как же мне нравился мальчишка, который рисовал вывески, потому что у таверны появилась новая вывеска, которую приделали к старой и теперь всем было понятно, что в таверне есть и шаумарты и бургермарты.

А все экспериментальные образцы растащили по домам работники, у который были большие семьи, братья и сестрёнки. Я тоже прихватила несколько штук и отправилась домой, но сначала мне надо было заехать к баронессе де Вальмон.

Не успела я подойти к калитке, как она отворилась и я увидела заплаканную баронессу. Я испугалась.

— Что случилось? Почему вы плачете? — встревоженно спросила её

Я испугалась, глядя на заплаканную баронессу:

— Неужели не помогло? Но как же так? Ведь братьям Ринальди было остаточно всего нескольких часов. Может бы недостаточно плитки?

— Случилось, — мадемуазель Фантен, — сквозь слёзы ответила баронесса, — он вернулся.

И с этими словами баронесса обернулась в сторону входа в дом. На пороге дома, устало улыбаясь стоял Этьен Моран.

У меня отлегло от сердца:

— Как же вы меня напугали, госпожа де Вальмон, — сказала я, сама готовая разрыдаться от счастья, что плитка работает. Значит теперь надо разложить плитку вдоль улицы Вязов, так, чтобы Этьен мог беспрепятственно вернуться домой.

— Баронесса, мадам Таяна, — весело сказал Этьен, — пропустите, наконец, мадемуазель Мари во двор и давайте пройдём в дом, нам есть, что обсудить.

Когда мы расселись у стола, я заметила, что Этьен заинтересованно смотрит на мою и сумку и вспомнила, что у меня там ещё тёплые экспериментальные образцы от Марты.

Выложила несколько на стол, объяснила, как их есть. Баронесса сначала сморщилась, конечно, это была больше еда для простолюдинов, предполагалось, что едят руками, что было не свойственно аристократам. Но, глядя на довольно жующего Этьена, мадам Таяна всё же решилась и попробовала откусить кусочек. И уже скоро и Этьен и баронесса с удовольствием поедали вкусные бургермарты. Этьен съел два и продолжил коситься на корзинку, но мне надо было что-то принести мальчишкам Моран, поэтому я больше ничего не стала доставать из корзинки.