По обеим сторонам от трона, близко к стенам, были расставлены узкие столы с яствами. К празднику по случаю возвращения Тайлуна небесные звери подготовились основательно, и столы ломились от угощений. Нос Ху Сюань дёрнулся, она почувствовала среди всего этого великолепия перепёлок или каких-то других жареных птиц.

«Надеюсь, Лунван не забудет меня покормить», – мелькнула у неё в голове голодная мысль.

Лао Лун положил руки на плечи Ху Сюань и развернул её лицом к дверям. Зал всё заполнялся небесными зверями, от их одеяний рябило в глазах. В белом с серебром были лишь Лао Лун и Ху Сюань. Лао Лун заметил между делом, что такие – лишь для правителей и почётных гостей.

Ху Сюань было неловко, что её величают почётным гостем и новым титулом – Тяньху, а ещё неловче было, что все небесные звери не стеснялись её разглядывать и обмениваться между собой впечатлениями о ней. Чаще всего повторялись комплименты её красоте, Ху Сюань от смущения едва не выпустила уши и хвост.

Лао Лун изящным жестом вскинул руку вверх и прищёлкнул пальцами. Тотчас же в зале воцарилась полная тишина, не шуршали даже одежды.

– Я вернулся, – сказал Лао Лун, – и я хочу представить вам Тяньху – небесного лиса, первого и единственного из небесных лис, жемчужину моих клыков.

Небесные звери приветствовали сначала Тайлуна, потом Тяньху поклоном и троекратным чествованием. Ху Сюань не обратила на это внимания, она ещё была озадачена словами Лао Луна. Вероятно, это была какая-то метафора – «жемчужина моих клыков». Ху Сюань знала, что драконов нередко изображают с жемчужиной во рту. Перл символизировал Вселенную или что-то в этом роде, Ху Сюань не помнила дословно.

«Надеюсь, он не собирается меня съесть по случаю возвращения на трон?» – невольно подумала Ху Сюань.

Когда Лао Лун счёл, что их чествовали достаточно, он за руку подвёл Ху Сюань к трону с явным намерением усадить её рядом с собой. Ху Сюань категорически тому воспротивилась. Она считала, что это непозволительно, поскольку трон предназначается для царя зверей, так что не по рангу лисьей попе, пусть она и небеснолисья, сидеть на царском троне, это было бы нарушением этикета. Лао Луна вряд ли заботили подобные тонкости, но Ху Сюань упёрлась и садиться на трон вместе с ним отказалась. Небесные звери казались удивлёнными их препирательствами.

– Я здесь хозяин, мне решать, кому на моём троне сидеть, – возразил Лао Лун.

– Так не полагается, – упрямо повторила Ху Сюань. – Это принизит тебя в глазах твоих подданных.

Лао Лун едва слышно зашипел, втягивая воздух в лёгкие сквозь сжатые зубы. Лисье упрямство, он знал, переломить было непросто. Ху Сюань была лисой выдающейся во всех отношениях. Вспомнить хотя бы, как Лао Лун её добивался: последнее слово всё равно осталось за Ху Сюань.

– Какие лисы упрямые, – с досадой сказал Лао Лун. – Ну хорошо, а что ты скажешь на это?

Он плюхнулся на трон и, дёрнув Ху Сюань за руку, посадил её к себе на колени.

Ху Сюань вспыхнула:

– Лунван! Это бесстыдно!

Лао Лун возразил:

– Я царь небесных зверей, я сижу на троне царя небесных зверей, ты сидишь на коленях царя небесных зверей, стало быть, нельзя сказать, что ты сидишь на троне царя небесных зверей, раз ты сидишь на коленях царя небесных зверей, который сидит на троне царя небесных зверей.

– Что? – после паузы переспросила Ху Сюань.

Лао Лун с удовольствием повторил свои неоспоримые аргументы, запутав её ещё больше. Взгляд Ху Сюань стал пустым, ей ещё нужно было осмыслить сказанное, а это требовало немало времени. Лао Лун счёл это своей победой и с довольной ухмылкой обвил одной рукой талию Ху Сюань, а другую положил весьма вольно ей на бедро. Ху Сюань спохватилась, но справиться с нахальной рукой было непросто: она всегда возвращалась на то же место, как бы старательно её не отодвигали.

– Лунван, это неприлично, – прошипела Ху Сюань. – Я тебя укушу, честное слово.

– Я нисколько не против, – возразил Лао Лун, чуть вскидывая голову, чтобы продемонстрировать кадык.

Ху Сюань воздела глаза к небу, то есть к потолку, и несколько отвлеклась от домогательств. Потолка-то и не было! Над их головами сияло вечными звёздами небо.

– А если дождь? – машинально проговорила Ху Сюань.

Лао Лун тоже поглядел вверх и сказал:

– На Верхних Небесах не бывает дождей.

Музыканты между тем заиграли, и девушки в ярких одеяниях стали танцевать, слой за слоем набрасывая на круглый каменный постамент разноцветные шёлковые и газовые покрывала. Небесные звери приветствовали каждый слой одобрительными возгласами и похлопыванием ладонью о колено.

– Это какой-то ритуал? – спросила Ху Сюань.

– Гм… «Многие лета» на драконий манер. Пожелание процветания на долгие годы, каждое покрывало символизирует драконий тай-суй.

– А это сколько? – призадумалась Ху Сюань. Лисий тай-суй равнялся двенадцати годам, как и в мире смертных.

– Двенадцать сотен лет, – сказал Лао Лун.

Ху Сюань и не пыталась считать, но покрывал накидали уже на пять лисьих пальцев и, видимо, останавливаться на этом не собирались. Каждое новое покрывало было роскошнее предыдущего.

Ху Сюань слегка вздрогнула, поскольку к трону с разных сторон подошли два слуги с подносами в руках и поклонились, один предлагали Лао Луну, другой – Ху Сюань. На подносах лежали какие-то сладости, похожие на печенья.

– Попробуй, это вкусно, – сказал Лао Лун, беря с подноса одну штучку.

Ху Сюань сладости ела редко, поскольку не была лакомкой, но отказать Лао Луну было неудобно, тем более в присутствии его подданных и слуг. Поэтому Ху Сюань тоже взяла одно печенье и надкусила, вежливо улыбаясь. Небесные звери ведь за ней пристально следили, точно им было интересно, понравятся ли небесному лису драконьи сладости. Было действительно вкусно, но если спрашивать мнения самой Ху Сюань, то она предпочла бы, чтобы это была кроличья лапка или крысиная тушка.

Слуги отошли, и на их место тут же встали другие. На этот раз на подносах лежали кусочки фруктов, присыпанные сахарной пудрой или чем-то подобным. Запах был Ху Сюань незнаком. Наверное, небесные фрукты. Пришлось пробовать и их. Они были кисловаты, так что сладкая посыпка пришлась к месту. Ху Сюань фрукты понравились. Лисы вообще жалуют фрукты и овощи, неверно полагать, что они питаются только мясом. Она была бы не прочь съесть ещё кусочек, но слуги уже отошли, уступая место другим. У тех на подносах стояли небольшие золотые чарки, наполненные красным, как рубин, вином.

– Ты ведь можешь пить вино? – спохватился Лао Лун, и на его лице отчего-то появилась искренняя тревога.

Лисьим знахарям вино пить не запрещалось. Ху Сюань изредка могла пропустить по стаканчику лисьего вина, но чаще предпочитала чай или воду. На лисьих праздниках вино подавали, но она редко принимала участие в празднествах, поскольку лисьим знахарям было запрещено участвовать в каких-либо обрядовых действах, будь то праздники, похороны или свадьбы. Сейчас она нарушила Лисье Дао, принимая непосредственное участие в чествовании Тайлуна, но Ху Сюань рассудила так: одним проступком больше, одним меньше, – и даже не представляла, насколько серьёзным был этот проступок, ведь она и половины правды о природе праздника не знала.

– Вино я пить могу, только немного.

– Тогда ладно, – с облегчением выдохнул Лао Лун. – Всего одну чарку, чтобы согреться.

Ху Сюань не считала, что на Верхних Небесах холодно, тем более она сидела на коленях Лао Луна, а от краски стыда, заливавшей лицо, ей было куда как жарко!

Небесные звери приветствовали это одобрительным возгласом. Ху Сюань смутилась ещё больше: как будто их интересовало всё, что делал небесный лис!

Ху Сюань казалось немного странным, что небесные звери, чествуя Тайлуна, отвешивают поклон и ей, и она обмолвилась этим с Лао Луном.