— О, Пламя. Брен, пожалуйста. Этого не нужно делать, прошу, — он так взволнованно на нее смотрел, что она испугалась, не бросился ли он на самом деле на колени.　

— Пойдем, — она схватила его за руку, — пойдем, пожалуйста.　

Поднимаясь, она глянула вверх и вздрогнула — там, наверху стояла герцогиня и смотрела на нее. Ни них с Бреном. Очень озадаченно смотрела. И рядом с ней был ее якобы брат, тот красавчик-виконт, Торин Трайверин. Сын ее отчима. И этот брат тоже смотрел, и, кажется, улыбался и говорил что-то. И Тьяна сразу вспомнила Овертину в объятиях этого «брата». И поняла, что только что видела Овертина — в точности то же самое, что когда-то так потрясло ее, Тьяну. Какая усмешка судьбы — действительно ведь то же самое!　

И все же разница была, потому что рядом с Тьяной шагал ее родной брат, а никакой не сын отчима, с которым она якобы провела детство. И ничего, в сущности, страшного не было в том, что они вот так бурно поздоровались.　

— Идем же, — она подтолкнула Брена, который беспокойно поглядывал то на нее, то на Овертину, — это моя невестка, герцогиня Нивер, я сейчас тебя представлю.　

Герцогиня и виконт, конечно, ждали, герцогиня играла бровями и выглядела очень заинтересованной.　

— Миледи, милорд. Это мой брат, барон Брен Рори. Он решил навестить меня по дороге домой.　

— Я так и поняла. Добро пожаловать в Нивер, барон. Задержитесь немного, мы будем рады, — голос и улыбка Овертины были сама теплота.　

Брен поклонился, поедая герцогиню восхищенным взглядом. Да чего там, он, кажется, был потрясен, что не укрылось от виконта — тот откровенно веселился, разглядывая нового родственника Айдов.　

— Это мой брат, виконт Торин Трайверин.　

— Лорд Торин.　

— Барон Рори…　

Обмен поклонами, еще какими-то учтивыми фразами ни о чем. Кажется, Брен в упор не видел виконта, но

Овертина должна была растаять лужицей под его горящим взглядом. Тьяне даже захотелось ткнуть брата в бок, или ударить чем-нибудь по голове — не очень сильно. Его голова, ничем не затуманенная, крайне нужна была матери и сестрам.　

Тем временем из боковых дверей выплыла графиня Каридан, которую осторожно вел под локоть слуга — видно, старой даме стало лучше и она решила прогуляться. Снова — представления, поклоны, улыбки, взгляды, вздохи.　

— Я прикажу определить комнаты барону, — сказала Овертина Тьяне, — или хотите поселить его у себя? Это решайте с лордом Валантеном. Так или иначе, я распоряжусь.　

Они, наконец, разошлись в разные стороны, Тьяна повела Брена наверх, а свои покои в Верхнем. Тот все еще не мог опомниться, выглядел так, словно по голове его все-таки ударили.　

— Герцогиня Нивер. Виконт Трайверин — мы с ним уже виделись в Гарратене, два года назад. Конечно, он меня не запомнил. Я был с… а, ладно. Графиня Каридан — это же мать первого министра? Ты, сестричка, теперь вращаешься только в таком блестящем обществе. Не ослепла еще? — он пытался иронизировать.　

— Ничуть. А я, дорогой брат, теперь жена брата герцога. От моего вида у тебя глаза не щиплет? — вернула Тьяна.　

— Ну, к тебе-то я привык, — не оценил иронии борон Рори, — хотя ты очень похорошела сестренка, этого не отнять. Но герцогиня! Такую женщину раз увидишь и не забудешь. Ты что, не согласна?　

— Откуда я знаю? Мы, женщины, иначе видим женщин, чем вы, мужчины!　

— Она восхитительна, Тин. Она…　

— Она жена лорда Кайрена Айда, герцога Нивера. Лучше очнись скорее, брат. Она притворщица и у нее отвратительный нрав. Уж кого, а ее я бы согласилась не видеть никогда.　

— Вы, женщины, не бываете справедливы у другим женщинам!　

— О, Пламя. Мне подождать, пока в твою голову вернутся разум? Или лучше на ждать, а окунуть тебя в фонтан? Или в море? Я могу распорядиться. Пользуясь своим положением, почему нет?..　

— Ладно тебе. Тин. Я постараюсь помалкивать о прекрасной хозяйке этого места, раз вы не дружите, — он начал улыбаться, значит, приходил в себя, — хотя зря, она же чудесна, я вижу. Лучше расскажи мне про мужа. И как ты тут живешь? Тетушка упоминала, что твой муж страшен только внешне, а так он ничего, да, Тин? Это верно, или она просто меня утешала?　

— Мой муж замечательный. Мне быстро стало все равно, какой он внешне.　

— Хм. Я думал, девушкам нравится все красивое. Ладно, это ерунда. Но пока я добрался до Ниверсолла, я кое-что слышал. Как он чуть не растерзал кого-то там на охоте. Точнее, растерзал, но съесть ему не позволили…　

— Что?! — чуть не подпрыгнула Тьяна, — какая чушь! Это правда, что такое говорят?!　

— Ну, на постоялом дворе, где мы останавливались передохнуть, только об этом и говорили. Тин, все же придумать такое про мужа сестры я бы не догадался, да еще после того, как его хвалила тетушка Элла.

Это все неправда, надеюсь?　

— Конечно! Он защищал меня. Он одного зарвавшегося негодяя. И не рвал, а просто ударил. И есть не собирался, конечно. Просто он сильнее любого человека, вот и…　

— Спасибо, постараюсь ему под руку не попадаться.　

— Брен!　

— Ладно, не сердись, сестренка. Я все понял. Просто люди — они такие, предпочитают быть глупее, чем могли бы, а трепать языками самое дешевое развлечение. Не огорчайся, — он обнял ее.　

А Тьяна подумала, что это, пожалуй, еще один аргумент за то, чтобы снять заклятье с Валантена. И неужели его все-таки возможно снять, и воскресший Дайне сделает это?..　

— А где же тетя Элла?　

— Ну, сначала она лично хотела сдать меня под стражу матушке, но потом нашла другие дела. Она встретила в Гарратене подругу, которую не видела много лет, эта подруга оказалась настоятельницей монастыря. И зазвала ее к себе погостить.　

— Да, неожиданно!　

Они шли по галерее второго этажа, когда с противоположной стороны навстречу им вышел невысокий пожилой мужчина, почти старик с выразительном лицом, тяжелой квадратной челюстью и когда-то сломанным носом, его сопровождал один из секретарей герцога. Они оба поклонились, поравнявшись с Тьяной, и она отметила, насколько же знакомо ей лицо старика.　

Очень знакомо. Они когда-то встречались. Эта тяжелая челюсть, ямочка на подбородке. Пустой, бездумный взгляд — старик явно не узнавал ее…　

Она одновременно с Бреном посторонились, пропуская старика и секретаря, и в замешательстве посмотрела им вслед, силясь понять, что же такое ее сейчас так обеспокоило?　

Старик, крепкий, сильный еще, должно быть. Совсем седые волосы, сломанный нос, бесцветные какие-то глаза. В правой руке — кожаный футляр для бумаг. Новый, явно недавно сшитый костюм, приличный для мастерового или небогатого лавочника.　

— Что такое, Тин? — Брен коснулся ее руки, — кто это такой?　

— Ничего. Что-то показалось. Пойдем.　

Сегодня в замке ожидали Дайне — вспомнила Тьяна. Подписать с ним договор о расколдовании Валантена.　

Дайне?!　

Тьяна замерла.　

Тяжелая челюсть, ямочка на подбородке. Босые ноги, камзол без рукавов с восемью пуговицами, закатанные рукава рубашки. Никакого сломанного носа. И холод, пронзивший вдруг все ее существо, но сначала руку, правую руку, когда она коснулась его ледяных пальцев. Он просил прощения, непонятно за что.　

Дайне! Это его она видела тогда, в голубятне. Молодого, двадцати с чем-то лет. Призрачного. Это ведь значит — мертвого?!　

Эрту Дайне есть, за что просить прощения у герцогини Тьяны!　

А этот — живой! То же самое лицо, но лет на тридцать старше! Все совпадает, он и должен быть старше на столько. Но этот держит бумаги в правой руке, а Тьяне он тогда подал левую!　

— Остановитесь! Подождите, эсс! — она не помнила, как зовут секретаря, — эсс Дайне, подождите!

Это был не Дайне. Неправильный Дайне. Не тот, потому что живой. Надо спросить у Хойра, могут ли живые являться в виде призраков! Тьяна думала об этом, пока, подхватив юбки, неслась следом за стариком и секретарем, а Брен топал следом.　

И куда они подевались?! Явно свернули куда-то не туда.　

— Что случилось? — брат изловчился и схватил ее в охапку.