Мы проскочили вперед на кабельтов, пока разворачивались на веслах, после чего вернулись к тонущей галере. Почти все ее члены экипажа собрались на корме, которая задралась немного из-за того, что носовая часть ушла под воду. Стояли плотненько, бей в толпу, не промахнешься. Что и делали мои лучники. Египтяне кричали и показывали жестами разных народов, что сдаются, но бойня продолжалась. Один за другим они падали на палубу или за борт. К тому времени, когда мы поравнялись с галерой, на корме больше никто не стоял.

— Добить всех! — приказал я.

На борт вражеского судна перебрался десяток ахейцев. Они торопливо, потому что галера продолжала тонуть, перерезали глотки раненым и собрали трофеи, хватая все подряд и швыряя на палубу парусника. Потом развели костер на все еще возвышавшейся над водой кормой. Галера должна исчезнуть бесследно. Пусть египетские власти думают, что она утонула. Как выяснилось, память у египтян слишком хорошая, чтобы давать им еще один важный повод найти и наказать меня.

Бывают такие места, где ты чувствуешь себя, как в раю. Остров Родос был одним из таких мест для меня. Мы проходили мимо него в предыдущем рейсе на обратном пути, даже ложились в дрейф, чтобы набрать воды. К сожалению, пока что на острове нет городов, только несколько деревень. Как мне сказали ахейцы, в каждой живут люди другой национальности. Есть и ахейская в западной части. Была у меня мысль поселиться там, но тогда бы пришлось строить надежную крепость. Время от времени сюда наведываются «гости» с материка, и местное население прячется от них в горах, если успевает. Родос был бы идеальным местом для моих будущих операций. От него достаточно близко до финикийских и египетских берегов, возле которых я собирался делать свою жизнь богаче, и достаточно далеко, чтобы не приплыли отплатить мне тем же. По крайней мере, он удобнее в этом плане, чем Сицилия. На постройку крепости на острове потребуется много времени, сил и средств, а у меня нет ни того, ни другого, ни третьего. Надо было раздобыть хотя бы рабочую силу и средства и как можно быстрее. Поэтому я повел свои парусники к Криту, где проживало много ахейцев, желающих разбогатеть и прославиться среди земляков. У них пока что нет Гомера и, как следствие, нет «Илиады», «Одиссеи» и даже мифов, но уже есть песни об отважных воинах, распеваемые на пирушках. Ради того, чтобы спели и про него, многие ахейцы готовы сложить голову в бою с кем угодно.

— Сколько воинов сможем мы собрать на острове? — поинтересовался я у Эйраса.

— А сколько тебе надо? — спросил он в ответ.

Поскольку считать ахеец не умел и цифр не знал, я дал понятный ему ответ:

— Столько, чтобы захватить город.

— Милаванду? — задал командир ахейцев уточняющий вопрос.

Вообще-то у меня не было конкретной цели, собирался искать ее от возможностей, от количества воинов, но почему бы и нет?!

— Можно и Милаванду, — сказал я.

— Конечно, наберется. Наши давно хотят ее разграбить, только вот не было предводителя, за которым пошли бы все. За тобой пойдут. Наши жрецы сказали, что боги помогают тебе, что с тобой мы много добьемся, — сообщил он.

Видимо, у жрецов прямая телефонная связь с богами, раз знают обо мне так много.

— Найдется, на чем переправить столько бойцов? — спросил я.

— Найдется! — уверенно произнес Эйрас. — Ради такого дела на рыбачьих лодках поплывут!

На Крите мы остановились в гавани Кносса. Там, рядом с развалинами города, было ахейское поселение, защищенное какими-никакими стенами. По-быстрому построили еще несколько домов для своих семей, благо стройматериалов рядом было предостаточно. Затем принялись изготавливать лестницы, тараны и большие щиты, необходимые для штурма города, и проводить на развалинах города учения по их применению. Не скажу, чтобы критские ахейцы, особенно живущие среди развалин, очень уж обрадовались нашему приезду, но смирились, поскольку мы пообещали надолго здесь не задерживаться. Тем более, что почти все мужчины собирались отправиться с нами в поход. После захвата и разрушения дорийцами Микен на первое место в мечтах дикарей выдвинулась Милаванда. Вот такие вот простенькие великие мечты у нынешних героев.

Каждый день к Кноссу приплывали самые разные плавсредства, от больших галер до рыбачьих лодок, на которых прибывали те, кто хотел принять участие в походе. Складывалось впечатление, что все эти люди только сидели и ждали, когда до них дойдет слух, что кто-то намерен захватить Милаванду, после чего сразу садились в лодку и плыли к этому предводителю. Обычно приплывали отрядами со своими командирами. Отряды были разные: от десятка человек — сколько поместилось в рыбачьей лодке — до двух сотен. Среди них были люди самых разных племен и народов, включая тех же дорийцев, которые, как по мне, внешне ничем не отличались от ахейцев и говорили на одном с ними языке, разве что на разных диалектах. К тому же, дорийцы — это, скорее, обобщающее название активной части самых разных племен, занимающейся разбоем. В отрядах, нападающих на ахейцев, хватает и их соплеменников. Кстати, и среди ахейцев, и среди дорийцев преобладают голубоглазые блондины. Интересно, куда они денутся за следующие сколько там лет?! В шестом веке нашей эры такими здесь были только иностранцы.

Я предполагал набрать хотя бы тысячу человек, но по самым скромным подсчетам присоединилось к нам более трех тысяч. За день до отплытия собрал всех командиров отрядов — с полсотни человек. Как заведено, сперва поели жареной баранины и попили вина, которые нам, почти по доброй воле, давали критяне из всех поселений острова. После чего обсудили, как будем делить добычу. Собрать все в одном месте и потом поделить — это пока не в моде из-за того, что почти никто не умеет считать, а доверить такое важное мероприятие чужаку-грамотею глупо. У них принято отдавать командиру «один палец», то есть, десятую часть добычи. Поэтому порешили так: что захватил воин, то и его, но «два пальца» отстегивает своему командиру, который один берет себе, а второй отдает мне. В результате я получу десятую часть от всей добычи или примерно столько, ведь считать они не умеют, особенно в чужую сторону.

Город Милаванда с населением около пяти тысяч человек (большой по нынешним меркам) находится на маленьком полуострове, который торчит аппендиксом в направлении на северо-северо-восток в северо-западном углу большого. Этот большой полуостров с севера, юга и запада омывают воду Эгейского моря, образуя два залива. В тот залив, что севернее, и втыкается маленький полуостров. В этот залив впадает река, которая, если не ошибаюсь, в будущем будет называться Меандр. Ошибиться могу запросто, потому что этот берег изменится очень сильно. Я опознал его только по запоминающемуся острову Самосу. В будущем на месте северной бухты и ее островков будет равнина с каменистыми холмами, разрезанная руслом реки Меандр, которая, как догадываюсь, и заилит ее. На этом берегу Эгейского моря многие древние города, построенные в устьях рек, со временем окажутся вдали от него, причем в нескольких километрах. С востока большой полуостров защищают горы, резко ограничивая военные вторжения по суше. В дополнение к этому малый полуостров возле городских стен разрезает поперек ров шириной метров десять, заполненный морской водой, через который налажены два подъемных деревянных моста. Стены за рвом высотой метров семь. Сложены из плохо обработанного камня-ракушечника. Ворота тоннельного типа защищают две прямоугольные, выступающие вперед башни высотой метров десять. Больше башен нет, ни угловых, ни возле вторых ворот, которые выходят на юго-восток, к гавани, защищенной от волн и ветров, одной из самых лучших, которые я видел в этих краях за последнее время. С юго-восточной стороны стены тоже высотой метров шесть, а вот с северо-восточной и северо-западной не выше пяти. Те, кто строил их, предполагали, что придется защищаться только от нападения по суше и, может быть, из гавани. Им даже в голову не приходило, что командовать атакой будет опытнейший специалист, у которого на счету участие в захватах многих городов и крепостей, которым Милаванда по уровню защиты в подметки не годится.