– Лисья карта показывает демонов, – объяснил Ху Цзин, не дожидаясь вопросов. – Синеватые – это лисьи демоны. Пурпурные – лисьи знахари. Жёлтый – Лисий бог.

Жёлтое пламя было крупнее остальных. Такого же размера на карте было лишь ярко-синее пламя.

– А это? – удивился Ху Вэй. – Кто это в мире демонов по силе равен Лисьему богу?

– Оно ярче светится, – пробормотал Ху Фэйцинь.

– Дракон, – нахмурился Ху Цзин.

Синее пламя всегда находилось рядом с пурпурным языком пламени, принадлежавшим лисьему знахарю: куда одно, туда и другое. Они находились так близко, что едва ли не сливались в одно.

– А почему одни недвижимы, а другие движутся? – спросил Ху Фэйцинь.

Ху Цзин отвлёкся от мыслей:

– Это лишь обман зрения. Они все движутся. Дело в разнице во времени.

Ху Фэйцинь подумал, что самое время об этом расспросить. Ему давно не давал покоя этот вопрос.

– А почему время в поместье Ху отличается от демонического? – спросил он. – Здесь тоже замешан какой-то тайный лисий артефакт?

Ху Цзин крякнул, но на вопрос ответил:

– Труп Десятихвостой разделили на девять частей и зарыли в девяти углах поместья. Они образовали магическую формацию. Действие её ограничено стенами поместья Ху.

Ху Фэйциню оставалось лишь растерянно кивнуть. Знание это радости ему не прибавило. И уж конечно, уточнять, где именно зарыты останки Десятихвостой, он не собирался. В неведении счастье!

– Поэтому когда войска небесного хорька выдвинутся к рубежам мира демонов…

– Они тоже появятся на карте! – воскликнул Ху Вэй.

– Хм, да, – подтвердил Ху Цзин, борясь с желанием стукнуть сына, чтобы не перебивал старших.

– Вот как… – протянул Ху Фэйцинь.

– Теперь он будет целыми днями в карту пялиться, – недовольно пробормотал Ху Вэй. – Нисколько не лучше небесных зеркал…

– Подойти они могут только с этой стороны? – задумчиво спросил Ху Фэйцинь, водя пальцем по карте. – Эти горы с другого края мира демонов кажутся неприступными.

– Никто в здравом уме туда не сунется, – фыркнул Ху Цзин, – о них знает даже небесный хорёк. Там сплошные вулканы, кипящая лава и сера. Даже сами демоны туда редко наведываются.

– За демоническим пеплом, – догадался Ху Фэйцинь и непроизвольно дотронулся до живота.

Ху Цзин между тем рассказал, какого цвета другие Великие семьи и как отличать высших демонов от всех остальных.

– А это? – потыкал пальцем Ху Вэй в беловатое пламя. – Про белый цвет ты ничего не сказал, отец.

– Хм… – протянул Ху Цзин, – это, наверное, Недопёсок.

– Я? – восхитился Сяоху.

Все вздрогнули. Недопёсок забросил передние лапы на стол и умиленно глядел на карту, пританцовывая на задних лапах и виляя хвостами.

– Тьфу ты! – воскликнул Ху Цзин. – Когда он успел сюда пробраться?

– Недопёсок, – хохотнул Ху Вэй, – ты что, под каждый из павильонов поместья Ху подкопался?

Сяоху клацнул зубами, делая вид, что поймал блоху, – типичная лисья уловка, чтобы сбить других лис с толку: те непроизвольно тоже начинают щёлкать зубами и искаться. Но на высших демонов это не подействовало.

Ху Цзин взял Недопёска за шиворот и сказал:

– Лисий ты катышек, я тебе хвосты побрею, если ты кому-нибудь хоть слово тявкнешь о том, что успел подслушать!

– Я ничего не слышал, – уверил его Недопёсок, – ни о какой волшебной карте я знать ничего не знаю!

Сболтнув это, он округлил глаза и зажал пасть лапами.

Ху Фэйцинь моментально вступился:

– Сяоху умеет хранить секреты.

– Я умею, – поспешно поддакнул Недопёсок.

Ху Цзин лишь фыркнул, разжимая пальцы, чернобурка шмякнулась на пол и принялась встряхиваться.

– Поглядел бы я на бритый хвост… – задумчиво проговорил Ху Вэй.

Недопёсок тут же спрятался за Ху Фэйциня. Тот погладил его по голове.

– Лисий монах, – ядовито сказал Ху Вэй. – Фэйцинь, ты знал, что лисы бреют не головы, а хвосты, когда уходят в монахи?

Ху Фэйцинь вообще никогда не слышал о лисьих монахах.

– Я не хочу в монахи! – испуганно тявкнул Сяоху. – Мне нравятся мои пушистые хвостики!

– Тогда держи язык за зубами, – пригрозил Ху Цзин. – Нет, подумать только, тысячелетиями оберегаемые тайны пронюхал какой-то недопёсок! Лисья холера, а не лис!

Ху Фэйцинь преодолел искушение и не стал расспрашивать, кто такие лисьи монахи. Лисья холера, вероятно, была всего лишь ругательством. Ху Фэйцинь подметил уже, что большинство ругательств начиналось с глухих звуков, причём нередко добавляли «лисий» для усиления эффекта: лисья холера, лисий сын, лисий катышек… Исключением были небожители, которых называли не лисьими, а небесными хорьками. Хорёк было прямо-таки апофеозом оскорблений. За такое лисы друг другу глаза выцарапывали.

– Недопёска не стоит недооценивать, – хмыкнул Ху Вэй. – Может, однажды он войдёт в лисью историю или изменит её ход.

Сяоху даже рот разинул от столь заманчивой перспективы и решил подрыть и все остальные павильоны в поместье Ху. Пока в его достижениях значились лишь пять подкопов: к кухне (чтобы полакомиться чем-нибудь, если слюнки потекут), к лисьему амбару (если вдруг на кухне не найдётся ничего вкусненького), к юго-восточному павильону, где жили Ху Вэй и Ху Фэйцинь (чтобы проверять шисюна), к павильону собраний, где сейчас и находились лисы (невозможно было устоять и не подслушать, о чём они так долго беседовали за запертыми дверьми), и ещё один, просто так, ради собственного удовольствия, под ворота поместья Ху (ему показалось, что там пахнет мышами, и он, конечно же, не поленился проверить).

Ху Вэй принял решительные меры, чтобы Ху Фэйцинь не просиживал над Лисьей картой круглыми сутками. Он усадил за карту Недопёска и велел ему глядеть в оба. Сяоху был сообразительный и быстро запомнил нужные цвета и формы. Если на карте появится что-то незнакомое, он тут же забьёт тревогу. Это было очень важное поручение, а Недопёсок любил очень важные поручения, так что Ху Вэй был уверен: к делу чернобурка подойдёт со всей ответственностью.

– Твой отец, может, ещё год не выдвинется, – объяснил Ху Вэй, – что без толку в карту пялиться? А Недопёску всё развлечение. Хоть перестанет подкопы рыть, – добавил он, фыркая смехом.

– Я бы особо не надеялся, – покачал головой Ху Фэйцинь, заметив, что лапы у Недопёска выпачканы свежей землёй.

Ху Фэйцинь осознал, что войска Небесного императора выдвинулись, даже раньше, чем Недопёсок заголосил, поднимая тревогу. Военные барабаны, гремевшие не переставая, вдруг разом смолкли. Ху Фэйцинь сбросил оцепенение – он вот уже несколько дней медитировал – и подошёл к столу, на котором была раскинута Лисья карта. Недопёсок негромко подвывал, тыча лапой в верхний правый угол карты, где беспрестанно вспыхивали красноватые огоньки.

– Воспользовались Небесными вратами, – сказал Ху Вэй, кривя рот. – Что ж, у нас будет время разослать предупреждение Великим семьям. Фэйцинь?

Ху Фэйцинь глубоко задумался, разглядывая карту. Красные огоньки отличались по форме и оттенкам, он предположил, что багрово-красные принадлежат богам. Не слишком много их было, всего двенадцать – по количеству богов войны. Насколько он мог судить по расположению красных огоньков, каждый из двенадцати генералов вёл часть войска. Три кроваво-красные точки в центре войска – это его отец и братья. Ещё одна, явно принадлежавшая кому-то из богов, поскольку была яркой и жирной, вела себя странно, хаотично перемещаясь среди небесных войск, а иногда и вовсе пропадая с карты. Ху Фэйцинь подумал, что этот бог передаёт войскам приказы Небесного императора. Судя по скорости перемещения, это мог быть бог ветра. Остальные точки принадлежали солдатам, они ничем не выделялись из остальных. По мере продвижения красные точки растягивались.

– Хочет встать от края до края, – презрительно фыркнул Ху Вэй.

Ху Фэйцинь загодя раздал главам Великих семей зачарованные бронзовые зеркала. Действовали они так же, как небесные, и могли в нужный момент превратиться в портал. Ху Фэйцинь объяснил, что от них требуется, и верховные демоны подчинились. Вначале они должны были выставить небольшие отряды, чтобы продемонстрировать единение демонов, а если что-то пойдёт не так, то через зеркала можно вызвать подкрепление или отступить. Достаточно лишь подбросить зеркало в воздух.