— Хорошо. Я буду вам очень признательна, миледи, — сказала Тьяна.　

Это было любопытно, но вряд ли она скоро решилась бы расспрашивать Валантена, и тем более еще кого-нибудь.　

— Вот и решено, — заулыбалась графиня, — такая чудесная у вас свадьба, моя дорогая, и вы прекрасно и держитесь, и выглядите. Отдыхайте и набирайтесь сил, они пригодятся. А ведь вы, кажется, понравились королю! — леди понизила голос и шутливо погрозила Тьяне пальцем, — осторожнее, еще немного, и будет недовольна королева!　

— Вряд ли я могу понравиться королю настолько, миледи, — нашлась Тьяна, хотя последние слова графини ее смутили.　

Король просто добр, галантен, он пожелал их поддержать, и, может быть, скорее Валантена, чем ее. Но

Тьяна понимала, насколько кстати оказалась эта поддержка.　

Тянулось время до вечера. Было обещанное герцогом угощение в парке: напитки и сладости для дам, мясные пироги и вино для мужчин — дань традиции. Тьяна теперь сидела во главе стола на «хозяйском»　 месте — ее право невесты, леди Овертина и леди Уна расположились рядом. И герцогиня больше не пыталась отпускать насмешки в адрес Тьяны, что было даже странно, но и радовало.　

Циркачи. Певцы и музыканты. Тьяна с королем открыли бал. И был еще длинный-длинный стол в зале, соседнем с бальным, уставленный самыми разными кушаньями, здравицы и пожелания, смех и разговоры, и снова танцы.　

Торжественный менуэт, опять с королем…　

— Вы взволнованы, леди Айд? Насколько я знаю моего друга Валантена Айда, он вряд ли обидит женщину.

Даже в мелочах. Разве что не нарочно.　

— Я в этом не сомневаюсь, ваше величество.　

И герцог сказал ей чуть погодя, тоже пригласив на танец:　

— Все отлично, дорогая невестка. Я даже удивлен. И благодарен вам, разумеется. Должно быть, вы разочаровали некоторых гостей, но повторяю, я буду рад, если все так же благополучно и закончится. Я имею в виду этот день, всего лишь.　

— Я не вижу причин, чтобы было иначе, милорд…　

Все верно, Тьяна то и дело ловила на себе липкие взгляды, то сочувствующие, то просто переполненные любопытством. И это естественно. Всем хочется знать, каково сейчас невесте Чудовища. И что бы она ни устроила сейчас, истерику или рухнула бы в обморок, никто особенно не удивится. Напротив, герцог прав, некоторые этого ждут, как главную пикантность свадьбы.　

Аза окном уже сгустился вечерний сумрак.　

К Тьяне, присевшей на свое место у стола, наклонилась одна из дам, сказала негромко:　

— Вам пора, миледи.　

Ей следовало уйти потихоньку. Шумно, с шутками и даже фривольными песенками, провожают жениха, позже. Но этого не будет, ведь Валантена здесь нет.　

В сопровождении дам, леди Фан и колдуна Тьяна прошла коридорами и оказалась у незнакомой двери.

— Желаю тебе счастья, моя дорогая, — бледная тетя поцеловала ее в щеку.　

Дверь впустила новую леди Айд, и закрылась.　

Глава 5. Ночь после свадьбы　

Две горничные сноровисто избавили Тьяну от платья и прически, расчесали волосы, помогли вымыться и облачиться в рубашку, всю в пене кружев, и в шелковый халат А потом они ушли, пожелав леди доброй ночи, и желали как-то сбивчиво, переглядываясь.　

И гости на свадьбе. И прислуга. Все рассчитывали на что-то… совсем не на то, что следовало бы.　

Тьяна осталась одна. Присела на край кровати. Кровать была очень большой, низкой и устойчивой, куда более массивной, чем все, виденные до этого. Правильно, вес Валантена Айда выдержит не каждая кровать.　

А Тьяна… это странно, но весь день она совсем не думала о том, что предстоит им с Валантеном этой ночью. Уже вот-вот. Вспоминала лишь его шутливое предложение прикасаться к нему, пока не надоест.　

И только. Действительно, странно. Словно ее разум сам, помимо воли, защищался от возможных треволнений и проблем. Но она, так или иначе, не волновалась. Не боялась Валантена. Все, что получилось увидеть и понять в нем, говорило, что бояться вроде бы нечего.　

А вот, к примеру, целоваться с Валантеном? Ей по-прежнему этого не хотелось. Действительно, не хотелось совершенно. И лишь представив, что он может на этом настаивать, она ощутила панику.　

— О чем вы думаете, моя леди?　

Она вздрогнула, вскочила. Лорд Айд стоял у двери в углу, ведущей, как она поначалу решила, в гардеробную.　

Разумеется, между покоями супругов почти всегда есть внутренние двери, чтобы не было нужды ходить коридором.　

— Милорд.　

Его костюм был похож на тот в каком он был на берегу в их первую встречу, только сшит из синего шелка.

— Так о чем? Я видел ваше лицо в зеркале. Оно стало беспокойным. Что вас встревожило?　

— Мне можно не отвечать?　

— Можно, — он подошел ближе, — но ответьте, я прошу. Это связано с нами? Я хочу знать.　

Его глуховатый голос звучал спокойно и мягко, и она вдруг тоже успокоилась, даже улыбнулась.　

— А не сердиться на меня вы обещаете?　

— Обещаю. Даже клянусь. Только скажите правду.　

— Хорошо. Мы с вами еще так мало знакомы, милорд. Не смейтесь, но я подумала, что мне пока еще было бы трудно целовать вас.　

И ее тревога тут же улеглась, потому что он смеялся — клыки не показывал, но смех так и брызнул из глаз.　

— Миледи, ваше «пока еще» на самом деле очень обнадеживает.　

— Милорд?　

— Не беспокойтесь. Если вы чего-то не хотите, этого не будет. Я могу вообще уйти сегодня и дать вам возможность выспаться.　

— Нет, не уходите, — вскинулась она.　

Остаться одной ей сейчас тоже не хотелось. А вот просто поговорить с ним немного?..　

— Хорошо, — сразу согласился он, — и если вы по-прежнему хотите меня погладить, то я не против. Я даже за.

Скорее всего, его не тянуло лишь поговорить с ней.　

Он быстро подошел, ступая легко, неслышно — вот только что был далеко, и уже рядом. Его ловкость, легкость движений действительно удивляла.　

Он него пахло, пожалуй, морем — солоно и терпко, свежим ветром и разогретыми солнцем камнями.

Словно он недавно плавал в море. Возможно, так оно и было. И она погладила его опять по руке, взъерошив шерсть. Он молчал, взглядом следил за движением ее пальцев.　

Те веселье и легкость, что появились между ними сразу после венчания, когда они даже стали звать друг друга по именам — пропали теперь, и легко им не было.　

— Когда я вчера лечил ваши царапины, мне показалось, что вам немного понравилось, — наконец сказал он тихо.　

— Мне понравилось, — сразу признала она.　

— Сегодня вы не царапали ладоней?　

— Нет, увы, — она посмотрела на свои руки, и протянула их ему, тоже предлагая взглянуть, — а нужно было?　

И опять пришло странное ощущение, что Валантен просто забыл снять маскарадный костюм, тяжелый и неудобный, и вовсе ему ненужный. Но вот забыл, и все.　

Когда он вчера целовал ей руки, это принесло новые и приятные ощущения.　

Он взял ее за запястья.　

— Закройте глаза.　

Она закрыла глаза.　

Его губы мягко ласкали ее ладони, сначала одну, потом другую, язык прикасался легко, почти неуловимо, скользил, словно что-то рисуя. И опять легкая дрожь пробежала от кистей и растаяла где-то в плечах…　

Он не спешил, она послушно не открывала глаз, отдавшись невольно тем ощущениям, которые дарили его губы. И даже не сразу поняла, когда он отстранился, совсем ненадолго, и масляный светильник на столе погас, остался лишь тусклый свет луны из окна — она все же открыла глаза, успела увидеть лунный свет, и массивный силуэт Валантена в этом свете…　

…и он ладонью прикрыл ей глаза.　

— Пожалуйста, Тьяна, я прошу, — его голос был тихий и еще более хриплый, чем недавно.　

— Хорошо, — согласилась она.　

Теперь он привлек ее к себе, обнимая, но не сжимал, как будто она была из фарфора и он боялся ее повредить. Перебирал пальцами ее волосы, его губы легонько прошлись по ее уху, ненадолго задержавшись на мочке, поднялись к виску, потом по щеке, не торопясь скользнули до шеи, и халат, как сам собой, сполз с плеч и упал на пол.