Школа…

Первые признаки того, что на британской территории — в северной Индии или Афганистане действует один ил несколько центров, где не просто готовят боевиков — а проводят опыты над людьми, чтобы создать зомби-шахидов, появились около года назад и были крайне отрывочными. Возможности русской разведки в этой части света были весьма ограниченными, и ни одного из выпускников «Школы» взять живым не удавалось — они были запрограммированы на самоубийство при угрозе захвата. Лишь отрывочные слухи пополняли досье «Школы» в неприметном здании на окраине Санкт — Петербурга.

На самом деле, школа существовала уже четвертый год, и ее истинным основателем был доктор медицины Кристофер Хейг. Лишенный практики за запрещенные эксперименты с пациентами психиатр, он довольно быстро попал в поле зрения "Интелледженс Сервис" — а та уже сделала ему предложение от которого невозможно было отказаться. Если за эксперименты на территории метрополии доброго доктора едва не посадили в тюрьму — то за те же эксперименты на территории северной Индии ему платили и арабы и британцы. Сам Бен Ладен осознал потенциал этой школы и на деньги не скупился.

Основной центр Школы был расположен на окраине Пешавара. Места там испокон века были дикими, и нередки были случаи когда разбойники либо похищали подростков — либо семьи продавали подростков в рабство чтобы ценой жертвы одного прокормить остальных. В Пешаваре располагался крупный и почти не скрываемый рынок рабов [в Британской империи существовало несколько уголовных законов — один для метрополии, один для Канады и так для всех остальных. По содержанию они были разными, так например в том, что был предназначен для Индии наказания за рабство не было, поскольку это считалось местным обычаем. В Российской империи Уголовное уложение было единым для всей ее территории. Отдельного наказания за рабство не было, но было разъяснение, в котором каждый раб рассматривался как похищенный, вне зависимости от того, как он попал в рабство. Похищение человека наказывалось каторжными работами на срок от десяти до пятнадцати лет. ] — там то добрый доктор Хейг и брал биоматериал для своих опытов.

В настоящее время «Школа» уже работала на полную мощность, выпуская примерно сто шахидов в год — все они находили применение на территории Российской империи. Можно было бы и расшириться — но тогда «Школа» становилась слишком заметной, страдала безопасность. Сто в год — пока хватало — хотя для этой операции пришлось взять воспитанников, не прошедших полный курс «послушания». Именно поэтому здесь с ними была Мария — едва ли не самый опытный сотрудник «Школы», чьей задачей было проконтролировать состояние шахидов до момента их использования. Это тоже был серьезный риск — отправлять человека, столь много знающего о «Школе» и ее основателях на территорию России — но без этого было нельзя.

Сейчас Мария не мигая, смотрела прямо в глаза одурманенного наркотиками мальчишки-шахида, привезенного из Афганистана.

— Аль-Ваджид, ты слышишь меня? — низким, грудным, специально отработанным голосом спросила она

— Да, слышу… — отозвался тот, кого назвали «Аль-Ваджидом»

— Ты видишь джаннат, что уготовлен тебе? [Джаннам — в исламе это рай, джаханнам — ад]

— Да, вижу, светлейшая.

— Повторяй за мной… — Мария слегка убавила музыку и заговорила по-арабски медленно и отчетливо, ритмично и плавно словно метроном, раскачиваясь из стороны в сторону.

"Я уготовил для праведников то, что глаза никогда не видели, уши никогда не слышали, а сознание человеческое себе такого и представить не сможет. Обрадуй верующих и совершающих благие дела тем, что им райские сады, под которыми текут реки. Сколь бы ни давали им плодов из райских садов, они удивляются очередным: "Это вроде бы то же, что было ранее, дают им похожие". У них там вторая половина, причем абсолютно чистые. Они там пребудут вечно."

Шахид повторял напеваемые Марией слова, слово в слово не отрывая взгляда от ее расширившихся, черных как смоль зрачков.

— Тебя ждет Джаннам, аль-Ваджид, где ты будешь пить райское вино, которое не опьянит тебя, где ты будешь одет в зелёный шёлк, атлас, парчу и золото и возлежать на коврах с зелёными подушками в шатре, сделанном из яхонта, жемчуга и других камней.

— Меня ждет Джаннам, где я буду пить райское вино, которое не опьянит меня, где я буду одет в зелёный шёлк, атлас, парчу и золото и возлежать на коврах с зелёными подушками в шатре, сделанном из яхонта, жемчуга и других камней.

— В том месте тебя будут ждать семьдесят две гурии, в чьих объятьях ты познаешь истинное блаженство.

— В том месте меня будут ждать семьдесят две гурии, в чьих объятьях я познаю истинное блаженство.

— Ты должен совершить то, ради чего сошел в этот мир, аль-Ваджид, ты своей рукой должен исполнить свою волю. [судя по всему, одурманенным наркотиками пацанам внушали, что они ни много, ни мало — земное воплощение Аллаха! И что они вправе судить и карать своей рукой "отступивших от норм ислама".] Мир находится под пятой кяфиров и никто кроме тебя это не изменит…

— Я совершу то, что должен совершить. Кяфиры будут умирать страшной смертью…

— Да, ты сделаешь это… Я нахожусь рядом с тобой и уже чувствую исходящий от тебя запах мускуса. [исходящий от тела запах мускуса — согласно поверьям от шахида еще при жизни начинает исходить запах мускуса, ибо они уже наполовину в раю. ] Да свершится наказание неверным, иншалла!

— Иншалла…

Понятие "британский джентльмен" было одним из тех бесспорных культурных завоеваний, которыми Британия может гордиться по праву, возможно даже больше, чем завоеваниями территориальными. Годами взращивая и культивируя это понятие "британский джентльмен" британцы добились того, что это слово стало почти синонимом слова "интересный и достойный мужчина". Таких синонимов было — раз два и обчелся, одним из них было "русский офицер" — но британское "настоящий британский джентльмен" властвовало над умами большинства мужчин, живущих на нашей грешной земле. Это был своего рода идеал, который британцам дается от рождения, а остальные должны к нему тянуться, долго и тщательно работая над собой. И тянулись, работали.

Для того, чтобы стать настоящим "британским джентльменом" — нужно было перенять множество малопонятных всем кроме британцев традиций. Одной из них, наряду с «файв-о-клоком», газоном, который надо триста лет подряд стричь и дикими скачками по пересеченной местности за лисой были клубы. Если американцы отдыхали в ресторанах, русские — в трактирах и «заведениях» — то для британского мужчины вторым домом был клуб.

Был даже придуман расхожий анекдот, базирующийся на истории Робинзона Круза и Пятницы. Когда сэра Робинзона Крузо нашли на необитаемом острове, то увидели не одну, а целых три хижины. Спросили — зачем же три? И сэр Робинзон Крузо гордо ответил: первая это мой дом, вторая это клуб, в который я хожу, а третья это клуб, который я игнорирую. Вот так — ни больше, ни меньше.

Клуб для британского мужчины не обязательно аристократа был больше чем просто местом для праздного времяпрепровождения. Это место где можно отдохнуть телом и душой, место где вокруг — одни свои, одни единомышленники, место где ты можешь быть сам собой. Исключение из клуба — это позор, нередко заканчивающийся самоубийством, это изгнание из общества. Средний британский мужчина пребывал в клубах не меньше двух часов в день.

В одной британской столице было более сотни клубов, каждый мог выбрать себе клуб по душе — но особо престижными были несколько. К таким относились Королевский клуб «Реформа», Клуб путешественников (для того, чтобы в него вступить, нужно было совершить путешествие не меньше, чем на пятьсот миль от Лондона в любую сторону), Королевский автомобильный клуб, Клуб искусств, и Клуб офицеров армии и флота, с любовью прозванный своими завсегдатаями "старым ковром". Были еще разные клубы — но наиболее престижным считалось членство именно в этих.