— Оно со мной разговаривало, — сказала Тьяна, — называло по имени. Но я его не знаю. Это был мужчина. И белые розы. Еще были белые розы, много.　

— Постойте, миледи, вы сказали, что слышали его голос? Он звал вас по имени вслух? — уточнил Хойр взволнованно.　

— Да. Вслух, но очень тихо. И еще оно один раз взяло меня за руку.　

Валантен, до сих пор угрюмо молчавший, поднял голову и быстро взглянул на нее. Тьяна выпростала руку из одеяла и протянула ему, он взял, переплел пальцы с ее пальцами. У Валантена Айда были очень теплые ладони.

— О! Ну, вот видите! — даже как-то радостно воскликнул колдун, — такого рода сущности тоже описаны, хотя весьма редко встречаются. Привидения ведь обычно молчат. А это имеет способность достигать такой плотности, чтобы издавать звуки и ощутимо прикасаться к чему-либо. Именно поэтому оно и забирает столько силы из окружающего. Оно делает это неосознанно. Рядом с такой сущностью ощущается сильный холод, у людей возможны обмороки, мигрени, прочие временные расстройства здоровья.　

Герцог лишь поморщился в сторону Хойра, он с куда большим интересом наблюдал за братом и Тьяной.　

— Они приходило и вчера, — призналась Тьяна тихо, — я видела такую же розу. Но решила, что привиделось. Я вчера оставила открытым окно, и было холодно…　

— Миледи! — ахнул колдун, — и вы мне ничего не сказали. Как так можно? Вы должны рассказывать мне все, решительно все, понимаете, миледи?　

Она кивнула виновато.　

— И что теперь? — спросил Валантен хрипло, — ты все-таки можешь изгнать эту, как там ее, сущность? Я уже не спрашиваю, что ей надо в Нивере.　

— Думаю, что да, изгнать могу. Точнее, это даже несомненно. Мы сейчас с помощниками проведем пару важных обрядов в комнатах миледи и в Большом зале.　

— Отлично, — кивнул герцог, — значит, нам пока можно разойтись? Тьяна, вам, думаю, уже приготовили другую спальню. Без привидений, надеюсь.　

— Нет, милорд, — вскинулась вдруг она, — я так не хочу.　

— Не хотите лечь спать? — удивился его милость Кайрен, — ну, что ж, в этом наш Хойр точно может посодействовать, снотворных снадобий у него хоть отбавляй.　

А Тьяне просто было страшно выпустить руку Валантена, рука эта казалась залогом того, что никакие ледяные сущности больше к ней не подойдут.　

— Я вышла замуж за лорда Валантена, — сказала она, — в не за привидения замка Нивер. И если лорд

Валантен собирается каждую ночь оставлять меня привидениям, то он может растопить камин нашим договором. Я не останусь больше одна в спальне.　

Неважно, что это было малодушно, а деньги за ее замужество — спасение всей их семьи. Ей было страшно. И она, если на то пошло, не верила в то, что тот злосчастный договор действительно может сгореть в камине.　

Хойр и герцог переглянулись.　

— Хм, — сказал его милость, — Тьяна, прошу прощения, но вы ведь не визжали на весь Нивер, увидев моего брата впервые? И вы, однако же, боитесь привидений, поверить не могу.　

Тьяна не сразу поняла, что герцог просто пошутил. Валантен поднял на него взгляд, быстро показал клыки — тоже в шутку, надо думать.　

Он отпустил руку Тьяны и прямо в одеяле поднял ее на руки, кивнул Хойру, тот распахнул перед ним дверь в коридор.　

На руках у Валантена, пока он нес ее по темным коридорам и лестницам, а потом по парку, она успокоилась и чуть не расплакалась от облегчения, что все-таки не осталась одна этой ночью. Растопить камин договором — и как это она так хорошо придумала?..　

Глава 18. Еще один маленький шаг

Так, на руках, Валантен и принес ее в Нижний замок. Кто-то открывал для них калитки, двери. Откуда-то взялся Ривер со свечой.　

— Как устроить леди, милорд?　

— Никак. Иди спать, Ривер. Утром пусть придет горничная.　

В темной спальне Валантен опустил ее на кровать.　

— Вам уже лучше?　

Она села удобнее, огляделась. Свет в комнате был только лунный, рассеянный, и она видела лишь очертания фигуры мужа.　

— Да, благодарю вас. Вы на меня не сердитесь?　

— Конечно, нет.　

— Я думала, мы останемся в ваших комнатах в Верхнем, — сказала она зачем-то, — у вас же там есть комнаты.　

Вряд ли она о чем-то думала, когда заявляла, что не останется одна в спальне, но оказаться посреди ночи в Нижнем замке точно не рассчитывала.　

— Рядышком с той любезной сущностью? И с Хойром с его обрядами? — Валантен усмехнулся, — но не переживайте, Хойр наведет там порядок, и вы вернетесь в ваши комнаты. Или можно будет подобрать другие. Скоро разъедутся гости и освободятся покои, которые отлично вам подойдут.

— И я опять буду спать там одна? — вырвалось у нее.　

Нет, все же она еще не успокоилась.　

После короткой паузы он сказал:　

— Я буду охранять вас, сколько захотите, миледи. Вашу угрозу мы восприняли очень серьезно.　

— Мою угрозу?..　

— Разорвать договор.　

— Разве я могу его разорвать?..　

— Формально нет. Но вы ведь уже поняли, Тьяна, что принуждать вас мне хочется меньше всего.　

— Я… не хочу разрывать наш договор, — сказала она, запнувшись, — я просто, действительно, очень испугалась.　

Он сел рядом, но не на кровать, а опять на пол, спиной к ней.　

— Тьяна, удивительно, что вы очень испугались только теперь. Но я сделаю все, чтобы больше вам нечего было пугаться. И пожалуйста, простите. Наш договор совсем не подразумевал, чтобы на вас свалилось столько испытаний.　

Он попросил прощения. Тьяна тут же подумала о предсказании Айноры. Она должна кого-то простить. Но ведь это явно не то!　

— Мне не за что вас прощать, — сказала она, — здесь нет вашей вины. Я с самого начала должна была понять, что будет непросто. Еще когда… — она резко замолчала.

— Когда — что? — он повернулся к ней.　

— Когда я услышала о смерти вашей жены и невесты, — пришлось ей закончить, — еще дома.　

— Понятно, — пробормотал он глухо, опять отворачиваясь, — и вы все равно решили рискнуть?　

— Мы это уже обсуждали, Валантен. Как говорит леди Овертина, я особа, на все готовая ради денег, — резко сказала она, отбросила одеяло и принялась сползать с постели, — можно, я закрою окно? Холодно.　

Обида кольнула душу. В конце концов, это было нечестно с его стороны, раз за разом возвращаться к причинам, которые привели ее в Нивер. И да, в комнате действительно было прохладно, светлая штора шевелилась от ветра, и доносился сдержанный рокот волн снаружи. Но Тьяну беспокоил не холод, а этот самый Дальний ветер, приносящий чьи-то там души.　

И начала неприятный разговор все-таки она, упомянув о его прошлом. Нечаянно. И все ведь говорят, что он был влюблен в свою леди Венель.　

— Я сам, — он быстро встал, прошагал до окна и закрыл его на задвижку, и взглянул на Тьяну, — Овертина, что же, говорила это и вам?　

— Нет, — она замотала головой, опять жалея, что не сдержалась, — я просто слышала, случайно.　

Не хватало еще, чтобы до герцогини дошли ее жалобы. А вот это «и вам» могло означать, что Овертина говорила такое про нее, Тьяну, не раз.　

— Я с ней поговорю, — сказал он.　

— Не надо, Валантен. Пожалуйста, я прошу вас, не говорите с ней обо мне. А причину, почему я здесь, вы сами знаете, и тут уж ничего не поделаешь.　

— Тьяна, — он подошел к ней, остановился на расстоянии вытянутой руки, — мне не важно, почему вы здесь.

Главное, что это произошло. И если вы просто останетесь такой, какой были все эти дни, мне этого хватит.　

— Я тоже хочу этого. Чтобы вы остались таким же, — сказала она, опять не сразу сообразив, что в ее случае это прозвучало двусмысленно.　

И смутилась. Вот не получается все правильно с первого раза!　

— Вот таким? — он взглянул на свои заросшие шерстью руки.　

— Другим я вас еще не видела, — осторожно улыбнулась она, накрыв его руки своими, — и много раз уже повторяла, что не вижу в этом страшного. Давайте уже решим, что у вашей жены неправильный, испорченный вкус, и вы как-нибудь постараетесь с этим смириться? Миритесь же вы с другими моими несовершенствами? — не удержалась она от легкого кокетства.