Ничего другого ей просто не пришло в голову.
— Тин, — он вздохнул, — я думал, мы поговорим перед самым твоим отъездом. Пожалуйста. И с сообщениями в Нивер все в полном порядке. И твой лорд Айд жив и здоров, я думаю. Должны были привезти сено, я пойду посмотрю. А ты отдохни у себя, пожалуйста, Тин, — и он поспешно ушел.
Забыл про хваленого жеребенка. Он что-то скрывает от нее, это же ясно.
Она пошла к себе, решив почитать. А потом, при удобном случае, она опять поговорит в Браном. Он все расскажет, как миленький, не сможет долго молчать, раз она знает, что он что-то знает…
Хорошо бы это было что-то не слишком серьезное. А она вернется в Нивер, скажет всем о ребенке, и вряд ли кто-то станет на нее сердиться услышав такую новость.
Эль стояла у окна в проходной комнате. Тьяна подошла, тоже глянула в окно — там, внизу, Бран садится на лошадь.
— У тебя красивый брат, — заметила Эль, и голос у нее был такой, что Тьяна заглянула ей в лицо.
У маленькой колдуньи и взгляд был соответствующий — грустный, даже тоскующий.
— Я вместе с тобой уйду из Рори, — добавила она, — не беспокойся.
Вот не было печали…
Эль стояла у окна в проходной комнате. Тьяна подошла, тоже глянула в окно — там, внизу, Бран садится на лошадь.
— У тебя красивый брат, — заметила Эль, и голос у нее был такой, что Тьяна заглянула ей в лицо.
У маленькой колдуньи и взгляд был соответствующий — грустный, даже тоскующий.
— Я вместе с тобой уйду из Рори, — добавила она, — не беспокойся.
Вот не было печали…
Глава 47. Невозможная новость, и путь обратно
Эти дни в Рори могли бы быть радостными. Совместные обеды и ужины, возня с Клеей — крошечной дочкой Дивоны, игры и совместное рисование с младшими сестрами, прогулки и поездки в гости — почему же нет?
Ринна, сестра, следующая по возрасту за Тьяной, вытянулась и повзрослела за последний год. Ей недавно исполнилось тринадцать, через два года она официально станет считаться невестой и будет выезжать. Фигурой она напоминала Дивону, так что старые платья той теперь все оказались в ее гардеробе. Ринна тоже была светловолосой и сероглазой, пожалуй, без яркой красоты старшей сестры, но было в ней что-то такое, что мешало отвести взгляд от ее свежего задорного личика.
Это ради нее, помимо наследника для Рори, Брану следовало скорее жениться. Ездить с нарядной женой на все праздники и в гости, самому собрать гостей, например, на Осенний праздник. И устроить бал, может быть, хотя бы на будущий год — у них так давно не бывало балов! Надо дать понять всей округе, что в Рори опять все в порядке, и эссина Ринна Рори заслуживает самого пристального внимания.
Учитель девочек жил у них в замке всю зиму, и уехал на лето, чтобы вернуться осенью. Но тринадцать лет — не тот возраст, когда эссине можно прохлаждаться без дела, поэтому теперь за Ринну с особым рвением взялась мама. Помимо шитья и вышивания, чем занимались все сестры, Ринна переписывала хозяйственные книги, составляла списки продуктов для кухни, выдавала белье прачкам из деревни и забирала обратно, и радовалась возможности увильнуть хоть от чего-нибудь из этого перечня. В то же время, она задирала нос перед младшими сестрами, которые ей завидовали — все ее дела были признаком ее «взрослости».
То и дело Ринна являлась к Тьяне с каким-нибудь важным вопросом, вроде того, надолго ли, по ее мнению, им хватит двух мешков гороха? И можно ли замачивать в щелоке те кружева, что у нее на платье? Она могла бы получить толковые ответы не только у Тьяны, или даже, скорее не у нее, а в тонкости стирки Тьяна так и вовсе не вникала давным-давно. Но ясно же, что вопросы были просто поводом улизнуть от неприятных занятий и поболтать с сестрой наедине. И она не сводила глаз с изумруда на пальце леди Айд — такой драгоценности здесь не было ни у кого.
Комната Тьяны была надежным убежищем, со своей второй дочерью баронесса не пререкалась. И та благоразумно не стала спрашивать, с какой целью мама обманула ее насчет болезни Дивоны. Это было понятно и так. Баронесса мечтала во всем блеске показать всем дочь, которая внезапно взлетела так высоко над местной знатью, состояла теперь в родстве с королевской семьей! И ускорить женитьбу Брана, разумеется. Ведь родство с ними означает и родство с Айдами, и с королевской семьей, получается, тоже! А что муж их Тин чудовище, ее больше не волновало. Что же, бывает, за каких только чудовищ замуж не выходят. Год замужем — значит, не так все и страшно. А что получилось? Все так странно и тревожно, никакого блеска, и полный Рори чужой стражи. И Тин, опять же, притащила в Рори эту патлатую девчонку, которая смущает сына. Просто ужасно…
И вечно ускользающий взгляд Брана. Братец очень ловко уходил от расспросов, не оставаясь больше с Тьяной наедине. Зато она быстро заметила, что он постоянно ищет общества Эль, которая норовит, напротив, держаться от него подальше. Да чего там, это и для всех слуг уже было не тайной.
На третий день после выздоровления Тьяны в Рори прибыла карета от графа Скарата и два десятка его стражников. С ними приехал высокий, худой человек в черном — колдун, призванный головой отвечать за безопасность леди Айд. Колдуна вали эсс Кален.
— Очень хорошо, что вы решили задержаться, миледи, — тихо сказал эсс, — граф, со своей стороны, в отчете в Гарратен слегка преувеличил ваше недомогание, так что об этом не беспокойтесь.
У Тьяны сердце упало. Кажется, в тоне голоса колдуна было куда больше, чем в словах…
В это же день она поймала момент, зашла в комнату к брату и прикрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной.
— Объясни мне наконец, что происходит, — потребовала она, — я до тех пор не уйду отсюда.
Брат зашел переодеться, и теперь мял в руках чистую рубашку.
— Ладно тебе Тин, — он бросил рубашку в угол, — расскажу, раз настаиваешь. Садись. Собственно, я хотел все объяснить тебе перед отъездом. Граф Скарат советовал не спешить, может быть, в Нивере все утрясется без тебя. А я и вовсе не пускал бы тебя обратно, будь моя воля.
Тьяна ничего не поняла. Совсем ничего.
Она подошла, села к столу. Постаралась сосредоточиться, и начала издалека.
— Бран. Ты говорил мне, что про крушение кареты, а потом про то, что я жива, сразу отправили известия в Нивер.
— Конечно, Тин, отправили, и в Нивер, и в Гарратен. Сначала голубей, вслед за ними конных курьеров.
— Значит, он все-таки знает, что я жива, — ей задышалось легче.
— Кто, лорд Валантен? Вряд ли. Тин, — Бран отвел взгляд, — к этому времени его, если я правильно понял, не уже было в Нивере.
— Не было в Нивере?.. Где же он тогда? — она очень удивилась.
— В общем. Тин, — брат повертел руками, — я тут пытался представить, как оно случилось. Так вот, через день после твоего отъезда о нем, об отъезде, то есть, узнал герцог, и послал за тобой людей, вон их, — он показал за окно, имея в виду герцогских стражников. — Буквально через несколько часов стало известно, что твоего мужа обвинили в государственной измене, и в Нивер отправился отряд Тайной стражи. И тогда же осведомитель графа Скарата отправил ему голубя с письмом. И курьером отправили приказ от Тайного совета задержать тебя в Скарате. С печатью короля, конечно.
— Подожди, Бран, — Тьяна сначала даже не усомнилась, что ослышалась, — моего мужа обвинили в чем?..
— В государственной измене. В заговоре против законного короля. Граф не знает подробностей, сама понимаешь, с голубями отправляют очень короткие письма. А к приказу насчет тебя тоже не было добавлено пояснений. Тин, — он вскочил, потряс ее за плечи, — как ты. Тин?
Она сидела оглушенная. Верить не могла. Он быстро налил воды из кувшина в стакан, заставил ее отпить.
— Тин?!
— Бран, ты понимаешь, что такого не могло быть?.. Что это все неправда?
— Послушай, — он опять сел напротив, — поэтому граф посоветовал воспользоваться твоей болезнью и задержаться. Он уверен, что ты не можешь быть к такому причастна, тебе лучше попробовать избежать допросов у дознавателей из Тайного совета. Если это недоразумение, то у герцога будет достаточно возможностей со всем разобраться до твоего возвращения. Ты поняла, Тин?
