Необычной формы самолет — длинные стойки шасси, утопленный в толстое крыло фюзеляж, антрацитно-черный цвет покрытия, незаметные воздухозаборники впереди — и четыре щелевидных сопла реактивных двигателей сзади медленно полз по рулежной дорожке, ориентируясь по командам едущего впереди на небольшой открытой машине аэродромного техника с рацией. Все-таки как не крути — а такая конструкция самолета имела и недостатки, один из них — при взлете самолет приходилось вот так вот выводить на полосу, командир корабля полосу не видел, и «слепая» рулежка могла запросто закончиться аварией. Самолет полз медленно, величаво и — на удивление бесшумно, специальная конструкция двигателей, максимально подавляющая шумы, давала о себе знать и здесь, на земле.

Совершив крутой, на девяносто градусов поворот, махнув угольно-черным крылом, самолет замер на исходной, прямо посередине. Полковник ВВС Данила Андреевич Хортин, ученик лично генерала Останина, тоже «снайпер-бомбардир» с тремя подвесками повторного подтверждения ювелирно, с первого раза вывел самолет на исходную.

— Все системы в штатном режиме, к взлету готовы! — доложил штурман. В этой модели самолета экипаж состоял из двух человек — командир корабля, он же пилот и штурман, он же бомбардир, специалист по системам вооружений. Как на тактическом фронтовом бомбардировщике — времена, когда в экипаж «стратега» водили десять — двенадцать человек давно прошли.

— Вышка, я «Призрак-единица» у нас все штатно, разрешите взлет — по внешней связи как положено, доложился Хортин

— "Призрак-единица", взлет разрешен, после взлета занимайте курс девяносто, эшелон двенадцать-два нуля.

— Принял, «Призрак-единица» курс девяносто, эшелон двенадцать-два нуля — полковник Хортин до предела двинул вперед сектора газа двигателей. Этот самолет был компьютеризирован до предела, автопилоту можно было доверить и взлет и посадку — но полковник Хортин предпочитал как можно больше летать «вручную», тем более что потом ему учить летать на этом самолете других.

Длина пробега во ВПП у этого самолета была очень большой — почти четыре километра. Была и еще одна опасная особенность — отрыв от земли происходил настолько плавно, что в кабине почти не чувствовался. К этому самолету нужно было долго привыкать…

Как только далекая лесная зелень поползла вниз, полковник переключил тумблеры, убирая в свои отсеки шасси самолета, отклонил штурвал — и самолет начал медленно и плавно — он вообще не терпел резкого, нервного пилотирования — набирать высоту…

Полет над Империей прошел штатно — просто доверься автопилоту и отдыхай в кресле. Самолеты шли на большой высоте, избегая пересечений с пассажирскими маршрутами, особенно межконтинентальными — у британских и американских летчиков была скверная привычка брать с собой в кабину оборудование для съемки. Избегали они и городов — с такого расстояния они казались размытыми, серо-бурыми кляксами, на злено-желтой поверхности земли. НА радарах их видели — самолеты не предпринимали никаких мер для обеспечения скрытности, на каждом борту в автоматическом режиме работал ответчик системы «свой-чужой». Один раз к ним приблизилась пара истребителей — видимо, прилетели откуда-то от Самары — но увидев странные самолеты отпрянули от них и быстро скрылись из виду. Правильно — в чужие, к тому же совершенно секретные дела нос совать — не следует.

Над Туркестаном, в оговоренной точке их ждали — «призракам» пришлось опускаться на эшелон один-три нуля для того, чтобы встретиться с заправщиками. Для гарантии, заправщиков тоже было не один, а три — в стратегической авиации все старались делать с гарантией. Техник-заправщик, сидевший в хвосте одного из самолетов и заведовавший отпуском топлива умудрился сфотографировать увиденное — такие, похожие на огромных черных скатов, без фюзеляжа, без бортовых огней и почти без кабины самолеты он видел впервые.

Дозаправка заняла восемь с небольшим минут — приняв на борт по тридцать пять тонн чистейшего авиационного керосина «Скаты» отцепились от шлангов заправщиков — и снова начали упорно карабкаться вверх, в иссиня черное на такой высоте небо…

— Я «Призрак-тройка», поворачиваю назад…

Все правильно. Экипаж подполковника Дубины идет с ними только до границы, как страховочный, на случай если в полете выявится неисправность «единицы» или «двойки». Неисправностей нет — значит, «тройка» поворачивает назад

— Вас понял «Призрак-тройка» уходит домой, дальше идем парой.

— Бросьте там что-нибудь и за меня!

— Конец связи «Тройка». Счастливого пути.

Полковник Хортин оборвал разглагольствования — им уже владело то самое, внутреннее напряжение — как будто пружина сжатая где-то в груди и готовая в любой момент разжаться, распрямиться во всю ширь, разрывая пространство. Он взглянул на часы, затем — в последний раз — на монитор, где медленно плыла пока еще сверяемая по спутнику карта, с двумя красными точками по центру, отмечающими их местонахождение.

— Я «Единица»! Доложить готовность к прорыву!

— "Двойка", все штатно к прорыву готовы.

— Даю обратный отсчет! Десять-девять…ноль! Прорыв!

На цифре «Четыре» самолеты пересекли едва видимую с такой высоты пограничную горную реку Пяндж, на цифре «Ноль» оба штурмана синхронно нажали большие синие тумблеры на приборной панели — экран системы позиционирования на мгновение мигнул, переходя на внутреннюю систему отсчета координат, а все операторы наземных систем ПВО, если и видели эти самолеты — то потеряли их. Самолеты стали сразу более тяжелыми и дубовыми в управлении — автоматика ограничила подвижность элеронов и рулей для получения минимальной отражающей поверхности. За кабиной самолета заработал генератор — и оба самолета окутала светло-серая, почти прозрачная дымка. В кабинах «призраков» повисло молчание — в режиме прорыва ПВО эти самолеты почти не нужно было пилотировать, прорвутся — так прорвутся, ну а нет… Ходили слухи, что британцы и американцы создали спутниковую систему, позволяющую визуально засекать самолеты из космоса, с околоземной орбиты, автоматически сопровождая их и передавая данные для стрельбы на пусковые установки зенитных ракет. Если так… это скоро предстоит узнать. Другой вопрос — а как в этом случае находит цель ракета, неужели спутник направляет ее до самой цели… быть не может. Скорее всего, тут расчет на истребители ПВО, на визуальное обнаружение и перехват…но в этом случае в дело пойдут "двести сорок пятые" — четыре пары. Скоростные, не имеющие аналогов машины. Тяжелые, двухместные, скорость до трех скоростей звука, усовершенствованный радар с фазированной антенной решеткой — один радар как старенький истребитель стоит. Зато случись что — этим машинам пары минут хватит, чтобы в районе боя оказаться…

Оба летчика, сидящие рядом в кабине и пилот, и штурман-бомбардир вперили взгляд в таймер, бесстрастно отсчитывающий секунду за секундой….

— Мы над территорией противника, «Завеса» работает в штатном режиме! — тихо, шепотом, словно операторы систем ПВО могли услышать его голос, сказал штурман