Лифт поднимался медленно, хотя и плавно. Ему надо было преодолеть всего то семь метров, обычный пассажирский лифт на это тратит несколько секунд. Этому же лифту потребовалось больше двух минут, правда, лифт этот был грузовой и груз у него был солидный. Весом больше тридцати тонн.

Наконец, лифт остановился, замер на одном уровне с палубой стального гиганта, явив миру хищную, двухкилевую стальную птицу с двухместной приплюснутой, характерной формы кабиной — это был единственный самолет в мире, где два пилота сидели не друг за другом, а друг рядом с другом, поэтому и кабина такой формы. Тактический корабельный бомбардировщик С-34К.

Как только стопоры зафиксировали площадку самолетного лифта в крайнем верхнем положении, к самолету подбежали техники из палубной команды, освободили стопоры шасси. Самолет медленно покатился на исходную…

— Вышка, я «Шершень-два-один», исходную занял!

— Принял, «Шершень-два-один», на исходной!

Ради этого вылета на авианосце приостановили полеты на целых полчаса. В условиях, когда в Средиземном море и рядом с ним кого только нет — на входе в Красное море остановленная британская эскадра с одним сильно поврежденным и одним неповрежденным авианосцами, остановившая ее наша эскадра с одним русским и одним германским авианосцами. Ошивающаяся в районе Гибралтара объединенная, англо-американская эскадра с тремя авианосцами — с нее производились полеты, но пройти Гибралтар и войти в Средиземное море она не решалась. Прижавшие ее к берегу со стороны два германских и один русский авианосец с кораблями обеспечения. Идущие полным ходом к району возможного конфликта еще один русский и два американских авианосца. Находящийся в Средиземном море «Колчак», на который тайно перебросили десять СВВП — самолетов вертикального взлета и посадки — это не считая способных нести противокорабельные ракеты вертолетов, которые на нем были всегда. Одна эскадра сменяла в воздухе другую, операторы с авианосцев, с земли и с самолетов ДРЛО едва успевали отслеживать все цели. Иногда свои самолеты и самолеты противника разделяли меньше ста метров. Чтобы в таких условиях приостановить полеты с одного из авианосцев пусть и всего на полчаса — для этого нужна была веская причина, очень веская. И она была именно такой.

Техники палубной команды сноровисто закрепили бомбардировщик на катапульте, провели последний визуальный осмотр, сняли стопоры с вооружения. Самолет должен был идти один, без отдельного истребительного прикрытия — впрочем, русские истребители были на всем маршруте полета и в обиду бы они не дали. После выполнения задания, самолет уходил не обратно на авианосец, а вглубь русской территории и должен был приземлиться не на авианосец, а на базу под Константинополем. И если над морем в воздухе установилось неустойчивое равенство — то над сушей господствовали русские ВВС, да еще и от Константинополя разворачивались системы ПВО дальнего радиуса действия, чтобы восполнить пробитые бреши в системе противовоздушной обороны региона. Британские и американские летчики это понимали, и соваться туда не решались, ограничиваясь полетами над морем.

Старший техник палубной команды отбежал на несколько метров, махнул ярким флажком — все системы в норме, можно лететь. Пилот провел ладонями по забралу гермошлема — это была его привычка еще со стародавних времен. Его звали Николай Михайлович Кудасов, его звание было полковник ВВС РИ, командир палубной эскадрильи «Шершень» Черноморского флота и в воздухе он провел больше двадцати лет. Для этого задания компьютер выбрал его как самого опытного пилота эскадрильи. Его штурман, подполковник Забалуев летал с ним еще со времен летного училища — в общем если потребуется иллюстрация к словосочетания "идеальный экипаж", то скорее всего это будет фотография Кудасова и Забалуева на фоне их стальной птицы.

Вооружение у «птицы» на сей раз было необычное. Обычно такой самолет нес три ракеты «воздух-воздух» ближнего радиуса действия, две — среднего радиуса действия и одну, две или четыре противокорабельные ракеты в зависимости от их типа. Но сейчас цель находилась на берегу, поэтому противокорабельные ракеты заменяли управляемые авиабомбы КАБ-900. Две — с лазерными системами наведения, еще две — с телевизионной, в которую были забиты спутниковые фотографии цели. Две несли боеголовки объемного взрыва, еще две — обычные, начиненные очень мощной взрывчаткой. Для того, чтобы гарантированно поразить цель, хватило бы и одной бомбы — но для подстраховки взяли четыре…

Старший команды палубных техников условным жестом показал, что катапульта к самолету зацеплена, стопоры сняты.

— Вышка, я «Шершень-два-один», предполетный контроль пройден, катапульта зацеплена, ожидаю разрешения на взлет.

— Вас понял, «Шершень-два-один», после взлета занимайте эшелон один-пять-ноль и ждите указаний от "Дозорной башни". [эшелон один-пять-ноль — нужно прибавить нуль, и получится высота в метрах, то есть 1500 метров. ]

— Принято!

— Разрешение на взлет получено.

— К взлету готов!

— Обратный отсчет!

Обратный отсчет вели не с башни, а палубная команда. Когда техник показал «один», Кудасов крепче взялся за штурвал, на мгновение закрыл глаза. «Ноль» — и привод паровой катапульты с чудовищной силой бросил машину в сторону моря. Тяжелый самолет разгоняли по первой, длинной дорожке и за пару сотен метров разогнали до скорости свыше трехсот километров в час. Смазанной тенью по правую руку мелькнула серо-стальная башня «острова», у самого края дорожки Кудасов дал двигателю форсаж. Объединенная мощь катапульты и двух реактивных двигателей вышвырнула стальную птицу с палубы, на мгновение она клюнула вниз, к волнам — но почти тут же выровнялась и пошла над серо-синей морской гладью, забирая все выше и выше. Полковник Кудасов отключил форсаж — машина уже могла держаться в воздухе и без него.

— Вышка, я «Шершень-два-один», взлет прошел штатно.

— Вас понял, «Шершень-два-один», передаю вас "Дозорной башне". Удачи! С нами Бог!

— И за нами Россия! — ответил Кудасов.

И почти сразу же на той же частоте…

— "Шершень-два-один", я "Дозорная башня — три", наблюдаю вас отчетливо. Занимайте эшелон девять-два нуля, он свободен до самой цели. По фронту от вас свободно!

Позывной "Дозорная башня-три" принадлежал самолету ДРЛО, он описывал круги на высоте двенадцать километров примерно сорока километрами южнее, с эскортом из четырех тяжелых истребителей. Это был двухдвигательный самолет, очень похожий на пассажирский. Вся внешняя разница была в том, что иллюминаторов на бортах не было, а на «спине» самолета вырос здоровенный «горб» антенны многофункционального радара, прикрытый радиопрозрачным куполом. Такой радар, при схожих характеристиках с установленными на самолетах АВАКС «тарелками» был лучше защищен от повреждений и помогал экономить топливо.

Тактический бомбардировщик, оставляя за собой белый, перистый след, прянул вверх, с каждым метром приближаясь к ослепительному диску в синеющей выси…