– Спасибо, Сяоху, – сказал Ху Фэйцинь. – Я даже и не знал, что на Небесах столько бабочек. Это было очень красиво, правда, Ху Вэй?

– А… да… – рассеянно отозвался Ху Вэй.

Он был так погружён в собственные мысли, что едва расслышал вопрос. В другое время он бы порадовался, что лицо Ху Фэйциня просветлело и посвежело немного, может, даже подтрунил над ним, потому что вид у Ху Фэйциня был сейчас не царственный: бабочки насели ему на волосы, на одежду, ползали туда-сюда, роняя пыльцу с крыльев, иногда подлетали. Когда Ху Фэйцинь вздумал подняться, бабочки тучами разлетелись с него в разные стороны, но некоторые запутались в волосах.

– Что-то не так? – спросил Ху Фэйцинь, моментально заметив перемену в настроении Ху Вэя.

Тот очнулся, помахал перед лицом рукой:

– Нет, так, кое-какие мысли одолели… Ха, ты только посмотри на себя! – фыркнул он тут же и пришёл на помощь Ху Фэйциню, который старался избавиться от бабочек в волосах. – Прямо-таки не Лисий бог, а мотыльковая фея! «О, стыдливая лиска, яви мне свой лик!» – процитировал он известного лисьего поэта, двумя пальцами взявшись за край платка, закрывавшего Ху Фэйциню лицо.

Ху Фэйцинь вспыхнул и толкнул его ладонью в грудь. Ху Вэй расхохотался и смахнул с волос Ху Фэйциня ещё с десяток бабочек-пленниц.

Недопёсок, пристроившись сбоку, старательно лапами отряхивал подол одеяния Ху Фэйциня и слизывал пыльцу, остающуюся на подушечках лап. Цветочная фея беспрестанно дёргала его за рукав и шипела, чтобы он оставил столь непочтительное по отношению к Хуанди и неприемлемое для небесного садовника поведение.

– Ладно, пора возвращаться, – вздохнул Ху Фэйцинь, придирчиво оглядев своё одеяние. – Если обнаружится, что меня нет в личных покоях, возникнет паника.

– А что, кто-то может свободно входить в твои покои без твоего на то разрешения? – удивился Ху Вэй и поглядел на Недопёска. – Недопёсок не в счёт.

Сяоху радостно осклабился.

– Генерал Ли, как начальник личной охраны Небесного императора может, – сказал Ху Фэйцинь.

– Плохо же он тебя охраняет, если заговорщики плодятся, как мухи! – язвительно сказал Ху Вэй. – На что тогда вообще нужна личная охрана?

– Ху Вэй, – недовольно прервал его Ху Фэйцинь.

– Пф, – только и сказал Ху Вэй.

Ху Фэйцинь, помолчав немного, развернулся к Недопёску и сказал:

– Сяоху, у меня к тебе поручение.

– Какое, шисюн? – радостно подпрыгнул на месте Сяоху, забывая важничать.

– Знаю, что ты хотел побывать на небесном банкете, но не приходи на него завтра, – попросил Ху Фэйцинь, потрепав Недопёска по ушам.

– Почему? – удивился Сяоху, и на его морде проступило разочарование. – Там столько вкуснятины!

Ху Вэй, вопреки ожиданиям Ху Фэйциня, ничего язвительного по этому поводу говорить не стал, вообще ни слова не проронил. Он прижал палец к нижней губе, задумчиво поглаживая её.

«Да, незачем Недопёску всё это видеть, – подумал он. – Чую, заварушка будет ещё та!»

– Сто двадцать блюд, не считая десерта, – мечтательно протянул Недопёсок.

– Вот и попробуешь их все, – сказал Ху Фэйцинь. – Завтра пойдёшь на небесную кухню и первым попробуешь каждое из ста двадцати приготовленных для банкета блюд. Если что-то понравится, можешь съесть полностью. Но чтобы ни капли вина в рот не брал! Вот такое поручение.

Недопёсок не поверил своему счастью. Морда у него просияла, но он тут же смутился и робко спросил:

– А Мэй-эр можно со мной?

– Можно, – разрешил Ху Фэйцинь. – Я загляну к тебе после банкета, расскажешь, какое блюдо понравилось больше всего, и я велю готовить его для тебя каждый день.

Недопёсок издал нечто среднее между воплем и визгом, в такой восторг пришёл! Ху Фэйцинь улыбнулся и потрепал его по ушам ещё раз.

– Мэй-эр, – сказал он, поглядев на цветочную фею, – проследи, чтобы Сяоху в точности исполнил моё поручение.

Цветочная фея церемонно поклонилась.

– Возвращаемся, – сказал Ху Фэйцинь, подталкивая Ху Вэя перед собой. – Нужно выспаться в оставшиеся до рассвета часы.

– Да ты шутишь! – осклабился Ху Вэй.

Ху Фэйцинь покраснел.

– И вообще, поймёшь тут, когда рассвет, а когда не рассвет, – проворчал Ху Вэй, поглядывая на небо. – Что за непутёвое место эти Небеса!

В личные покои они вернулись прежним путём. Ху Фэйцинь первым делом убедился, что печать на дверях нетронута. Если бы кто-то входил или пытался это сделать, он бы это почувствовал, поскольку для печати использовал собственную Ци.

– Никто не заметил, что я покидал личные покои, – сказал Ху Фэйцинь, сдёргивая с лица платок.

– Да, все страшно заняты заговором, – проворчал Ху Вэй, чем-то шурша за спиной Ху Фэйциня.

Тот обернулся и увидел, что Ху Вэй пытается снять с головы диадему Владыки демонов, но она запуталась в волосах, и теперь он тянул и дёргал её в разные стороны.

– Владыкой демонов, я гляжу, тоже быть нелегко, – серьёзно сказал Ху Фэйцинь. – Дай помогу.

– Нарядился исключительно для того, чтобы потрясти и устрашить небесных хорьков, – сказал Ху Вэй.

– Да уж, потряс так потряс, – иронично заметил Ху Фэйцинь.

– Пф, сами напросились. Терпеть не могу, когда мне указывают, что делать. «Как ты смеешь то, как ты смеешь сё»… Что за противный старикашка! Хвост бы ему открутить за занудство!

– У небожителей хвостов нет.

– А жаль, – резюмировал Ху Вэй и тут же осклабился: – Ну, ты преувеличиваешь, не у всех. У кое-кого их целых девять. И десятый павлиний.

Ху Фэйцинь рассерженно толкнул Ху Вэя:

– Опять ты!

Ху Вэй, не удержавшись на ногах, повалился на кровать и недовольно тявкнул, потому что едва не отбил копчик: даже лисам жестковато спать будет, а уж лисы неприхотливы и спать могут где угодно и на чём угодно.

– Уж лучше на полу спать, – проворчал Ху Вэй.

Ху Фэйцинь только презрительно фыркнул по всем лисьим правилам. Ему очень хорошо удавалось скрывать радость воссоединения. Так он думал.

Ху Фэйцинь выспался на удивление хорошо, несмотря на то что спать оставалось всего несколько часов: на Небесах был установлен распорядок почти для всего на свете, в том числе и для пробуждения, даже удивительно, что при таких строгих регламентах дела в Небесном дворце пребывали в состоянии хаоса.

В установленный час в двери личных покоев Небесного императора постучали, чтобы пробудить его ото сна. Но Ху Фэйцинь уже давно проснулся и даже успел освежиться.

Оделся он тоже сам, выбрав для себя из сундука трёхслойное одеяние голубого цвета. Понятное дело, для банкета ему придётся переодеться в парадное императорское одеяние из двенадцати предметов и воспользоваться услугами фей, но утренний обход Небесного дворца он решил сделать налегке. Тиару Небес он надевать не стал, просто закрыл лицо вуалью.

Ху Вэй ещё спал, зарывшись в одеяла так, что наружу торчал только кончик хвоста. Ху Фэйцинь осторожно просунул руку, чтобы пощупать у Ху Вэя пульс. Он всё ещё беспокоился по поводу пребывания демона, пусть и верховного, на Небесах. Чтобы остаться, Ху Вэй мог и солгать. Инспекция ничего не дала: или Ху Вэй выучился притворяться даже во сне, или с ним действительно всё было в порядке.

«Если начнёт дымиться и развоплощаться, – решил для себя Ху Фэйцинь, – запихну его в духовную сферу и закину в мир демонов».

Банкет должен был состояться в среднем тронном зале, и Ху Фэйцинь заглянул туда, чтобы проверить, как идёт подготовка. Зал украсили цветами и вызолотили, задрапировали драгоценными шелками. Для Небесного императора поставили отдельный стол перед троном, боги и придворные небожители должны были расположиться за столами вдоль стен, центр зала оставался свободным: там будут выступать танцовщицы, туда будут выходить те, кто пожелает сказать тост или произнести речь, – в общем, скука смертная. Ху Фэйцинь подумал невольно, что отравление Небесного императора приятно оживит события.