Ставки доходили уже до десяти тысяч луидоров, когда прозвучал голос:

— Двадцать тысяч и годовой контракт на условиях, согласованных с магом

Голос мне показался знакомым. Я развернулась к выходу из зала, потому что голос звучал от двери, видимо человек только что прибыл.

Да, я его знала, это был тот самый спорщик из таверны, который спровоцировал Лекока, герцог де Мариньи.

***

— Папа, а мы скоро доедем до дома? — Эмме тоже хотелось увидеть сказочный замок, про который ей рассказывал отец.

Удивительная психика у детей, Эмилия так долго ждала, что за ней вернётся мама, но когда она подслушала разговор хозяйки, что от мамы давно не поступали деньги, и скорее всего она умерла, то Эмилия решила, что мамочка всё равно придёт, просто позже.

Когда объявился страшный, заросший бородой, угрюмый Жан, она сперва очень его испугалась, но, почти сразу же поняла, что такой он только снаружи и с другими, но не с ней и поэтому сразу поверила, что он её папа. Даже до того, как он ей в этом признался. А теперь у неё даже есть бумага, на которой она уже может прочитать своё имя и фамилию, Эмма де Демартен.

Правда ей больше нравилось, когда её называли Эмилия, но если папа хочет называть её Эммой, то пусть.

Ещё у неё есть друг Урс, это она сама его так назвала. Она потихоньку кидала ему шарики, которые теперь могла делать прямо в ладошке, а он был всегда рядом.

Он ещё тогда пришёл в таверну, она нисколько его не испугалась, она больше испугалась страшных людей, которые схватили её и засунули в вонючий мешок. А уже на корабле, снова появился Урс и она попросила его найти папу и передать ему куколку и привести за ней и он сделал это. Он как папа, страшный снаружи, но к ней он добр.

Папа сказал, что шарики — это родовая магия, и это ещё одно подтверждение, что Эмма настоящая Демартен.

Демартен и сам уже очень хотел оказаться дома, всё-таки две недели в дороге — это очень тяжело. К счастью, оставалось совсем немного. Так он и ответил Эмме:

— К вечеру доедем.

— А он красивый? — задала ещё вопрос девочка

— Кто? — не понял Демартен

— Замок, — удивлённо уточнила Эмма

— Он неприступный, и да, он очень красивый, — ответил граф, но всё-таки сказал ещё раз, — главное для замка, что он неприступный. За всю историю этого замка, ни один враг не смог его взять.

— А как же мы туда попадём, — широко раскрыв голубые глазёнки спросила Эмма

— А у нас есть ключ, — улыбнулся граф, даже не зная, что его улыбка на покрыт ом шрамами бородатом лице, выглядит так, что, увидев её кто-то со слабыми нервами возможно уже пребывал бы в обмороке.

Но для Эммы он бы самый красивый и добрый.

К вечеру они всё же добрались до замка и граф долго доказывал, что вернулся хозяин. Его не пускали, пока наконец-то не пришёл глава охраны, лично знавший графа.

В замке была тишина, почти все, кто проживал здесь, уже спали, но как только пронёсся слух, что граф вернулся, сразу появились люди, желавшие выразить почтение графу. Никто не удивился, что граф вернулся с дочерью. Если граф говорит, что девочка его дочь, значит так и есть.

Старый управляющий, который раскаивался, что не прибежал к воротам, быстро организовал комнаты и ужин. Девочку пока поручили девушке служанке.

В замке проживали два мага, поэтому все кристаллы были заряжены и замок был в прекрасном состоянии.

Граф и зевающая Эмма сидели в небольшой столовой, когда управляющий принёс письмо:

— Вот, ваше сиятельство, уже неделю дожидается, с королевской печатью

Демартен сначала хотел сжечь, но потом заметил, что конверт подписан Его Величеством Генрихом V, а не Карлом IX.

Граф вскрыл конверт и с удивлением обнаружил, что в письме король обращался к нему по-дружески, и довольно откровенно описывал текущее положение дел в Королевстве.

А дела были не очень, магии у аристократов становилось всё меньше. Всё чаще магия у детей не превышала пятьдесят единиц, хотя ещё несколько лет назад, показатель всегда поднимался выше пятидесяти. Да ещё по всему королевству периодически появляются монстры, которые нападают на бытовых магов.

На этих словах граф вспомнил монстра, которого Эмма отправила с куколкой за ним, и подумал, что возможно именно магия Эммы его привлекла. Но он не выглядел агрессивным.

А вот финальная часть письма графу не понравилась. Король писал, что всем неженатым или вдовствующим аристократам рекомендовано жениться. У невесты обязательно должна быть магия не менее сорока единиц. Но он понимает обстоятельства графа и поэтому даёт ему год.

— Ну надо же какой щедрый король, — мрачно подумал граф, — дал ему целый год. Ну да ладно, за год мало ли что может произойти.

Письмо короля граф всё-таки сжёг.

Для обсуждения нового договора найма я, маркиза, герцог де Мариньи прошли в отдельную комнату.

Пока шли маркиза ободряюще сжала мне руку и успела шепнуть, что Мариньи достойный и уважаемый род, но с герцогом она близко не пересекалась.

Я решила, что раз Мариньи сделал акцент на том, что условия должны быть согласованы с магом, то есть со мной, то не всё так плохо.

И первым же условием заявила о том, что мне жизненно необходима поездка в Бурж. Я и вправду больше не могла оттягивать. То, что я до сих пор не нашла ребёнка Мари, мою дочь, камнем лежало на сердце.

На вопрос Мариньи зачем мне в Бурж я честно ответила, что у меня там дочь, которую я собираюсь забрать. Мариньи задумался и спросил:

— А где ваш муж?

Я нисколько не растерялась и спокойно ответила:

— Мужа нет, а дочь будет жить со мной и попрошу внести это в договор

Герцог задумчиво кивнул и вписал это условие.

Оплату мне герцог положил очень щедрую. Был минимальный размер, который он обязан был платить магу с мои уровнем, но он умножил это вдвое.

На мой вопрос, зачем он это сделал, герцог ответил, что работы предстоит много, что необходимо восстановить замок, в котором нарушены все системы, из-за долгого перерыва и отсутствия магических кристаллов.

Я попросила внести в договор пункт о том, что меня с работодателем связывают только рабочие отношения

Де Мариньи усмехнулся:

— А если вы сами захотите перевести рабочие отношения в личные?

Мне не понравилась его усмешка, такое впечатление, что как только он узнал, что у меня есть ребёнок без мужа, то сразу стал относится как к девушке с «низкой социальной ответственностью», как говорили в моём мире.

Так ему и сказала:

— Если вы считаете, что наличие ребёнка без мужа сразу ставит меня в один ряд с легкодоступными женщинами, то вы, господин герцог, сильно ошибаетесь. Поэтому вносите пункт о недопустимости нерабочих отношений.

Меня немного настораживало то, что герцог легко соглашался на все мои условия.

Я два раза перечитала договор, прежде чем его подписать, даже обнюхала. А что? Вдруг в магическом мире «мелкий шрифт» сразу не заметен.

Но в конце концов всё-таки подписала.

Герцог встал и подал мне руку:

— Поехали, Мари.

Да, по договору он имел право обращаться ко мне по имени. Но… и мне такое право предоставили. Вот только я не собиралась с ним фамильярничать. «Вы можете называть меня Леонард», вот же граф Рошфор.

— Как? Прямо сейчас? — удивилась я, — мне надо забрать свои вещи

Де Мариньи скептически посмотрел на меня и маркизу:

— А это ваши вещи? Или это старый гардероб мадам Моран?

Маркиза молчала, но, а мне, конечно, пришлось ответить:

— Да, мадам Эжени отдала мне свои платья

Герцог снисходительно усмехнулся:

— Мари, маг, работающий на герцога де Мариньи, не может донашивать вещи за кем-то. Это моя репутация. Поэтому я позволяю вам взять пару платьев, которые вам понадобятся до того момента, как будут готовы платья для вас. И я рекомендую вам заказать магплатья. Мы с вами будем бывать в столице, а в тех кругах, где мы с вами будем находиться, носить что-то другое является дурным тоном.